– Господин желает купить рабов? – заискивающе спросил чернобородый работорговец, низко кланяясь Громову, который шел чуть впереди.
– Желает, желает, – произнес сквозь зубы Саня, подавляя желание дать торгашу по морде.
– О, у Селима есть много замечательных крепких рабов. Вот и уважаемый Тесей хочет купить моих мальчиков для своего рудника, – радостно затараторил торгаш, кивая в сторону мрачного типа в черном.
Услышав про рудник, рабы на помосте заметно заволновались. Громов мог себе представить, какая жизнь их там ожидала. Ведь и в двадцать первом веке труд шахтера был одним из самых опасных. Если даже при использовании современных технологий шахтеры гибли довольно часто, то в этом времени у них была очень тяжелая и короткая жизнь. Поэтому сейчас в шахтах в антисанитарных условиях работали только рабы и преступники.
Начался торг. Саня утешал себя тем, что купленные им рабы избегнут участи шахтеров. Поэтому он бойко отбирал для себя невольников, перебивая цену Тесея. Так все рабы на помосте Селима было куплены Громовым. Всего их оказалось тридцать шесть крепких и сильных мужчин. Селим хоть и был отменной сволочью, но своих покупателей не обманывал и рабы у него были в довольно хорошей физической форме. Получив деньги, торговец живым товаром намекнул Сане, что за небольшую плату его люди помогут доставить купленных рабов в поместье к покупателю. А то не ровен час только что приобретенные невольники разбегутся.
– И цепи с них тоже лучше пока не снимать, – советовал Селим, угодливо заглядывая Сане в глаза.
Тут вмешался Деметрий, потребовав от Селима купчие
[28] на всех купленных невольников, чем спас Громова, который уже приготовился в особо грубой форме ответить работорговцу, куда тот может засунуть свои цепи.
Когда формальности были улажены, Саня обратился к людям, которые теперь были его собственностью. Он предложил им выбор стать свободными и идти куда угодно или получить свободу и вступить в его отряд в качестве воинов. При этом новоиспеченные бойцы должны будут принести клятву верности своему командиру перед лицом богов. Затем они получат хорошее оружие, снаряжение и лошадей. Они также будут получать хорошее жалованье и иметь долю в трофеях. Через пять лет они будут освобождены от своей присяги и смогут покинуть отряд и уйти куда захотят. Саня дал им пять минут на размышление. К его большому удивлению, все невольники решили вступить в его отряд. Он выразил по этому поводу свое удивление стоявшему рядом Деметрию.
– Конечно, они хотят быть наемниками! Ну, получат они свободу и уйдут сейчас. А дальше-то что? Без денег, вдали от дома, куда им идти? Только в разбойники, а это прямой путь на висельницу или опять в рабство, – пояснил Деметрий, с усмешкой глядя на собеседника. – А в отряде они станут членами семьи, у них будут неплохие заработки и уважение окружающих. Они это прекрасно понимают.
После этого Громов распорядился снять цепи со своих новых бойцов. Селим только удивленно покрутил головой, услышав это, но все же приказал своим надсмотрщикам снять кандалы с рабов, купленных Громовым. После того, как последний невольник был освобожден от оков, Саня приказал им следовать за ним. Они двинулись к храмам, располагавшимся на холме в центре города. Бывшие рабы без колебаний шли за своими новыми командирами. Там, на помосте, они уже приготовились к мучительной смерти в недрах рудников, но появление этих двоих уверенных в себе людей полностью изменило судьбу рабов. Они шли сквозь бурлящую городскую суету и вдыхали пьянящий воздух свободы.
* * *
На холме перед величественным храмом Артемиды Эфесской и храмами других богов новые бойцы дали торжественную клятву, поклявшись именами своих богов, что будут следовать за своими командирами, выполнять их приказы и умрут, если это потребуется. Саню немного удивили шестеро здоровенных волосатых татуированных варваров из племени бастарнов
[29], которые громогласно поклялись своими германскими богами на пороге храма греческой богине. Еще двое волосатых жилистых здоровяков оказались скифами. Они также поклялись на ломаном греческом языке своими многочисленными богами или демонами. Остальные бойцы упомянули в своих клятвах только греческих богов. Как позже выяснилось, помимо бастарнов и скифов среди них были десять спартанцев, двенадцать македонцев, пятеро фессалийцев и один грек из города Сиракузы, что на острове Сицилия. В общем, довольно пестрый национальный состав для наемного отряда. Однако все они были молоды и физически развиты. Все имели неплохую военную подготовку. И это было решающим фактором в их дальнейшей судьбе.
Их истории были довольно разными. Однако всех их сближало одно. Они попали в рабство совсем недавно во время римско-македонской войны. Так, спартанцы, бастарны и скифы были наемниками, которые воевали на стороне царя Филиппа и попали в плен к римлянам после одного из неудачных для македонского царя сражений. Фессалийцы служили во вспомогательных войсках македонского царя, а македонцы были царскими фалангитами
[30]. Они попали в плен к римлянам во время битвы при Киноскефалах
[31]. Грек Никомед из Сиракуз, будучи мальчиком, бежал вместе со своей семьей из родного города, спасаясь от римской армии. Потом он жил в Македонии. Когда началась война с Римом, он вступил в македонскую армию и сражался против ненавистных римлян. Но македонцы проиграли войну, а Никомед попал в плен в одном из боев. Римляне превратили пленников в рабов и продали их на невольничьем рынке в Афинах. Там они и попали в жадные руки работорговца Селима.
После церемонии присяги Саня посовещался с Деметрием, и они решили двинуться со своими людьми за лошадьми для бойцов. Прибыв на рынок, они не стали тратить время на долгие поиски и прикупили низкорослых лошадок мисийской породы. Однако для обоих скифов Громов решил сделать исключение и выбрал для них двух быстроногих скакунов из Каппадокии
[32]. Удивленному Деметрию он заявил, что из скифов получатся неплохие конные разведчики. Тот немного подумал и вынужден был согласиться с такой логикой своего командира. Были куплены также сбруя и седла со стременами. Только скифы с гордым видом категорически отказались от стремян, утверждая, что у них любой ребенок может держаться в седле без этих сарматских примочек. Саня вспомнил все, что читал про скифов, и не стал настаивать. Однако, посмотрев на остальных бойцов, он мысленно погладил себя по голове. Если бастарны и фессалийцы довольно уверенно чувствовали себя верхом, то спартанцы и македонцы на лошади выглядели, как бобры на заборе. Конечно, никто из них не падал из седла, но вести полноценный конный бой они были не в состоянии. Этим убежденным пешеходам стремена значительно облегчали жизнь. Грек Никомед также показал себя умелым всадником и уверенно гарцевал рядом с командирами.
