Перед прибытием Королевы 17 мая 2011 года аккредитацию получили более тысячи представителей международной прессы. Монархия, как и большая часть Британии, была по-прежнему на высоте, после состоявшейся месяцем ранее свадьбы герцога и герцогини Кембриджских. Перед бракосочетанием герцог раздумывал, в каком мундире появиться, учитывая его различные военные должности. Как офицер Королевских ВВС он должен был надеть их форму. Однако у Королевы были иные планы. Она только что назначила его полковником Ирландской гвардии.
– Мне категорично заявили: «Нет, ты наденешь вот это!» – объяснил герцог позже.
Повлиял ли на Королеву предстоящий визит в Ирландию, неясно, однако у алтаря Вестминстерского аббатства 29 апреля 2011 года стоял ирландский гвардеец.
Три недели спустя букмекеры предлагали ставки на выбор одежды Королевы, когда королевский BAe 146 влетел в Балдоннел на аэродром Кейсмент, названный в честь сэра Роджера Кейсмента, ирландского героя-республиканца, казненного за измену в разгар Первой мировой войны. Даже самые пресыщенные старые профи на трибуне прессы не смогли удержаться от радостных возгласов, когда открылась дверь самолета. Королева была одета в изумрудно-зеленое (или «нефритовое», как называл его представитель Дворца) платье. Хотя по понятным причинам именно этот цвет считался фаворитом у букмекеров, его использование подчеркнуло эффектность момента. Как заметил один репортер, Королева могла бы тут же вернуться в самолет: «Дело сделано».
В сопровождении президентского мотоциклетного эскорта, состоящего из служащих Эскадрона Ирландского кавалерийского корпуса, Королева и принц Филипп проехали 16 километров до Арас-ан-Уахтарейна, президентской резиденции на окраине Дублина. Первое впечатление Королевы от Ирландии было странным. Вдоль трассы тянулись заграждения, и никаких толп народа за ними не было, поскольку эта территория была объявлена стерильной зоной. Правительство провело самую крупную операцию по обеспечению безопасности на памяти живущих, в ней были задействованы 10 000 военнослужащих и полицейских (на 1000 больше, чем общая численность сил Обороны Ирландии). Было решено, что лучшее всего публике будет смотреть на Королеву по телевизору. У парадной двери бывшей резиденции вице-короля трудно было сказать, кто более взволнован, когда президент Макэлис (в наряде цвета фуксии) приветствовала свою высокую гостью, пригласив посадить ирландский дуб перед ланчем, на котором подали копченую курицу, тюрбо и мороженого на пахте.
Королева выбрала для следующего мероприятия нейтральное белое платье от ее личного дизайнера Анджелы Келли. Публику держали на расстоянии как минимум 300 метров от Сада памяти в Дублине, где состоялось самое значимое событие визита, уже отягощенного символикой. Шум от проходившей невдалеке, на улице О’Коннелл-стрит, немногочисленной демонстрации республиканцев, рев турбин вертолетов служб безопасности и новостей на мгновение заглушили звуки, которые всего несколько лет назад могли спровоцировать гражданские беспорядки: гимн «Боже, храни Королеву» раздался у памятника жертвам Ирландии, местной версии Кенотафа. Затем Королева возложила венок к мемориалу «всем, кто отдал жизнь за свободу Ирландии», сделала три шага назад и поклонилась. И это не был небрежный кивок, как можно было бы ожидать от придворного из Дворца. Это был очень четко сделанный и всем заметный наклон верхней части туловища. Монарх, который ни перед кем не склоняет головы, поклонился героям ирландского национализма. И при этом Королева не сказала ни слова. Мало кто из публики мог видеть это в реальном времени. Тем не менее в тот день зрители не отрывались от телевизоров, передававших прямую трансляцию, и газеты также дали подробное описание церемонии. Можно было еще раз считать, что «дело сделано».
На следующий день даже немногочисленные демонстрации республиканцев прекратились, когда королевский эскорт направился к «Кроук Парку». Столь же важное мероприятие было столь тщательно продумано и спланировано, что смотрелось как готовая постановка. На пустом стадионе трудно было придать происходящему ощущение подлинного величия – даже подлинной истории; тем более трудно, если этот стадион считается одним из самых больших в Европе. Королева появилась из туннеля для игроков, ее поприветствовала группа детей, ей показали видео о гэльском футболе. Президент Гэльской Атлетической Ассоциации выступил с достойной речью, в которой не замалчивались, но и не акцентировались зверства 1920 года. Все знали, почему Королева прибыла сюда – дело было вовсе не в ее увлечении ирландским футболом.
– В нашей общей истории было много трагических событий, которые причинили боль всем нам, включая тех, кто погиб здесь, – сказал Кристи Куни. – Ваше Величество, ваше присутствие делает честь нашей Ассоциации, ее особому месту в жизни ирландцев и сотням тысяч ее членов. Сегодняшний день войдет в историю ГАА
[314].
Однако главное событие дня должно было состояться не на футбольном стадионе, а позже. Превосходство наряда женщины-дипломата над костюмами всех дипломатов-мужчин было наглядно продемонстрировано, когда Королева прибыла на государственный банкет в Дублинский замок. Анджела Келли, настоящий эксперт дипломатической вышивки, создала для нее платье, на котором вручную был вышил 2091 трилистник. В отличие от грандиозных банкетов в Германии или России, этот вечер не подходил для того, чтобы доставать из ларцов с драгоценностями самые внушительные украшения. Важнее было, скорее, подобрать самые подходящие. В комплекте с новой брошью в форме ирландской арфы, изготовленной специально ради этого торжества, Королева надела тиару-трансформер от Комитета девушек Великобритании и Северной Ирландии. В 1893 году эта тиара стала свадебным подарком королеве Марии, которая в свою очередь подарила ее принцессе Елизавете к свадьбе.
Когда Королева поднялась, чтобы обратиться к гостям в бывшей цитадели британского могущества в Ирландии, все были заинтригованы как тоном, так и содержанием одной из самых важных банкетных речей в ее правление. Любая речь монарха за границей произносится в соответствии с рекомендациями правительства, обычно при этом присутствует министр иностранных дел. В этот раз, что было весьма необычно, присутствовал и премьер-министр Великобритании.
Посол проделал большую подготовительную работу.
– Мы побеседовали с некоторыми известными ирландскими писателями и историками о самых важных для них образах, – говорит сэр Джулиан Кинг.
В конечном итоге, однако, важно было, чтобы речь была от чистого сердца, чтобы тронуть слушателей.
– Мы работали в очень тесном контакте с Дворцом и с Королевой. Не так уж много времени было уделено бюрократам из Министерстве иностранных дел.
Очень немногие знали, что последует дальше.
– А Uachtarain agus a chaired, – начала Королева.
