– Это был просто подарок для прессы, – смеется он. – Я просто сказал Камилле: «Выходи и держись поближе к семье Соумса». Найджел Демпстер из The Daily Mail дал своей заметке заголовок: «Пламя старой любви принца Чарльза озаряет тьму Зимбабве».
На самом деле принцу надо было радоваться, что это оказался Эндрю Паркер-Боулз. Ибо в преддверии августейшего визита тридцатилетний офицер взял на себя труд перепроверить каждый пункт маршрута, предложенного принцу Министерством иностранных дел. Программа визита включала поездку на станцию ветеринарных исследований Хендерсона в Мазове, где сотрудники разработали экспериментальную программу по одомашниванию печально известного своим вспыльчивым нравом африканского буйвола. Так называемый капский буйвол остается одним из самых опасных животных на Земле. И все же ветеринары в Мазове были так убеждены, что им удалось найти способ приручить зверя, по вине которого в год погибает не меньше 200 человек, что собирались пригласить принца покататься верхом на буйволе.
Паркер-Боулз не разделял их убеждения:
– Я приехал в этот сельскохозяйственный колледж, и мне сказали: «Мы покажем принцу то-то и то-то, а потом пригласим его прокатиться верхом на этом ручном буйволе». А я ответил, что хочу посмотреть, как кто-нибудь еще катается на этой зверюге. Седла на нем не было, и приручен буйвол был только наполовину. Они сказали, что на нем спокойно можно кататься, и посадили на него маленького мальчика из местных, чтобы я посмотрел. Но бесполезно было сажать на него местного, потому что в день визита принца вокруг должны была собраться куча репортеров, да и ехать на буйволе должен был не ребенок, а незнакомый взрослый белый.
Делать было нечего. Бравый подполковник решил сам сесть верхом на буйвола, чтобы проверить план.
– Через несколько минут он меня сбросил, и, не успел я опомниться, как примчался еще один так называемый ручной буйвол и кинулся на меня, выставив рога. У меня до сих пор шрам на ноге.
Он показывает место, где рог буйвола насквозь проткнул ему правое бедро, отмечая, что еще несколько дюймов, и буйвол убил бы его.
Все отнеслись к этому инциденту легкомысленно. Согласно The Daily Telegraph, директор колледжа доктор Джон Канди сказал, что буйвол по имени Зигги – «невероятно ручной» и просто среагировал на «посадку подполковника Королевской кавалерии». Однако, последуй принц плану Министерства иностранных дел, ему грозила бы серьезная опасность.
– Я всегда напоминаю ему, что забодай тогда тот буйвол не меня, а его, все сейчас было бы совсем иначе, – смеется Паркер-Боулз. – Он насмешливо улыбается мне и правильно делает, что относится к этому легко.
И все же это был серьезный инцидент. Паркер-Боулз был тяжело ранен и вышел из госпиталя лишь за три дня до передачи власти.
– На следующий день я попытался встать и потерял сознание, – вспоминает он. – Медики нашли клок моих вельветовых брюк с куском артерии. Ему все же удалось вовремя вернуться в строй к прибытию принца.
На этом опасности не закончились. Во время осмотра Солсбери (который через пару дней был переименован в Хараре) принца повезли на экскурсию по району Глен-Нора, поскольку он выразил интерес к городскому жилью. Королевский кортеж остановился у двухкомнатной хижины, принадлежащей Рэнсфорду Макуаре, безработному 22 лет, который решил, что его пришли арестовать, и бросился бежать.
– Бедолага решил, что это полиция, так что он заперся в туалете в глубине сада и не выходил оттуда, – говорит Паркер-Боулз.
В конце концов, Макуару уговорили выйти из туалета и показать принцу горшок с бобами, которые варились у него на огне.
Принц был хорошо информирован о лидерах как старой Родезии, так и нового Зимбабве. В записках Министерства иностранных дел отмечено, что его предостерегали о том, что Джошуа Нкомо остается «озлобленным и настороженным… его не покидает чувство, что его нынешнее положение не отражает его прошлого как “отца” родезийского африканского национализма» (Нкомо на выборах получил двадцать из 100 доступных мест, тогда как Мугабе досталось пятьдесят семь). Принца предупредили, что следует особенно остерегаться Рекса Нхонго, командующего силами ЗАНЛА. «Сильно пьет, – говорилось о нем в досье от FCO. – Его жена (по-прежнему известная по партизанскому прозвищу Пролей кровь) – министр по делам молодежи и спорта в новом правительстве». В записках было также отмечено, что «Нхонго фактически испытывал терпение полковника Паркера-Боулза». Сам Паркер-Боулз выразился более лаконично:
– Однажды Рекс Нхонго пригрозил убить меня.
Однако некоторое время спустя Нхонго сказался убит при загадочных обстоятельствах.
Несмотря на сообщения о том, что Камилла Паркер-Боулз будет сидеть рядом с принцем на обеде в канун провозглашения независимости, честь была оказана Барбаре Трэверс двадцати восьми лет, медсестре и дочери фермера, ставшей, по ее словам, «счастливейшей девушкой в Родезии».
На следующий день, когда спустились сумерки, флаг у Дома правительства был, наконец, спущен, а губернатор Соумс стоял рядом с принцем. Прямо за ними, проводя церемонию шоу с военной точностью и зорко поглядывая на часы, стоял Паркер-Боулз. Атмосфера была определенно оживленной. Между лордом Соумсом и Мугабе установились такие отношения, что семь лет спустя последний прибыл в деревню в графстве Хэмпшир, чтобы почтить своим присутствием похороны Соумса. Незадолго до передачи власти покидающий свой пост губернатор почувствовал, что может как один политический деятель другому дать Мугабе бесценный совет. Заглядывая в окно отъезжающей машины Мугабе, он сказал ему:
– Постарайтесь не про***** тут все!
По меньшей мере девяносто стран прислали делегации того или иного рода, чтобы засвидетельствовать исторический момент передачи власти. Перед этим их пригласили на устроенный избранным президентом Ханааном Бананой государственный банкет, где подавали филе угря и курицы. В числе присутствующих был и Генеральный секретарь ООН Курт Вальдхайм. Он был в ужасном настроении задолго до своего приезда, так как подвергся «неуважительному» досмотру службы безопасности во время пересадки в Лондоне. Он был в равной степени взбешен тем, что ему и его супруге отвели «невыносимое» место за ужином (иными словами, не на верхнем конце стола возле принца Уэльского). Вальдхайм сразу после этого подал официальную жалобу в британскую миссию при ООН.
VIP-персоны прибыли на стадион «Руфаро» в Солсбери как раз к мероприятию в полночь. Разогретые выступавшими перед церемонией артистами во главе с самим богом регги Бобом Марли, некоторые секторы толпы уже вышли из-под контроля. Пока Эндрю Паркер-Боулз следил за ходом церемонии, его жена сидела с дочерью губернатора Эммой Соумс.
– Эмма сказала Камилле: «Смотри, как плачут все эти люди», – говорит Паркер-Боулз. – А это был слезоточивый газ!
Он продолжал внимательно смотреть на часы, чтобы проследить, как ровно в полночь в последний раз будет спущен флаг Союза и впервые поднят флаг Зимбабве.
– Народ этой страны проявил великое мужество, решимость и умение адаптироваться, – сказал принц, обращаясь к толпе, и даже произнес несколько слов на языке шона, а затем зачитал послание, которое он привез от Королевы: – Настал момент, когда людям всех рас и всех политических убеждений следует забыть горечь прошлого.
