В составе первой группы бенефициаров сегодня – Жан Йимбесалу, молодой ученый из Камеруна, который на свои сбережения учредил Hope for Children Cameroon, крошечную организацию, строящую туалеты в сельских школах. Он знал, что отсутствие туалетов способствует распространению болезней, а также мешает как учителям, так и ученикам, особенно девочкам, приходить в школу. Правительство Камеруна не заинтересовалось его планом, но теперь Фонд выделил ему грант в размере 35 000 фунтов стерлингов, что позволит построить туалеты в семи школах, где учатся 1300 детей. Результаты такой работы оказались и быстрыми, и впечатляющими: пропуски занятий в школах сократились на 27 %, и на столько же снизилась заболеваемость. Королева все об этом знает. Трудно представить себе, чтобы кто-то из прежних монархов беседовал с гостем о туалетах на приеме во Дворце, но Королева полностью осведомлена о работе Жана.
– Великолепно, правда? Гарри рассказывал мне о ваших достижениях и о том, как хорошо вы справляетесь, – оживленно говорит она.
Принц Гарри тем временем представляет идею Жана группе потенциальных спонсоров, которых пригласили на этот прием.
– Одному Богу известно, сколько идей каждый день пропадает впустую, потому что у молодых людей нет поддержки, – недовольно говорит он.
Жану до сих пор не верится, что Королева, ее семья и помощники поддерживают во Дворце его крошечную благотворительность.
– Она верит не только в молодежь. Она видит в нас проводников развития, – говорит он.
После этого приема у него появляется надежда на то, что кто-нибудь из правительства Камеруна наконец-то перезвонит ему.
Инициативу Жана уже признала другая инициатива Главы Содружества – Queen’s Young Leaders. В то же время обширные участки планеты получают статус охраняемых лесов в рамках работы организации Queen’s Commonwealth Canopy. Она и ее семья на протяжении всего ее правления поддерживают проекты Содружества по защите и поддержке. Так зачем же эта недавняя череда инициатив от ее имени? Оказывается, после Бриллиантового юбилея Королевы в 2012 году появилась новая стратегия, отражающая ее личную преданность Содружеству и обществу напрямую, а не через различные институты, бюрократию и правительства.
Именно политики, а не общественность создают для Содружества наибольшие проблемы. Королева хочет дать свое имя бережливым, целеустремленным организациям и инициативам, которые не вязнут в политике. В конце концов, как мы увидим, именно Королеву снова и снова призывали разобрать беспорядок, созданный другими, исцелить души и восстановить границы.
Писатель и телеведущий Эндрю Марр описал ее как «несколько загадочное Министерство дружелюбия» Британии. Для этого, однако, требуется куда больше, чем улыбка и невинные разговоры. Мудрый старый consigliere
[11] Содружества, сэр Сонни Рэмфэл
[12], который руководил организацией в самые бурные годы ее существования, с восхищением говорит о «спокойной настойчивости» Королевы, когда дело доходит до разрешения споров внутри ее «семьи наций».
Несколько раз Королева обнаруживала, что она сама и ее сторонники прилагают усилия в разных направлениях, не в последнюю очередь когда дело касается Европы.
Дэвид Кэмерон, ушедший в отставку с поста премьер-министра после решения Великобритании покинуть Евросоюз, по-прежнему считает, что для Королевы самым серьезным вызовом был не Brexit, а Brentry – желание Британии вступить в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) в шестидесятых и семидесятых годах, к отчаянию стран Содружества.
– Это оказалось бы намного труднее, – говорит Кэмерон.
Сегодня Европа может продолжать делить Британию. Тем не менее Европа больше не пытается вбить клин между Британией и Содружеством, что должно принести дополнительное облегчение Главе Содружества. Бывший премьер-министр Новой Зеландии сэр Джон Ки полагает, что Королева сыграла решающую роль в том, как люди в его стране пережили трудный момент в послевоенных отношениях со старой «метрополией».
– Они могут понять, что в то время Британия делала то, что было лучше для Британии, – говорит он, добавляя, что именно монарх предотвратил более глубокий раскол между Новой Зеландией и Великобританией. – Королева была единственным последовательно звучащим голосом и связующей силой.
Так каковы же собственные взгляды Королевы на Европу? Дэвид Кэмерон говорит, что Королева оставалась неизменно отстраненной, когда он обсуждал свои переговоры с ЕС.
– Каждую неделю я объяснял ей, во что мы ввязались. Она мне очень сочувствовала. У меня никогда не возникало впечатления, что у нее была своя сильная позиция, – говорит он.
Осторожность, по его мнению, является нормой для всей королевской семьи.
– Мне кажется, они не любят рисковать. Не думаю, что они когда-либо были убежденными евро-энтузиастами, поскольку это был болезненный выбор, – говорит он. – Все дело в том, что это Европа. Это всегда был болезненный выбор для Британии. Мы всегда неохотно участвовали в чем-либо.
Те, кто уверенно ставит Королеву на ту или иную клетку с той или иной стороны такого полярного вопроса, как Brexit, проявляют близорукость. Они пренебрегают спокойным прагматизмом той, кто стойко держит нейтралитет дольше, чем подавляющее большинство живущих ныне, той, кто на самом деле все это уже видела. В любом разговоре о долгом царствовании Королевы всегда задают один и тот же вопрос: «А какая она на самом деле?» К великой чести Королевы, которой пошел уже десятый десяток, этот вопрос до сих пор остается без ответа.
Бывший министр иностранных дел партии лейбористов Дэвид (ныне лорд) Оуэн хвалит Королеву за то, что сам называет «мужеством быть скучной». Он говорит, что это фундаментально важно для разделения властей в системе конституционной монархии.
– Всем нравится быть интересными, но, чтобы быть скучным, необходима дисциплина. На официальном ужине вы не увидите настоящего человека, да и не должны.
За годы работы министром, часто присутствуя на официальных встречах и бывая в зарубежных поездках, он видел Королеву с другой, приватной стороны.
– Видеть ее в привычной для нее обстановке и сознавать, до чего это необыкновенная женщина – поистине замечательная привилегия. Если бы она поступила в университет, то получила бы диплом с отличием, в этом у меня нет никакого сомнения.
