– Извращенцами, говоришь? – цедит она, крутанувшись на каблуках, чтобы оказаться лицом к Уимену и Елене. Радуясь, что она опять отвлеклась, дергаю в последний раз, и обломок кирпича уже у меня в правой руке, холодный и увесистый.
– Вы годами играли с нами в эти ваши психологические игры, а теперь ваша очередь стать объектами эксперимента. Я собираюсь убить абсолютно всех, – объявляет Меган как нечто само собой разумеющееся. – Но если один из вас, – она тычет стволом в обоих психологов, – пожелает прихлопнуть кого-нибудь самолично, того я отпущу на все четыре стороны.
Чарльз вздергивает голову, пристально глядя на ученых. Он явно думает, что кто-то из них и вправду пойдет на такую сделку. Эмма и Тревор тоже не сводят с них глаз, но вот у Андре лицо более эмоциональное «Что за херня?» – так и написано на нем. Молчание затягивается, Меган ждет, когда кто-то из них согласится на выгодное предложение.
– Меган, мы на такое не пойдем. Почему бы нам не отправиться в мой офис и не поговорить? – предлагает Уимен.
– Нет больше желающих с вами трепаться! Думаете, что кому-нибудь из этих уродов и вправду охота была обсуждать с вами свои проблемы? – выкрикивает она. Я придвигаюсь ближе. Увлекшись, Меган не сознает, что я оказалась почти прямо у нее за спиной.
– Меган, мы помогаем этим людям, – спокойно произносит Елена. – Да, это не та категория пациентов, с которой каждому хочется работать, но единственная причина в том, что эта область практически не исследована.
– В этом и есть главная задача науки, – вмешивается Уимен. – Понять происходящее, не осуждая его. Мне хотелось бы вам помочь, и я не стану судить вас за то, что вы уже сделали, если вы просто положите пистолет.
– Назовите хотя бы одного человека, которому помогла ваша программа! – требует Меган.
– Мне, – вдруг говорит Чарльз. – Я научился, по крайней мере, хоть в чем-то походить на нормального человека. Тебе тоже как-нибудь стоит попробовать.
– Ты чудовище! – орет она. Вижу движение ее руки. На конце ствола возникает ослепительная вспышка, под сводами бункера разносится громкий хлопок. Чарльза отбрасывает назад, он падает на землю.
Она только что застрелила Чарльза.
Меня охватывает ледяное спокойствие. И при этом еще и концентрированная, раскаленная добела ярость. Правда, для кирпича я располагаюсь слишком низко, так что бросаюсь ей на нижнюю половину тела, сбиваю с ног, впиваюсь зубами ей в щиколотку между штаниной и носком, пуская кровь. Она взвизгивает, и пистолет бьет еще раз – яркая вспышка в темноте. Сцепляемся с ней, как два бродячих кота. Наконец со звуком лопающейся дыни вмазываю кирпичом ей в башку, расквасив нос.
Меган издает приглушенный вскрик. Замахиваюсь еще раз, найдя упор. Кто-то истошно вопит – даже не понимаю, кто именно. Больше никого не вижу – ни Уимена, ни Чарльза, никого из них, – только эту мерзкую суку, которую хочу прикончить. Кто-то громко выкликает мое имя. Размахиваюсь еще и еще, пока вдруг огромное количество ярко-белых лучей не прорезает темное пространство бункера сразу во всех направлениях. Крики. Люди в черном возникают словно ниоткуда, как ниндзя, слепят меня своими фонарями, орут.
– Бросить оружие!
– На землю!
– Быстро на землю!
Все вопят одновременно. Вдруг сознаю, что лучи всех фонарей направлены на меня. Чудно́го вида винтовки тоже. Кровь капает у меня с подбородка. Обалдело бросаю кирпич и поднимаю руки над головой, слепо моргая на яркие круги света.
62
– Хлоя, подойди-ка сюда, – негромко произносит Елена. Я повинуюсь. Повсюду роятся копы, ярко-белый свет их фонарей заливает подземную полость бункера. Бойцы из группы захвата в полном снаряжении толпятся там, где был центр нашего кружка психопатов. Какие-то мужчины в штатском – наверное, детективы – начинают огораживать довольно большой участок подземелья и выталкивать нас из него, веля никуда не уходить.
Елена вытаскивает из сумочки пакетик с бумажными платочками и вытирает мне кровь с губ и подбородка. Ее тонкие пальцы подрагивают.
– Ты в порядке? – шепчет она.
– Чарльз мертв?
После того как группа захвата понимает, что я не представляю собой опасности, что настоящий преступник – это та куча мясного фарша, которую уже фотографируют криминалисты, то допускает до нас медиков со «скорой». Те тут же окружают Чарльза, словно рой пчел, а один из них осматривает Меган, только чтобы подтвердить очевидный факт – она мертва. Поднимается общий крик, и Чарльза быстро увозят на раскладной каталке. Кто-то из копов хватает меня сзади за рубашку, когда я пытаюсь устремиться следом. Чарльз мертвенно бледен и совершенно неподвижен. Медики вместе с ним исчезают в темном проеме наверху – у меня нехорошее чувство в животе.
Елена молча кладет мне руки на плечи.
Черт! Кое-что только что пришло мне в голову. Мне нужен телефон Меган! Он либо при ней – потому что любой в нашем возрасте просто привязан к своему телефону, либо же она предусмотрительно оставила его дома, зная, что при помощи геолокации ее можно будет легко привязать к месту совершения преднамеренного массового убийства. Но едва я успеваю сделать пару шагов, как появляются два копа и подталкивают меня к Андре. Тот, потрясенно прикрыв рот и нос ладонью, неотрывно смотрит на что-то в нескольких ярдах от себя.
Поворачиваю туда голову и вижу, как несколько полицейских изучают хорошо знакомое мне барбекю из человеческого мясца на земле. Полагаю, что оно уже здорово воняет – мы находимся под землей, где и воздух, и песок буквально пропитаны сыростью. Мне придется очень осмотрительно сбросить оставшиеся у меня карты, когда полиция будет меня допрашивать. Я уверена, что у Чарльза хватит ума ничего не рассказывать, а Андре не знает про Уилла ничего существенного.
– Что… что это такое?
Пожимаю плечами.
– Похоже, еще один труп.
Андре неожиданно вздергивает голову и смотрит прямо на меня, убрав руку с лица. В глазах у него какое-то странное выражение, которое я не могу прочитать. Не могу окончательно сказать, что это, но явно что-то нехорошее. Выдавливаю пару слезинок.
– Честное слово, я просто хочу, чтобы эта ночь наконец закончилась!
Он неотрывно смотри на меня.
– Верно. Верно, мы все этого хотим.
А потом без всякого предупреждения полиция выводит всех нас скопом наверх к поджидающим снаружи внедорожникам с мигалками. По пути Елена сидит рядом со мной, стискивая мне руку своими тонкими пальцами.
– Теперь все будет хорошо, – говорю я.
Она хмуро смотрит на меня. Пулей долетаем до отдела полиции, где нас разводят по разным комнатам, но в моей тут же появляется какая-то любезная дама и предлагает мне горячего чая. Одета я не по погоде, и холод до сих пор выходит из меня.
Дверь открывается, и входит какой-то мужчина – с усталой, хотя и вполне дружелюбной улыбкой на лице.
