В шестнадцатилетнем возрасте Шрот начала упражняться в так называемом «ортопедическом дыхании». Встав перед зеркалом, она поворачивала тело таким образом, чтобы затруднить дыхание одним легким и чтобы вдох осуществлялся только через второе. Затем она, хромая, шла к столу, ложилась на него одним боком и изгибала грудь назад, вперед и назад, чтобы расслабить грудную клетку и вдыхать воздух в освободившееся пространство. За этими занятиями она провела пять лет. В конечном счете ей удалось излечиться от «неизлечимого» сколиоза. С помощью дыхания она выпрямила свой позвоночник.
Шрот начала обучать силе дыхания других пациентов со сколиозом, а в начале 1940-х годов под ее началом уже работал целый институт в сельской местности на западе Германии. Там не было ни больничных палат, ни стандартного медицинского оборудования. Лишь несколько запущенных зданий, двор, забор из штакетника и несколько больших столов. За один раз здесь собиралось по сто пятьдесят пациентов со сколиозом. У них была самая тяжелая форма этой болезни, при которой угол изгиба позвоночника превышает 80 градусов. Многие были настолько скрючены, что не могли ходить или даже поднять голову и посмотреть вверх. Их деформированные ребра и грудь затрудняли дыхание. Они страдали от респираторных проблем, сильной утомляемости и сердечных заболеваний. Клиники отказывались иметь дело с такими больными. Курс лечения у Шрот продолжался шесть недель.
Немецкое медицинское сообщество отвергало Шрот, заявляя, что она не профессиональный тренер и не врач и что она не имеет права лечить больных. Она не обращала на это внимания и продолжала делать то, что считала нужным, и женщины на ее грязном дворе в тени берез гнулись и тянулись по ее команде и своим дыханием возвращали себе здоровье. Уже через несколько недель согнутые спины выпрямлялись, и многие пациенты прибавляли себе по несколько сантиметров роста. Они снова могли дышать полной грудью.
Следующие 60 лет Шрот провела в попытках ознакомить со своим методом клиники в Германии и за ее пределами. К концу ее жизни медицинское сообщество сменило тональность, и германское правительство наградило Шрот Федеральным крестом за заслуги в связи с ее выдающимся вкладом в медицину.
«Любая телесная форма зависит от дыхания (ци), и любое дыхание определяется формой, – гласит китайская мудрость 700 года нашей эры. – Если дыхание совершенно, совершенна и форма».
Шрот всю жизнь продолжала развивать свои легкие и совершенствовать технику дыхания и форму тела. Бывшая больная, которая из-за сколиоза должна была бы всю жизнь провести в кровати, умерла в 1985 году, не дожив всего три дня до своего 91-го дня рождения.
* * *
В процессе работы над книгой я поехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с одной из нынешних экспертов в вопросах дыхания, которые предлагают иные подходы к увеличению размера легких и долголетию. Ее апартаменты, в которых она и работает, расположены в нескольких кварталах от здания ООН в коричневом кирпичном доме с навесами, на которых изображены голуби с розовыми глазами. Я прошел мимо дремлющего консьержа, вошел в лифт и уже через минуту стучал в дверь под номером 418.
Линн Мартин пригласила меня войти. Она была худая, как жердь, и одета в черный комбинезон с поясом, украшенным огромной металлической пряжкой. «Я предупреждала вас, что кабинет у меня маленький», – сказала она. Вокруг были расставлены папки с бумагами, книги по анатомии человека и несколько пластиковых моделей человеческих легких. На стене кроме книжных полок висели черно-белые фотографии самой Мартин в начале 1970-х годов. На одной из них она была запечатлена в черном трико в танцевальной студии. Светлые волосы были завязаны в хвост, а в выражении лица несомненно просматривалась Миа Фэрроу в роли из фильма «Ребенок Розмари».
После непродолжительного обмена любезностями Мартин усадила меня за стол и начала рассказывать о том, ради чего я, собственно, и пришел. «Он был очень разговорчив, но если его спрашивали, в чем суть его метода, то внятного объяснения невозможно было дождаться, – сказала она. – Никто с тех пор так и не сумел повторить то, что он делал».
Объектом беседы был Карл Стаф – хоровой дирижер и медицинский уникум, чья история началась еще в 1940-х годах. Из всех пульмонавтов, с которыми мне довелось иметь дело в последние годы, Стаф был самым незаметным. В 1970 году он опубликовал книгу, которая не имела успеха и больше не переиздавалась. Спустя двадцать лет один продюсер телеканала CBS подготовил часовую программу о его деятельности, но она так и не вышла в эфир. Сам Стаф не афишировал свою методику. Он никогда не выступал с лекциями. Тем не менее тысячи профессиональных оперных певцов, саксофонистов, завоевывавших приз «Грэмми», паралитиков и пациентов, умиравших от эмфиземы, сами находили его. Стаф нарушал все каноны: он увеличивал объем легких и удлинял жизни. И все же большинство тех, кто живет в наши дни, ничего не слышали о нем.
Мартин работала со Стафом более двух десятков лет. Она является живым свидетелем деятельности этого загадочного человека и его исследований в области утраченного искусства дыхания. От него она узнала, что самый главный аспект дыхания – это не просто вдох через нос. В этом как раз нет ничего сложного. Ключевой фактор расширения легких и связанного с ним долголетия заключается в той трансформирующей силе, которой обладает полный выдох.
На фотографиях 1940-х годов Стаф отдаленно напоминает Терстона Хауэлла III – миллионера из комедии «Остров Гиллигана». Стаф любил петь и обучать пению. Он не раз замечал, как его коллегам-певцам порой не хватает дыхания и они вынуждены брать паузу. Пение, речь, зевание, вздохи – все это происходит на выдохе. Стаф считал, что слабые голоса у его учеников объясняются лишь тем, что они неправильно делают выдох.
Будучи дирижером хора Вестминстерского хорового колледжа в Нью-Джерси, Стаф начал обучать своих хористов правильному выдоху за счет развития соответствующих дыхательных мышц и увеличения объема легких. Уже после нескольких занятий ученики пели чище, их голоса звучали сильнее, в них появлялись дополнительные оттенки. Затем он переехал в Северную Каролину и возглавил церковный хор, который выигрывал призы на национальных конкурсах и был представлен в еженедельной программе Liberty Radio Network, транслировавшейся на всю страну. Стаф приобрел такую известность, что перебрался в Нью-Йорк, где получил возможность работать с певцами театра «Метрополитен-опера».
В 1958 году с ним связалась администрация клиники ветеранов войны East Orange в Нью-Джерси. «Очевидно, вы знаете о дыхании что-то такое, чего не знаем мы», – сказал ему доктор Морис Дж. Смолл, возглавлявший отделение туберкулеза. Смолл спросил, не заинтересуют ли Стафа занятия с учениками несколько иного рода. Никто из них не умел петь, и лишь немногие способны были ходить и говорить. Они страдали от эмфиземы легких и отчаянно нуждались в помощи.
Прибыв через несколько недель в клинику, Стаф ужаснулся. Он увидел десятки пациентов на каталках с желтыми и бледными лицами и открытыми, жадно хватавшими воздух ртами, из которых без всякого толку торчали во все стороны кислородные трубки. Больничный персонал не знал, что с ними делать, и просто перекатывал их то на террасу, то обратно в скудно обставленные палаты, где они лежали в ряд, ожидая смерти. Все было как и 50 лет назад.
