Графиня Уэссекская также уделяет большое внимание молодежным благотворительным организациям и молодежи. На международном уровне одним из ее приоритетов является борьба с предотвратимой слепотой, являющаяся основной задачей Фонда Бриллиантового юбилея Королевы, вице-президентом которого является графиня. Она занимается его работой во всех странах Содружества, но никогда не забудет случившегося в ходе ее визита в 2017 году в отдаленную часть Бангладеш, где она заглянула в местную медицинскую клинику.
– Одна женщина, сидевшая совсем рядом, держала на коленях малыша, который был невероятно мил, и я помахала ему, – говорит графиня. – Она тут же пересадила его ко мне на колени, и я начала играть с ним. Я развернула его к себе и тут заметила, что он косит.
У дочери графини леди Луизы в младенчестве была такая же проблема со зрением. Графиня сразу распознала симптомы заболевания семимесячного Джунайеда, хорошо понимая важность раннего укрепления глазных мышц, чтобы предотвратить «ленивый» глаз.
– Я видела, что у этого ребенка явное косоглазие. Поэтому я попросил специалистов осмотреть его.
Она прекрасно сознавала, что это нужно было делать осторожно.
– Наверное, я вселила страх Божий в эту бедную мать. Однако люди там оказались очень добры, и они позаботились о том, чтобы семья могла получить нужное лечение. Сейчас о мальчике хорошо заботятся, и с ним все будет в порядке.
Диана, принцесса Уэльская
Ни один королевский посол никогда не сможет превзойти Диану, принцессу Уэльскую. Ее расставание с принцем в 1992 году и трагически недолгая жизнь в разводе, последовавшем за Королевским указом 1996 года, возможно, вызывали разногласия между протокольными ведомствами как внутри страны, так и за рубежом. Ее образ действий после брака так и не был до конца ясен. Каков же был королевский статус Дианы как бывшего члена королевской семьи? И чего она добивалась во время своих редких выездов за границу, когда они совершались не от имени Короны?
Через год после расставания с принцем принцесса совершила первую самостоятельную поездку за границу, посетив одну из беднейших стран на Земле – Непал. Только Диана могла привлечь столько представителей международных СМИ, что их число в три раза превысило количество международных телефонных линий в Непале. Даже журнал Vogue отправил следом за ней свою команду в красных бейсболках с надписью Vogue в надежде, что принцесса посмотрит в их сторону раньше, чем на других журналистов. Правительство горного королевства не знало, как ее принимать. По предложению Министерства иностранных дел в аэропорту не было ни национального гимна, ни официального приветствия, что спровоцировало в Британии публикации о том, что «красный ковер оказался слишком истертым». Непальцы подали официальный протест, в котором указывалось, что по всей длине красной ковровой дорожки, расстеленной для принцессы, не было ни одного истертого места.
Отсутствие помпезности объяснялось тем, что это был «рабочий», а не «официальный» визит, однако принцессу сопровождала министр иностранных дел Линда Чалкер (к тому времени удостоенная титула баронессы Чалкер). Они составляли грозный дипломатический дуэт: щедрая баронесса, в руках которой была чековая книжка британской гуманитарной помощи, и принцесса, олицетворявшая престиж и привлекавшая внимание СМИ к благотворительным организациям, действующим в самых отдаленных уголках мира. Они учились друг у друга, совершая путешествия по предгорьям Гималаев на вертолете, в лендровере и пешком.
– У меня есть чудесная фотография, на которой мы с ней вдвоем, – говорит баронесса. – Я сижу в старом летнем платье с белым воротничком и белыми рукавами, которые к тому времени были уже вовсе не белыми! Я думала, что такое платье не стоит надевать во время королевского турне.
Министра сопровождал ее тогдашний супруг Клайв. Принцесса привезла с собой в качестве фрейлины свою сестру леди Сару. И все же по королевским стандартам это было скудное сопровождение.
Леди Чалкер была привязана к принцессе не меньше, чем к принцу.
– Если семья распадается, надо уметь общаться с обеими сторонами, но прежде всего уметь выслушать обе стороны. Этим я и занималась, – говорит она. – Принцесса старалась освоиться в новом положении, и это был очень странный период.
Но даже в этом случае терпение леди Чалкер подверглось испытанию однажды ночью, когда они с мужем спали.
– Мы остановились в доме военного атташе, потому что в доме посла не хватило комнат, – вспоминает она. – Вдруг я услышала стук в парадную дверь. Это оказался британский посол, сам не свой от беспокойства. «Вам известно, где Ее Королевское высочество?» «А вы спрашивали у ее сестры?» – спросила я.
Оказалось, что да. Леди Чалкер ничем не могла ему помочь.
– Тогда я сказала: «Ну так узнайте у полицейских!» Я не обязана была держать ее под замком.
На следующее утро за завтраком, когда о ночном происшествии стало известно, всем было неловко. Как вспоминает леди Чалкер, принцесса была «немного смущена», объясняя, где была.
– Она провела время с наследным принцем. Они покатались на его спортивной машине. Он приказал полиции перекрыть все дороги, и они проехали через центр Катманду. Кажется, Клайв спросил ее, не забыла ли она пристегнуть ремень безопасности. Она ответила, что в машине таких ремней не было
[350].
Будь это официальный визит, являйся принцесса полноправным членом королевской семьи, она была бы вынуждена прислушаться к советам министра. Но что гласили правила в отношении решившей развлечься полукоролевской принцессы? Неужели она должна слушаться баронессу?
– Она бы не стала, если бы сама этого не захотела, – говорит леди Чалкер. – Но мне пришлось быть скорее дипломатом, чем министром.
В следующем году Диана побывала в Зимбабве, посещая проекты, связанные с лечением больных ВИЧ/СПИДом и проказой. Почти 800 богатых – в основном белых – зимбабвийцев выложили немаленькие суммы за возможность посетить гламурный благотворительный прием в Хараре, для чего оделись соответственно. Они были изумлены и немного разочарованы при виде принцессы в простом дневном платье без всяких украшений. С ее точки зрения, в эту поездку не стоило наряжаться. Местный совет по туризму также выразил недовольство тем, что во время визита принцесса интересовалась в основном нищетой и проблемами бедных, а программа не включала посещение таких знаменитых достопримечательностей, как водопад Виктория. Прекрасно сознавая, как опасна «усталость от сострадания», принцесса послала записку своему Личному секретарю Патрику Джефсону, в которой признала необходимость менять характер своих поездок в будущем. «Смена диеты очень важна!» – написала она. Помня об этом, вскоре она посетила сказочно гламурный благотворительный вечер в Париже и побывала с первым (и единственным) визитом в Москве.
