– Ты меня удивляешь. Поехали: я хочу посмотреть, на что похоже это местечко и что удастся вытянуть из владельца.
* * *
Эстер Копельман была в ярости. Значит, не будет больше столика у Сами, не будет открытых ресторанов и уютных местечек, где можно пропустить стаканчик, не будет «счастливых часов», когда на этот самый стаканчик назначена скидка, и «на дорожку» тоже не будет. Теперь нельзя будет собираться на дружеские вечеринки, нельзя потрепать друг друга по плечу в баре. И уже не улучшишь мир с помощью крепкого глотка и взбитых сливок и не выйдешь на улицу перекурить. Не будет веселой болтовни беззаботной компании… Короче, никакого человеческого тепла. Ничего. Полная безнадега.
Теперь ей оставалось только засунуть тарелку в микроволновку. Жуя перед телевизором кусок курицы, она отправила сообщение новому контакту: «Сегодня вечером, в назначенном месте, 20:30».
Хорошо еще, что с картой представителя прессы она может беспрепятственно передвигаться.
* * *
«ВСТРЕЧА ОХОТНИКОВ», – прочел он. Никак не отделаться от этого слова. Опять «охота»… Самира поставила машину на стоянке. Над ручьем шелестели тополя, и их листья посверкивали на солнце, как блестки на бальном платье. Окрестный пейзаж с низкими холмами выглядел так уныло, словно они вдруг оказались где-то в Техасе.
На заднем сиденье звякнул телефон Каца, возвещая о полученном сообщении.
Пока они парковались, на стоянке появился владелец ресторана. Этот бородач с ореховыми глазами, с бородой деревенского фасона, закрывающей полностью и щеки, и шею и торчащей во все стороны из-под маски, в другое время смотрелся бы весьма жизнерадостно, но карантин и на него наложил свой отпечаток, и выглядел он мрачно.
Он оценивающе их оглядел, и Сервас подумал, что он наверняка не поклонник полиции, да и всего, что, так или иначе, имеет отношение к властям. Да и кто им нынче симпатизирует? Сервас предъявил удостоверение и представился. Хозяин провел их внутрь, миновав застекленную дверь с табличкой «Закрыто». За дверью было маленькое бюро администратора с конторкой из светлого дерева, стены отделаны панелями в стиле шале и украшены гирляндой, как на Рождество.
– А я вас узнал, – обратился он к Самире. – Вы здесь были как-то вечером…
Он внимательно прозондировал ее взглядом.
– Совершенно верно, – ответила она. – А других клиентов, которые здесь были в тот вечер, вы тоже помните?
Он кивнул и с горечью сказал:
– Очень хорошо. Это был последний день работы…
Он зашел за конторку и достал большой кляссер в черной обложке, где были аккуратно подколоты счета и записи с платежных карт.
– А были среди них постоянные клиенты? – поинтересовалась Самира.
– Да… Пара пенсионеров. И еще полковник…
Сервас вздрогнул:
– Полковник?
– Это я его так называю. Даю руку на отсечение, что он бывший военный…
Он развел руками:
– Я в этом разбираюсь: сам восемь лет прослужил в армии. В Первом парашютно-десантном полку в Памье и в Семнадцатом полку инженерных войск в Монтобане. И, по моему скромному мнению, он был в достаточно высоком чине, судя по властной манере держаться и разговаривать. Полковник из тех людей, которые никогда не шутят. Потому я его так и называю. Он появляется здесь примерно раз в месяц.
– А глаза, – сказал Сервас, – какого цвета у него глаза?
Бородач пристально на него посмотрел.
– Синие. Ярко-синие. А что?
Сервас почувствовал, как забилось сердце.
– Его имя вам известно?
– Он появляется всегда неожиданно и не резервирует столик. Полковник неразговорчив, а потому ни разу не представился.
– Живет он где-то поблизости?
– Это бы меня удивило. Если бы он жил поблизости, я бы об этом знал.
– Как он расплачивается?
– Всегда наличными.
– А на какой машине приезжает?
– У него «Рейндж Ровер». Зеленый, скорее цвета хаки. Тоже военный…
– Вы, случайно, не запомнили номер?
– С чего мне его запоминать?
Сервас начал терять терпение.
– Но я припоминаю, что номер заканчивался на «икс-эс»… – прибавил хозяин.
– Вы уверены?
– Да.
– У вас здесь где-нибудь есть камеры слежения?
– Нет, нам ни к чему: мы с женой живем наверху. Но тревожную сигнализацию мы установили.
– А вы видели когда-нибудь, чтобы этот клиент звонил по телефону?
– Не припомню.
Сервас вздохнул.
– А вот этого человека вы знаете? – спросила Самира, достав фото Лемаршана.
Хозяин согласно кивнул и внимательно на нее посмотрел:
– Он был здесь недавно вечером, в то же время, что и вы.
Увидев, что она ждет, что он скажет дальше, он продолжил:
– Он приезжал с полдесятка раз. Впрочем, как раз в тот вечер, о котором вы говорите, он проделал одну странную штуку.
Все взгляды устремились на него.
– Какую странную штуку? – спросила Самира.
– Обычно, когда этот тип приезжает обедать, он всегда садится за столик к полковнику. Но в тот вечер они впервые обедали раздельно.
Сервас вгляделся в него.
– Вы уверены, что ни с кем его не путаете?
Тот раздраженно на него взглянул:
– Конечно уверен. Вы считаете меня слабоумным, что ли? Я хотел проводить его (тут он указал на фото Лемаршана) за столик к полковнику, но он меня остановил и сказал: «Я хотел бы сесть вот здесь». Они даже не поздоровались. Я решил, что они в ссоре…
Мартен и Самира обменялись взглядами.
Он понял, что она подумала то же самое: это они загнали ее в ловушку. Таинственный полковник, «человек с синими глазами», пожелал увидеть, как она выглядит. Он хотел сам посмотреть на «неприятеля». Это он был главным, он всем заправлял. Он не доверял никому и полагался только на свой инстинкт. И этот фантом, который до сего дня держался в тени и оттуда дергал всех за ниточки, обратил на них внимание. Настоящее сражение еще только начинается.
Теперь охотники стали дичью.
46
Они сидели в машине на парковке возле ресторана. День клонился к вечеру, холмы затянуло дымкой. Атмосфера была довольно мрачная, хотя кто-нибудь, наверное, считал, что весь этот покой – сущий рай.
– Как по-твоему, какого возраста этот твой тип? – спросил Сервас.
– Думаю, ему больше шестидесяти, – прикинула Самира.
