– Здрасьте, я детектив Бентли, – представляется он. Детектив Бентли – эдакий мачо из «Крепкого орешка»
[135], на которого наверняка постоянно западают его коллеги женского пола, и он мне уже заранее нравится. – Я работаю над этим делом последние несколько месяцев. Не возражаете, если я задам несколько вопросов?
С чего мне возражать-то? Мне, наоборот, очень важно ответить на несколько вопросов! Кое-что из того, о чем я ему рассказываю, – полная правда: как все мы поняли, что нас кто-то преследует, как кто-то забрался в спальню Чарльза, как на каком-то этапе мы заподозрили, что близняшки – это дочери НДР, а убийства – какого-то рода имитация… Часть про «Инстаграм», естественно, оставляю за кадром и приукрашиваю свое повествование рядом мелких деталей, проверить подлинность которых практически нереально.
– Как-то вечером… – продолжаю я, но осекаюсь, опять начиная поеживаться и стучать зубами. Детектив Бентли снимает куртку и накидывает мне на плечи. Есть! Судорожно закутываюсь в нее, благодарно улыбаясь. – Так вот, как-то около девяти вечера я шла из спортзала на ту вечеринку в братстве, и у меня возникло чувство, будто кто-то за мной следит.
– В каком братстве? – уточняет Бентли, чиркая что-то в блокноте.
– Вроде в САЭ? Короче говоря, я решила, что у меня паранойя, и пошла себе дальше. Там разговорилась с каким-то блондином – блин, даже не помню, как его звали. Мы немного поболтали, а когда я встала, чтобы сходить в туалет, вдруг заметила, что эта девушка так и пожирает меня взглядом. Тогда я ничего такого не подумала. Решила, что, может, эта девица трахается с этим парнем, или он ее бойфренд, не знаю, и она разозлилась. Но…
На этом месте широко распахиваю глаза, наполняю их горькими слезами, и только полный идиот не догадается, что я этим хочу сказать: «Мистер Бентли, это была та самая девушка – та самая, которая только что пыталась всех нас убить!»
– Это была та самая девушка?
– На все сто процентов. Я хорошо запомнила, потому что она специально повернулась и посмотрела на меня, типа как с лютой злобой! А потом ушла с этим парнем. Хотя это было реально дико – она, типа, вела себя так, будто отобрала его у меня или еще чего. А я даже не помню, как его звали!
– Можете описать его? Возраст? Он состоял в братстве?
Запинаясь, даю ему более или менее соответствующее действительности описание Уилла.
– Видать, это оказалось последней каплей… Она уже и так почти окончательно свихнулась, плюс, наверное, как-то выяснила, что нам стало известно про ее папашу – серийного убийцу.
Бентли вдруг откладывает свой блокнот в сторону и доверительно нагибается ко мне, упершись руками в колени.
– Хлоя… Я в курсе, что ваши моральные принципы отличаются от принципов обычных людей, но…
– Погодите-ка – что?
– Мы знаем про программу.
– Кто это «мы»?
– Кое-кто в полиции. Я, в частности. Я много лет работал с Леонардом над этой программой. Вы вроде славная девушка, и Леонард говорит, что у вас очень хорошая успеваемость.
– Я, между прочим, прошла в финал национального конкурса молодых дарований!
– Серьезное достижение. Но я хочу, чтобы вы на секундочку подумали про Эмму и про тот факт, что она наверняка не хочет, чтобы кто-то знал, кем был ее отец. Множество народу старательно держало это в тайне, поскольку иначе журналисты просто порвали бы этих двух малышек на куски в своих таблоидах.
– И вы в том числе держали это в тайне?
– Это было еще до меня, но мой отец был ведущим детективом по делу Рипли. Все буквально влюбились в этих девчушек.
Фыркаю.
– Тогда эти «все» сильно их переоценили.
Это его не смущает.
– Так как думаете – сможете сохранить часть про отца Эммы в секрете?
– Обожаю секреты, – говорю я, потуже закутываясь в его куртку. – Если вы только объясните мне одну вещь.
Вид у Бентли немного скептический, но он кивает.
– Лично меня она вынудила прийти туда обманом. А как заманила остальных?
– Вообще-то примерно таким же способом. Чарльзу она отправила сообщение с подмененного номера – как бы вашего, а потом завладела его телефоном. Тревору по той же схеме выдала себя за какую-то девицу, которая якобы не прочь с ним перепихнуться.
Просто не могу не восхититься – и сама точно так же поступила бы, и Тревор точно явился бы даже в какую-то непонятную пещеру, если б думал, что ему что-то обломится.
– Но что касается Эммы и руководителей программы, то она просто попросила их прийти. Полагаю, что они не видели, к чему все идет, – заканчивает Бентли.
Не думаю, что полностью согласна с ним насчет Эммы. По-моему, кое-что насчет своей сестры та все-таки подозревала, пусть даже и не желая этого признавать.
* * *
Андре старался не смотреть на доктора Уимена, который сидел в дальнем конце коридора отдела полиции, уткнувшись лбом в согнутые руки. Вид у того был бледный. Андре уводили в другую часть здания для снятия показаний, потом криминалисты брали у него всякие пробы, но теперь можно было идти на все четыре стороны, если только за ним кто-нибудь заедет – время ночное, общественный транспорт не ходит. Он зябко обхватил себя за плечи, все еще пытаясь избавиться от озноба, пробирающего до костей после длительного пребывания в этом подземном склепе. Интересно, сколько они там проторчали на холоде? Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это оказаться дома. Действительно дома, а не в общаге. Андре вытащил телефон и после основательных размышлений отправил сообщение брату: «Долго рассказывать, но я сейчас в отделе полиции на Дейв-Томас-сёркл. Можешь меня забрать? Хочу несколько дней побыть дома». В строке ответа сразу стали плавать черные кружочки, и вскоре там выскочило единственное слово: «Пух!» – на языке Исайи это означало: «Уже еду, но хочу знать все от и до, и я выжму из тебя все до последней капли, пока мы будем объедаться чем-нибудь жирненьким!» Андре это вполне устраивало.
Он был только рад возможности чуть подольше побыть наедине с собой, чтобы еще немного погреться и поразмыслить о том, свидетелем чего только что стал, – какую-то часть недавних событий так и не удавалось уложить в голове. Это уже позади. Абсолютно все же уже позади. Загадка разгадана – теперь все могут вернуться домой целые и… невредимые? Но тут в дверях появилась Хлоя, явно не в своей собственной куртке. Андре сразу отделили от остальных, как только они приехали в отдел, так что он предположил, что у нее тоже взяли показания и взяли криминалистические пробы.
– Ничего не рассказывай, – шепнула она ему, устраиваясь на скамье прямо рядом с ним.
Он выпрямился. Не рассказывать про что? Что она зла на него? Интересно, Хлоя догадалась, что это именно он вызвал полицию по пути на «вечеринку» Меган – или как там это еще назвать, – или же все-таки считает, что это сделали Елена или Уимен? Весь подобравшись, Андре наблюдал за ней, пытаясь делать это незаметно. Вид у нее был вроде совершенно невозмутимый – болтая ногами, она играла в «Дог Дэш» на своем телефоне. «Ты только что проломила другой девчонке башку! – подумал Андре. – Я видел ошметки ее мозгов».
