– Рождественское послание – личное послание ее Содружеству, – говорилось в заявлении. – Королева принимает близко к сердцу проблемы всех своих подданных независимо от их расы, вероисповедания или цвета кожи.
На самом деле рождественская трансляция – единственная возможность для Королевы выступить с официальным высказыванием без какого-либо вмешательства ее министров. Газета The Times, которую исторически считают образцом мышления истеблишмента, твердо поддерживала миссис Тэтчер и пошла дальше Пауэлла. Газета, принадлежавшая Руперту Мердоку, опубликовала серьезную редакционную статью. Предостережение о том, что Королева поддалась обману модного «глобального эгалитаризма», а ее экономическая теория «спорна», послужило оправданным поводом к началу полемики. Это было лишь намек на предстоящие бури.
Britannia успокаивает волны
Следующий саммит Содружества, состоявшийся в 1985 году, прошел в еще более неспокойной обстановке. «Клуб» собрался в Нассау, столице Багамских островов, и вопрос о санкциях в отношении Южной Африки стоял остро как никогда. Некоторые из членов Содружества заявляли о готовности вообще выйти из организации, если не будут приняты конкретные меры против апартеида. Препятствием на пути таких мер неизбежно стала бы позиция миссис Тэтчер. Как и в Лусаке, Королеве пришлось изрядно потрудиться, чтобы сохранить мир.
Более чем три десятилетия спустя некоторые находят странным, что миссис Тэтчер так решительно защищала южноафриканский режим. Многие, включая Дэвида Кэмерона, видят в этом влияние Дэниса.
– Миссис Тэтчер заняла в этом споре неправильную сторону. Это было совсем некстати, но ведь у нее был Дэнис, – говорит Кэмерон.
По его мнению, мировоззрение Дэниса Тэтчера можно описать так: «Можете говорить о Южной Африке все, что угодно, но, пока белые у власти, система хотя бы работает…» В 1986 году бывший постоянный замминистра иностранных дел Патрик Райт отметил в своем дневнике: «Все ее (и Дэниса) инстинкты – за белых в Южной Африке».
В биографии леди Тэтчер Чарльз Мур раскрывает, насколько глубока была привязанность Дэниса Тэтчера к Южной Африке. Там у него проживали родственники, и именно в Южную Африку он ездил в 1964 году, чтобы оправиться от нервного срыва. Миссис Тэтчер была настроена более скептически, она рассматривала апартеид как форму «расового социализма». Она дружила с такими активистами борьбы с апартеидом, как Хелен Сазман (и ходатайствовала о вручении ей Большого Креста ордена Святого Михаила и Святого Георгия – высшей награды для дипломата). Главной целью миссис Тэтчер были, скорее, ненасильственные изменения, а не революция. Как это ни изумляет левых критиков, демонизирующих ее с тех пор, она также сделала то, чего не делал ни один из ее предшественников-лейбористов. Она стала первым премьер-министром Великобритании, добившимся освобождения Нельсона Манделы.
Итак, в преддверии саммита Содружества 1985 года ставки едва ли могли быть выше. Обращаясь к журналистам в Лондоне, Сонни Рэмфэл объявил, что встреча в Нассау может быть столь же исторически значимой, как и отмена рабства. Ожидания миссис Тэтчер были менее радужны. По словам Чарльза Мура, когда председатель British Airways лорд Кинг предложил ей место на специальном рейсе «Конкорда» Содружества до Нассау, она отказалась.
– Продолжайте использовать VC10, – пометила она на поданном ей предложении.
Ей не хотелось обвинений в том, что она старается переиграть Королеву. Впрочем, поскольку на почетном месте в гавани стояла королевская яхта Britannia, шансов на это было немного.
А Королева тем временем на сидела в сторонке сложа руки. Прекрасно осознавая угрозу, нависшую над ее организацией, Глава Содружества предпринимала осторожные миротворческие действия на упреждение. Премьер-министр Канады Брайан Малруни позже признался, что оказал ей поддержку. «Королева лично попросила меня поработать с другими лидерами, чтобы предотвратить серьезный раскол внутри группы», – писал он. Другие лидеры, в том числе Кеннет Каунда из Замбии и Боб Хоук из Австралии, также помогли ей. Железная леди, однако, предстала в настоящем железном доспехе. Завязавшаяся схватка была яростной и жестокой. Первым о Южной Африке заговорил Махатхир Мохамад из Малайзии.
– Если Содружество откажется предпринять что-то конкретное, клубу стоит перестать притворяться, – заявил он. – Организация должна будет признать, что в реальности она не в состоянии способствовать решению проблем, с которыми сталкиваются ее члены, если не сказать весь мир.
Затем начался переход на личности. Когда миссис Тэтчер обвинили в том, что она ставит гроши выше «жизней темнокожих», миссис Тэтчер обвинила сидевших за столом переговоров в лицемерии, приведя в пример их собственные отношения с Южной Африкой. «Меня никто никогда так не оскорблял, как присутствующие в том зале», – писала она в своих мемуарах. Как и в любом жарком споре, в котором люди делают высказывания, о которых готовы немедленно пожалеть, так и в Нассау лидеры Содружества поняли, что, возможно, их «сговор» зашел слишком далеко. Гнев сменился поисками хоть какого-то консенсуса. Сонни Рэмфэл в конце концов сумел достичь договоренности, на которую согласился каждый. Было решено, что Содружество введет против Южной Африки ряд незначительных санкций вроде запрета на стимулирование торговли или использования монет-крюггерандов
[279]. Что еще важнее, Боб Хоук добился соглашения о направлении Содружеством в Южную Африку «группы видных деятелей». Хотя некоторым африканским странам не по душе была идея какого-либо диалога с режимом апартеида, это оказалось и крайне необходимым, и вдохновляющим предложением. Единство было сохранено, хотя миссис Тэтчер не могла уехать, не испортив всем настроение еще раз. Когда один из журналистов предположил, что она, наконец, пришла к принятию мысли о санкциях, она сухо ответила, что они являются не более чем «крошечным» жестом. Министр иностранных дел ее Кабинета Джеффри Хоу был ошарашен. Содружество на этой встрече уделило ей немало времени, и вот теперь она парой слов свела на нет добрую волю многих стран, пренебрежительно отозвавшись о достигнутой договоренности. Премьер-министр, как он позже вспоминал, «унизила три десятка других глав правительств, обесценил политику, о которой они только что договорились, и тем уронила себя в их глазах».
Королева тем временем могла довольствоваться тем, что в Содружесте удалось, пусть и с трудом, предотвратить очередную потенциальную катастрофу. Саммит не обошелся для нее без потрясений. Пока на борту Britannia Королева дожидалась прибытия гостей на свой банкет, сэра Линдена Пиндлинга, премьер-министра Багамских островов и хозяина саммита, нигде не было видно
[280]. Человек с гордой, но ранимой душой, он был расстроен из-за местных антикоррупционных демонстраций против него и узнал, что протестующие поджидают его по дороге в порт. Поэтому он решил поплыть на банкет на лодке и пригласил нескольких других лидеров присоединиться к нему. К сожалению, патрули Королевского ВМФ, охранявшие королевскую яхту, не были проинформированы и приказали лодке держаться за пределами кордона безопасности. А Королева расхаживала по палубе и поглядывала на часы.
