Разве что прикинется, будто сам добыл эту информацию…
Эстер послала ему сообщение и попросила срочно ей позвонить. Он копался добрых пять минут.
– Что случилось? – спросил он. – У меня нет ничего нового.
– Зато у меня есть.
– Интересное?
– Это не телефонный разговор…
– Я очень занят, Копельман. Можешь сразу сказать чуть больше?
– Я, кажется, знаю, кто за всем этим стоит.
В трубке долго молчали.
– Серьезно?.. Но ты не хочешь говорить по телефону, так?
– Так.
– Это легавый?..
– Всем заправляет не легавый… Скорее военный, – прибавила она.
Снова молчание.
– Высокий чин?
– Прекрати задавать вопросы. Подробнее расскажу вечером. Мне надо еще кое в чем разобраться. Было бы хорошо, если бы ты любым способом нацелил расследование твоей группы на эту персону. Я хочу вам помочь: все, что происходит, действительно очень серьезно. Если ты против, я могу сама поговорить об этом с Сервасом…
– Нет, не надо… Хорошо, я этим займусь. Где и когда?
– Возле «Сами Кебаб», нынче вечером, в восемь часов.
– Не люблю кебабы, они очень жирные, – сказал он. – Но я приду.
51
10:45 утра. В машине 15 градусов, на улице на 10 меньше. Лобовое стекло даже не запотело. Поставив машину на узком проселке с другой стороны шоссе, в густых зарослях, Сервас четко различал силуэт замка сквозь решетку ограды.
И сразу почувствовал знакомое волнение. Тем лучше. Высокий уровень стресса стимулирует и обостряет способность к концентрации, низкий уровень ведет к апатии и инертности. А вот стресс чрезмерный изматывает и дезорганизует.
Приоткрыв окно, он закурил уже третью сигарету, и в этот момент услышал на шоссе звук мотора.
Ворота открылись, и серо-металлический «БМВ» медленно въехал в замковый парк, притормозив перед самой решеткой. Подняв телефон, Мартен увеличил изображение и сфотографировал номерной знак автомобиля. Потом связался по своему телефону NEO с системой регистрации транспортных средств и позвонил Венсану, который в это время должен был присутствовать при вскрытии тела Кевина Дебрандта.
– Какие новости? – спросил он.
– Только что начали, прямо в эту секунду.
– Очень хорошо. Когда закончишь, пробей одно имя: Лионель Мезлиф. Надо выяснить, не из наших ли он… Хочешь, я позвоню Самире?
– Нет, все в порядке. Пусть передохнет. Ты где?
– Перед замком.
Венсан помолчал.
– Господи, Мартен, зачем ты туда поехал один?
– Не волнуйся. Я просто наблюдаю.
– Ага… Ну, тогда удачного воскресенья.
* * *
Через пять минут после «БМВ» на шоссе показалась вторая машина: синяя «Тойота Приус». Сервас проделал ту же операцию. Затем появился паркетник, а еще немного погодя два внедорожника. «Совещание на высшем уровне», – подумал он. Судя по их вчерашней реакции, о которой по телефону сообщила Самира, они доведены до белого каления. Кто-то из них провел всю ночь под окнами ее дома.
Они оказались в отчаянном положении…
* * *
– Лионель Мезлиф действительно из наших, – сообщил по телефону Эсперандье. – Он капитан антикриминальной бригады Тулузы. Точно так же, как и Фабиан Стор, майор тридцать первого подразделения войск поддержания безопасности. Паскаль Шампетье – заместитель прокурора в прокуратуре Тулузы. Двое других – военные: офицер восьмого парашютного полка в Кастре и младший офицер тринадцатой бригады Иностранного легиона в Ля Кавалери.
На этот раз обнаружилась хотя бы часть группы, и его худшие опасения оправдались. Полицейские, высокие чины, военные. Эти будут заинтересованы твердо держать свои позиции, когда их выдадут властям, что наверняка вызовет волнения везде, вплоть до самой верхушки.
Он прекрасно знал, что сейчас не момент, что у них нет ничего конкретного, одни косвенные улики: телефонные звонки, ресторан, фургон Лемаршана на камерах слежения банка, солома на ботинках Кевина Дебрандта и «человек с синими глазами», о котором говорила девушка с тяжелой психической травмой. Она сама его не видела, только слышала разговор одной из жертв.
Слишком легковесно. Этого недостаточно.
Появились еще два автомобиля, и он их сфотографировал. Парень из транспортного департамента сказал тогда, что в ночь, когда погиб Муса Сарр, там было два седана и один фургон, но определить марки он не смог. И здесь тоже не хватало прямых улик…
И все-таки они подобрались уже близко…
Правда, не особенно. Типы напротив Серваса знали. Именно поэтому они имели наглость попытаться его запугать. Он огляделся. С дороги его машину было видно, хотя он и заполз в гущу листвы, закрывавшей дверцы и стекла. Достаточно было одного отблеска на лобовом стекле или на капоте. Солнце сегодня светило слишком ярко. Он бы предпочел, чтобы пошел дождь.
Вдруг просигналил NEO. Это был Кац.
– Они вышли со мной на связь, – сказал он.
– Когда?
– Вчера вечером.
– Кто это был?
– Один из них. Имени я не знаю. Он не представился. Но что один из них – это точно.
– Что он тебе говорил?
Рафаэль доложил о предложениях полицейского в косухе. Голос его все время прерывался. Видимо, из-за плохой связи.
– Пусть приедут еще раз, не мешай им, – сказал Сервас. – Наверняка скоро появятся. Они очень хотят знать, что у нас творится… И для этого готовы сдвинуть с места и небо, и землю.
– Ты где? – спросил лейтенант. – Дома? Я слышу пение птиц.
– Нет. Я перед замком…
– Ну, и?..
– Они зашевелились. Думаю, что мне удалось идентифицировать часть их группы.
Кац помолчал.
– Хочешь, я приеду?
– Черт! – неожиданно вскрикнул Сервас.
– Что? Что у тебя случилось?
– Ничего, просто только что уронил горячий пепел на брюки. У тебя есть на чем записать?
– Есть.
– Дуй в комиссариат и посмотри все, что сможешь найти, о Лионеле Мезлифе. Из антикриминальной бригады в Тулузе. Еще о Фабиане Сторе, войска безопасности. И о заместителе прокурора Паскале Шампетье.
– О’кей. Ты уверен, что они тебя не видят? Не рискованно там находиться одному, без поддержки?
Но Сервас уже отсоединился.
Он секунду поразмыслил. Где-то далеко ворчал гром. А вокруг него стояла тишина. Замок не подавал никаких признаков жизни, но все автомобили стояли в парке. Он позвонил окружному комиссару.
