Даже после более чем двадцати пяти лет на троне эта поездка стала для Королевы новым захватывающим приключением. Все четыре страны в ее маршруте были ранее британскими колониями в начале ее правления, и все они теперь стали республиками, во главе которых встали авторитарные основатели новых государств. Все они имели опыт горьких разногласий с бывшей колониальной державой, однако с Королевой у всех этих лидеров установились хорошие личные отношения. Министерство иностранных дел приступило к подготовке ознакомительных материалов для Королевы и ее команды. Первым ее собирался принимать Джулиус Ньерере, бывший школьный учитель, возглавивший Танзанию, которого все называли «Муаллим» – по обращению к уважаемому учителю. Как писал Верховный комиссар Британии Питер Мун своему начальству в Лондоне, Ньерере мог бесконечно ссориться с британским правительством – в какой-то момент мог даже разорвать дипломатические отношения, – но к Королеве он испытывал только глубочайшее уважение. Для него Королева была эмиссаром британского народа, а не правительства.
– Для большинства деревенских жителей Танзании в мире по-прежнему существует только одна королева – королева Британии, – заверил Мун Министерство иностранных дел. – Образ Королевы, которую тепло приветствуют в Танзании, продемонстрирует мировой аудитории, что, какими бы ни были разногласия по поводу серьезных проблем юга Африки, обе страны придают первостепенное значение своим двусторонним отношениям.
Личные отношения были крепкими.
– У Королевы были особенно хорошие отношения с Джулиусом Ньерере, – говорит Фрэнк (ныне лорд) Джадд, бывший министр иностранных дел, который впоследствии стал директором Oxfam.
Зная Ньерере настолько хорошо, что присутствовал у его смертного одра, Джадд видел много общего между двумя лидерами.
– Он был серьезным парнем, и это было одним из качеств, на которых строилась его дружба с Королевой. Он был очень верующим католиком, и это было еще одним его качеством. И одним из его хобби был перевод Шекспира на суахили!
Оглядываясь назад, Сонни Рэмфэл повторяет, что причина, по которой люди типа Ньерере так хорошо ладят с Королевой, – ее умение находить свой путь в качестве нового монарха параллельно с их борьбой за независимость.
– Она была молодой женщиной, когда и Ньерере, и Каунда, и многие другие были молодыми людьми, – говорит Рэмфэл. – Она понимала их устремления так, как никогда не понял бы старый сановник.
Турне должно было также охватить Малави. Королеве очень нравился доктор Хастингс Банда, «Пожизненный Президент» этой страны, хотя в этом случае между ними была значительная разница в возрасте. Официально он родился в 1906 году и, следовательно, был на двадцать лет старше ее, но некоторые считали, что он родился в 1898 году – еще в викторианскую эпоху. Приведя бывшую колонию Ньясаленд к независимости, Банда мечтал о визите Королевы с тех пор, как его страна в 1964 году возродилась как Малави. Проработав много лет врачом в Шотландии, он был чем-то вроде эксперта по британской истории. Он тоже был ярым антикоммунистом, противником поп-культуры, сторонником Содружества и одним из немногих темнокожих африканских лидеров, поддерживавших дипломатические отношения с Южной Африкой и Израилем. Редко появляясь на публике без черной шляпы, черных очков и метелочки-мухобойки, он строго соблюдал баланс в экономике и вовремя погашал международные займы. Хотя Банда был сторонником технического прогресса, многие аспекты модернизации ему не нравились. Журналистов, которым предстояло освещать королевское турне, предупредили, что им надлежит быть в любое время в пиджаке и при галстуке и что брюки-клеш недопустимы, «если низ брюк даже на одну шестую шире, чем самая узкая часть брючины». Что касается политической оппозиции, то Банда любил называть любого потенциального противника «кормом для крокодилов». В своих личных записках для королевской делегации Верховный комиссар Британии Майк Скотт подытожил характер Банды так: «Одна из самых выдающихся фигур в Африке. В каком-то смысле он похож на африканского вождя и пользуется уважением, обусловленным его возрастом… С годами он все больше проявляет стариковскую слабость к бессвязным рассказам о героическом прошлом, но он все такой же хваткий и беспощадный». Решение Королевы посетить Малави, по словам Скотта, доставило Банде «величайшее удовольствие». И правда, личный секретарь президента признал, что, сообщив президенту новость о предстоящем визите Королевы, он «мог бы в тот момент попросить о чем угодно и получить это».
Не меньший ажиотаж царил и в Ботсване, где правил президент сэр Серетсе Кхама, англофил, женатый на британке и давший двум своим сыновьям образование в Британии. Много лет спустя Ботсвана стала любимым местом отдыха принца Уильяма и принца Гарри; последний ухаживал там за будущей герцогиней Сассекской и даже выбрал для ее обручального кольца бриллиант из Ботсваны. Министерство иностранных дел, однако, желало полностью отказаться от этой части турне, чтобы освободить больше места для посещения других мест. От этой идеи отказались, когда о ней стало известно министру иностранных дел Дэвиду Оуэну, искренне восхищавшемуся сэром Серетсе Кхамой. «Внешне спокойный, он проницателен и уравновешен», – писал из столицы страны Габароне Верховный комиссар Британии Уилфред Тернер. Кама, продолжал он, «лишен личного тщеславия» и «твердо верит, что многопартийная демократия по модели Вестминстера является самой подходящей системой для Ботсваны. Он также твердо верит в связь с Содружеством».
Однако Королеве также следовало ожидать, что ее будут расспрашивать о королевских фермах.
– Крупный скот – неизменно самая удачная тема для разговоров, – добавил Тернер. – У Президента, наверное, больше всех скота в стране, и у всех его министров также есть скот. Невежливо интересоваться точными цифрами поголовья, но практически все другие темы касательно животных допустимы для обсуждения.
Итак, пока что все шло хорошо. Проблема заключалась в четвертом и последнем пункте маршрута турне – Замбии.
В конце апреля 1979 года Уильям Хезелтайн и его коллеги по Дворцу отправились в Африку. В Танзании их тепло принял сам президент Ньерере. Он был в восторге, узнав, что Королева и принц Филипп привезут с собой и принца Эндрю. В Малави партию «разведкоманды» поразило великолепие роскошных резиденций Пожизненного Президента. Прибывших также очаровали две сестры Банды, которые, похоже, контролировали все аспекты жизни брата-холостяка. Высокая и статная, мисс Кадзамира была рада своему титулу «официальной хозяйки». Ее сестра, мисс Мэри, «смешливая коротышка», по словам одного из членов британской делегации, служила личным секретарем доктора Банды. Танзания и Малави явно хорошо подготовились к встрече Королевы. Ботсвана тоже. А вот с Замбией вышла совсем другая история.
В Британии консерваторы как раз одержали победу на всеобщих выборах, и началась эпоха Маргарет Тэтчер, занявшей пост премьер-министра. В тот самый момент, когда ее новое правительство присягало Королеве в Букингемском дворце, подопытные кролики из Дворца прибыли в Лусаку. Увиденное там не внушало оптимизма. Хотя королевский самолет не подвергся ракетному обстрелу, командора ВВС Арчи Винскилла по прибытии официально задержали военные на том основании, что у него не было официального разрешения на посадку. Такого с ветераном Битвы за Британию, дважды удостоенного Креста «За выдающиеся летные заслуги», еще не случалось. Команда из Дворца увидела, что в городе царит хаос и действует комендантский час, недавно введенный из-за рейдов родезийского спецназа. Хезелтайн доложил в Лондон: «Все должны сидеть по домам к восьми часам вечера, и, поскольку множатся истории о стрельбе, мародерстве и общем неподобающем поведении военных на блок-постах, жаловаться как-то не хочется». Что было еще хуже, половины тех, с кем ему надо было переговорить, не было в стране.
