Стремление Филиппа IV расширить свои владения и укрепить границы постоянно сталкивалось с внутренними и внешними трудностями. А одной из главных проблем короля был недостаток финансов в казне. Это привело к тому, что он даже выпустил фальшивые деньги. В своё время Филипп занял огромную сумму у ордена тамплиеров, который, изменив курсу своей первоначальной деятельности, из защитников христианства превратился в коммерческую банковскую структуру. Тамплиеры, как стая вечно голодных волков, занимались грабежами и вымогательствами, а орден открыто игнорировал все королевские указы.
Филипп IV не мог смириться с существованием организации, которая была практически государством в государстве, тем более что её лидеры всё время напоминали королю об огромном долге. Таким образом, король при помощи засекреченных агентов, которые подчинялись только ему и о существовании которых не знало даже ближайшее окружение, подготовил ряд инкриминирующих документов для представления в суд.
Следствие велось долго. Даже несмотря на то, что в орден были внедрены королевские шпионы, собрать улики никак не удавалось. К тому же в тот период конфликт с папой Бонифацием находился на пике, так что дело тамплиеров оставалось в тени. Но в 1307 году, когда папой уже стал Климент V, в руки Филиппа IV попало донесение секретного агента, в котором содержалось признание одного из лидеров ордена в создании тайного заговора против европейских монархов. В свидетельстве говорилось, что во время ритуалов и обрядов ордена его члены плевали на распятие, а также занимались колдовством и гаданием. Кроме того, утверждалось, что тамплиеры принесли присягу верности Саладину, а причиной этого стал «порок мужеложства, в котором они погрязли, и утрата ими своей веры и своего закона».
В сентябре 1307 года Ногаре от имени короля разослал секретные письма сенешалям, бальи и прево с перечислением преступлений тамплиеров вместе с распоряжением о взятии под стражу рыцарей храма. Арест был хорошо подготовлен и скоординирован: практически все члены ордена, более пятнадцати тысяч человек, были арестованы одновременно во всех частях королевства и подверглись пыткам, допросам и последующему сожжению на костре.
Суды длились около семи лет. Если верить рассказам, которые могут показаться неправдоподобными, 18 марта 1314 года Жак де Моле, двадцать третий и последний магистр ордена тамплиеров, уже окутанный клубами дыма, успел крикнуть: «Папа Климент! Король Филипп! Рыцарь Гийом де Ногаре! Не пройдёт и года, как я призову вас на суд Божий! Проклинаю вас! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!»
Проклятия Жака де Моле исполнились. Все трое умерли до конца того же года: Климент V скончался 20 апреля, Гийом де Ногаре – 10 ноября, Филипп IV Красивый – 29 ноября.
Король Филипп IV Красивый вошёл в историю как человек, не отличающийся добродетелями, но использующий любые средства для сохранения независимости Франции.
Глава V
Продолжим же нашу историю и вернёмся в Неаполь.
Описание покоев новорождённой принцессы может показаться довольно скучным, в отличие от трогательных сцен казней и военных сражений, но поскольку это позволяет растянуть повествование на несколько страниц и увеличить его объём (а ведь, как принято считать, чем толще книга, тем мудрее автор), я воспользуюсь своим правом и осмелюсь вкратце обрисовать эти палаты, рассчитывая на милосердие читателей.
Итак, покои Джованны и её матери Марии состояли из трёх комнат, расположенных вдалеке от других. В парадной зале мебели было немного, но все предметы были поистине великолепны и подобраны с большим вкусом. Там находился только буфет с длинными узкими полками, которые были покрыты салфетками из тонкого белого льна, где стояла посуда, вазы и серебряные блюда, а также кровать, которую никогда не использовали (за исключением дня крещения), и единственный низкий стул. Комната была задрапирована красно-малиновым атласом с золотой вышивкой, а пол и вся мебель покрыты бархатом того же цвета.
Далее дверь вела в комнату матери. Стены здесь были украшены белым атласом, а мебели было уже значительно больше: две кровати с горностаевыми покрывалами, между которыми стоял стул с мягкой подушкой, уютный диван, буфет, небольшой стол и кресло с высокой спинкой. Расшитые золотом занавеси на кольцах, которые можно было сдвигать, чтобы отгородить спальные места, кушетка с роскошными пледами под балдахином… Главным же украшением был массивный буфет под навесом из малинового сукна с бордюром из чёрного бархата, на котором были вышиты гербы высокопоставленных особ. Кстати, количество полок этого буфета обозначало титул родителей новорождённого: здесь их было четыре – герцогское число, тогда как буфет королей состоял из пяти этажей. На белоснежных салфетках стояли сосуды из хрусталя, украшенные золотом и драгоценными камнями, кованые блюда и чашки, которыми никогда не пользовались. По бокам были установлены золотые подсвечники с восковыми конусами, которые зажигались при входе посетителей. Два других светильника стояли перед буфетом и горели как днём, так и ночью, ведь даже летом дневной свет в покоях был исключён на пятнадцать дней – в полном соответствии с этикетом. На буфете также размещались три золотые коробки с различными орнаментами, предназначенные для сладостей.
Покои юных принцесс были украшены в том же стиле и цвете, но для их отделки был использован шёлк высочайшего качества.
* * *
Сразу же после рождения Джованна была передана заботам женщины по имени Филиппа. Та была родом из Катании, местечка в Сицилии, и, будучи женой сицилийского рыбака, работала прачкой. Королева Виоланта Арагонская, сопровождавшая своего мужа Роберта в экспедиции против Сицилии, взяла Филиппу в качестве няни для своего сына Карла. Эта девушка отличалась красотой, грацией и умом, она быстро освоилась с нравами королевского двора, а благодаря преданности и нежной любви к мальчику покорила сердце Виоланты, которая стала помогать ей в продвижении на службе.
У сенешаля короля, Раймонда де Шабанна, в то время был любимый мавр, который служил на кухне и помогал по дому. За хорошую службу он крестил усердного слугу, дал ему христианское имя Раймонд и даровал свободу. Вскоре после своей отставки сенешаль порекомендовал Роберту взять вместо себя Раймонда, который вскоре завоевал такое же доверие короля, как Филиппа у Виоланты. Это была типичная практика Анжуйской династии – члены этой семьи не смотрели на родословную приближённых. Король по этому поводу даже сказал, что предпочитает хорошие и спелые фрукты в простой вазе, чем гнилые – в золотой. Так что Роберт высоко ценил преданность и вознаграждал своих подданных за верность. По этому поводу папа Паскаль II как-то сказал: «Мы всегда слегка склоняемся, когда поднимаем людей с земли».
Когда же муж Филиппы умер, король и королева объединили двух своих любимцев в браке. По просьбе Виоланты Раймонд был посвящён в рыцари и проявил себя на полях сражений так же хорошо, как до этого на кухне, приобретя богатство и почести.
Шли годы. Виоланта тяжело заболела и, лёжа на смертном одре, попросила мужа не оставлять Филиппу и позаботиться о ней.
