Он посмотрел на часы и нажал кнопку звонка. 9:10. Воскресное утро. Скорее всего, она уже проснулась. Он и раньше не велел Кацу идти сюда одному, когда отправлял его опечатать комнату Мусы, однако после ночных событий любое появление полицейского в квартале могло спровоцировать новую вспышку насилия, а потому он решил отправиться сюда потихоньку.
– В чем дело? – раздался за створкой двери женский голос.
– Мадам Сарр, это майор Сервас, – сказал он внятно, но негромко, чтобы не привлечь внимания соседей. – У меня новости, касающиеся расследования гибели Мусы
Он услышал, как звякнула цепочка, потом в двери повернули ключ. Дверь чуть приоткрылась, и она с недоверием уставилась на Серваса сквозь щель. Но она, видимо, помнила, что он помог ей, потому что распахнула дверь и провела его в гостиную.
– Хотите что-нибудь выпить?
– Спасибо, кофе, если можно.
Она вышла в кухню. В квартире было тихо, в доме тоже. Она поставила перед ним чашку на блюдечке и сахарницу и села с другой стороны низкого столика.
– Мадам Сарр, – сразу начал он, – у нас есть доказательство, что ваш сын невиновен, что он не насиловал ту девушку.
Он увидел, как сразу сморщилось и постарело ее лицо.
– Ну разумеется, он ее не насиловал. Муса никогда бы такого не сделал.
Сервас покачал головой:
– Я счел нужным вам об этом сообщить.
– Спасибо, майор, что побеспокоились. Я вообще не доверяю полицейским. Но у меня… у меня такое впечатление, что вы из тех, на кого можно положиться. И мне бы хотелось знать…
Она зондировала его горящими черными глазами. И он догадался, о чем она спросит.
– Вы знаете, кто убил моего сына?
Он немного помолчал.
– То, что я скажу вам, – информация конфиденциальная, – наконец произнес он. – Могу ли я взять с вас слово, что она не выйдет за пределы этой гостиной?
– Продолжайте, майор.
– Мы знаем, кто это сделал. Во всяком случае, мы нашли еще одного человека, которого они затравили. И скоро найдем других… Мы уже подошли к ним достаточно близко. Дайте нам еще немного времени.
Она кивнула, опустила глаза и встала.
– Это были полицейские?
Сервас сглотнул.
– Мадам Сарр, я все вам расскажу, когда придет время, даю вам слово. И ничего не утаю. Но следствие еще не закончено.
– Вы ведь узнаете истину, правда? – почти умоляюще спросила она.
Он уже готов был ответить, когда у него за спиной раздался голос:
– А этот что здесь делает?
Вопрос был задан воинственным тоном. Сервас оглянулся. У входа стоял Шариф Сарр в трусах. Мартен заметил, что парень, видимо, много и упорно тренировался: мускулистое тело, подтянутый, в кубиках, живот, выпуклые грудные мышцы.
– Успокойся, Шариф, – сказала мать. – Майор пришел, чтобы сказать нам, что скоро арестует виновных и что Муса был не виноват…
– Скажи ему, чтобы убирался отсюда.
Голос его звучал все так же воинственно.
– Вы, полицейские ублюдки, все вы одинаковы, – выкрикнул Шариф. – Все вы расисты, убийцы и наци! Убирайтесь отсюда! Вам в моем доме делать нечего! Вы крупно рискуете, явившись сюда: вам что, неизвестно, что здесь готовится?
– Шариф, – оборвала его мать, – это и мой дом тоже. Это я пригласила майора войти. И я не желаю здесь слышать таких слов!
– Я уже ухожу, мадам Сарр, – сказал Сервас. – Спасибо за кофе.
И он легким шагом отправился к машине. Может быть, сегодня ночью мать Мусы будет спать немного спокойнее. Может быть… Но сына ей это не вернет… Садясь за руль, он ощутил, как адреналин растекается по венам.
Настало время встретиться с врагом лицом к лицу.
50
В 9:30 Эстер Копельман проснулась в своем кресле. Что-то проворчала. Рыгнула. Голова раскалывалась от мигрени, виски были зажаты, словно в тисках, во рту стоял запах испорченной еды.
Как только она пошевелилась, у нее сразу возникло ощущение, что какой-то психованный иглотерапевт всадил ей во все тело тысячи иголок. Накануне вечером она уснула перед телевизором, который автоматически выключился как раз в тот момент, когда Дональд Трамп заявил, что, если он потеряет свой электорат, это будет означать, что противоположный лагерь жульничает.
Перед этим она уговорила полбутылки «Джек Дэниелс Олд № 7» и выкурила целую пачку сигарет. В пепельнице громоздилась груда окурков, а вся комната пропахла табачным дымом.
Журналистка встала, подошла к окну и распахнула его настежь, чтобы проветрить комнату. Откуда-то из глубины двора сквозь открытое окно доносилась песня, и кто-то, гремя посудой, отчаянно фальшиво ей подпевал.
Щурясь от утреннего света, она вспоминала, как, засыпая, на все лады повторяла в уме слово «правосудие», и у нее возникло знакомое ощущение, что она совсем близко от передовой. Это слово неожиданно вызвало в памяти статью, которую она написала еще в прошедшие годы, но слабеющая память не позволила вспомнить, какую именно. Так, с помощью алкоголя, она досидела до самого утра.
Она включила кофеварку, поставила на проигрыватель виниловую пластинку «The Ronettes»
[60], приняла душ и, пока красилась, выкурила первую за этот день сигарету. Перед тем как выйти из ванной, она обрызгала себя целым облаком «Маленького черного платья»
[61].
Когда же она спустилась на улицу, утренний воздух освежил ее. Город выглядел на удивление спокойным: карантин запрещал людям выходить из домов. В редакции «Ля Гаронн» оказалось всего трое сотрудников. Она поздоровалась с ними и прошла через зал. Ей очень хотелось пить, и казалось, что кожа ей мала, и поэтому лицо все время вздергивается кверху, а слизистая горла распухла и раздражена. Она налила в стакан воды из-под крана и залпом выпила. Потом сварила себе еще один эспрессо с двойной порцией сахара и отправилась к себе в кабинет.
Включив компьютер, она соединилась с базой данных газеты, ввела слово «правосудие» и получила несколько сотен ответов. Эстер Копельман вздохнула. Надо было найти другое выражение, относящееся к этой статье, без которого ей придется искать крошечную иголку в огромном стоге сена…
И вдруг она вспомнила. Да! Склонившись над клавиатурой, она ввела имя. Подождала. Безрезультатно… Но этого не могло быть. Она прекрасно помнила тот день, когда брала у него интервью, и тогда он несколько раз произнес слово «правосудие». В то время это ее поразило. Но теперь… Просто паранойя какая-то: выходит, кто-то удалил, стер ее статью из базы данных…
