В документах кабинета министров откровенно, как всегда, отмечено, что Королева была настроена на обед в непринужденной обстановке и что ей не нужны были сведения по каждому из гостей. Все они были ей хорошо известны. О Бобе Хоуке, премьер-министре Австралии, в записке FCO было отмечено: «Умен, трудолюбив, проницателен и красноречив… Обаятелен при личном общении и очень груб на публике, когда считает это нужным. Не слишком благосклонно относится к Британии… Все больше сомневается в необходимости монарха для Австралии… в годы работы в АСП [Австралийском совете профсоюзов] был известен как пьяница и бабник, но теперь стал совсем другим».
О канадце Брайане Малруни было сказано, что это «проницательный политик, хотя он может показаться слишком болтливым и поверхностным. Его легко недооценить… Симпатичный и очень обаятельный, как настоящий ирландец»
[282].
Британским министрам было рекомендовано проявлять осторожность при обсуждении образования индийского премьер-министра Раджива Ганди, который все еще «очень переживал» из-за того, что не сумел получить диплом в Кембридже. Сэр Линден Пиндлинг, принимавший саммит в Нассау, был «невероятно активен и умен». Но едва ли можно было удивляться тому, что против него проходили демонстрации. «Он приобрел себе роллс-ройс и особняк на улице Миллионеров и стал ничуть не меньше виновен в грехах гордыни и нетерпимости, как и остальная верхушка ПЛП
[283]». Последним лидером из присутствовавших на мини-саммите был Роберт Мугабе из Зимбабве, к тому времени считавшийся мудрым и мягким руководителем в Содружестве, из которого он впоследствии был изгнан. «Марксист-ленинист, но признает, что эту философию необходимо адаптировать… Не выступает категорически против белых, однако склонен делать необдуманные заявления. Предан своей жене Салли, которая может хоть как-то повлиять на него».
Таков был список приглашенных на первый «рабочий обед» Королевы. Брайан Малруни позже записал в дневнике, что Королева прибыла «в превосходном настроении», рассказывала много забавных историй об Играх в Эдинбурге и «легко болтала со всеми». Королеву явно беспокоил Кеннет Каунда, так что она даже поинтересовалась у Раджива Ганди:
– Как там наш эмоциональный?
Несмотря на не слишком удачно прошедшую встречу с миссис Тэтчер ранее, Малруни отметил, что «КК», похоже, пребывал в отличном настроении, не в последнюю очередь потому, что он «обожает королевскую семью». В какой-то момент руководитель Замбии нарушил протокол, желая поднять тост за королеву-мать, которая вскоре собиралась отметить свой восемьдесят шестой день рождения.
Сэр Уильям Хезелтайн был одним из немногих присутствующих чиновников, он помнит, что сидел рядом с Мугабе.
– Должен признаться, мне он показался весьма обаятельным, – говорит он. – Однако я заметил, что атмосфера была довольно напряженной. Это было трудное время для миссис Тэтчер, которая оказалась не в ладах практически со всеми членами Содружества.
Не было ни речей, ни повестки дня. Все прекрасно понимали, что сам факт того, что Королева приехала из Шотландии, чтобы провести этот странный, единственный в своем роде вечер – по королевским стандартам, практически ужин на кухне, – уже о многом говорит. Сонни Рэмфэл написал в своих мемуарах, что идея этого обеда полностью принадлежала Королеве и была придумана с целью «сломать лед» перед сложными переговорами по Южной Африке: «Мысли Королевы были ясны: в Содружестве не должно быть разногласий по этому вопросу. Это был призыв к единству в критический момент». Джеффри Хау, тогдашний министр иностранных дел, позже описал это как «преднамеренный ход Королевы, предпринятый, чтобы напомнить всем нам о том, что мы обязаны ладить друг с другом».
Подводя итог позиции Дворца, сэр Уильям Хезелтайн объясняет:
– Не думаю, что мы пытались вмешаться в некие основополагающие аспекты. Однако Королеве нужна была атмосфера, в которой можно было бы прийти к некому решению. И мне показалось, что ей на удивление хорошо удалось провести вечер, так что, прощаясь, они были настроены гораздо лучше, чем когда они приехали. Атмосфера в конце ужина казалась гораздо лучше, чем в начале.
Много лет спустя сэр Уильям сказал BBC:
– С точки зрения политических инициатив, это была, пожалуй, самая смелая инициатива десятилетия – и при том успешная.
Сонни Рэмфэл вспоминает, как тонко Королева направляла дискуссию на тему единства.
– Направляя беседу гостей за столом, она сумела заручиться обещанием всех присутствующих, – говорит он.
Все это, по его мнению, было ничем иным, как зашифрованным увещеванием, адресованным одному гостю:
– Это была просьба, обращенная к миссис Тэтчер, выразить согласие с мнением всех остальных. Это был призыв к единству. Это было послание для премьер-министра, передать которое лично, возможно, было бы гораздо труднее.
Брайан Малруни, однако, вспоминает, что королевское предупреждение было обращено ко всем, кто сидел тогда за столом.
– Не было никаких сомнений в том, что Ее Величество встала на сторону Содружества, – сказал он биографу Салли Беделл Смит. – Но она не могла говорить об этом вслух. Нужно было понимать нюансы и язык тела. За обедом она оказывала на всех огромное сдерживающее влияние. Она направляла нашу возвышенную дискуссию о правах человека.
Возможно, она перечитывала присланное ей письмо Десмонда Туту. В личном дневнике Малруни есть также интригующее замечание об этом вечере. «Мы ушли – все, кроме миссис Т. и сэра Джеффри (Хау), которых я увидел поглощенными конфиденциальной беседой с Ее Величеством, когда нас всех провожали».
К тому времени, когда лидеры подписали 5 августа коммюнике, был достигнут определенный прогресс. Шесть из семи лидеров согласовали целый ряд санкций против Южной Африки, включая запрет на авиасообщение, инвестиции и поставки продовольствия. Более того, все согласились создать важный прецедент. Отныне Содружество могло обойтись без полного консенсуса; теперь решено было, что по ключевым вопросам можно принимать решения и не единодушно, если будет достигнуто общее согласие действовать без участия Британии. Важнее всего было то, что распад Содружества удалось предотвратить. И в этом, как сказал Сонни Рэмфэл, заслуга прежде всего Королевы. Вторя давнему высказыванию Неру об основании Содружества, он отдавал ей должное за «столь необходимое исцеляющее прикосновение».
Брайан Малруни не сомневался, что Глава Содружества сыграла решающую роль.
– Положение спасло то, что Маргарет понимала: Ее Величество хочет, чтобы мы пришли к какому-то решению, – сказал он Салли Беделл Смит. – Так что мы смогли задействовать три-четыре финансовых условия, которые Маргарет приняла.
