– Ой, да просто с тренировки по карате иду!
Отмахиваюсь от нее и рысцой устремляюсь прочь, словно ничего у меня и не болит. Кажется, что дорога до общаги занимает целую вечность. Не хочу, чтобы меня кто-то видел, так что влезаю по пожарной лестнице. Окно в моей комнате настолько старое, что защелка замазана десятком слоев засохшей краски. Кое-как поднимаю верхнюю раму и, согнувшись в три погибели, пролезаю внутрь. Даже не присаживаясь перевести дух, ищу что-нибудь подходящего размера, чтобы заклинить окно в закрытом положении. Одна из поперечных планок кровати отлично подходит, но я едва не ору от боли, выламывая ее из-под матраса.
Открываю дверь своей комнаты и смотрю на закрытую дверь Джессики. Слышу, как она разговаривает с кем-то по-испански: наверняка со своей мамой. Хочу войти туда и сказать: «Посмотри на меня, посмотри, что со мной приключилось! Посмотри, как меня отделали!» Хочу увидеть потрясение и озабоченность у нее на лице, хочу, чтобы она обработала мне раны, обняла своими худенькими руками. Но сразу последует слишком много вопросов. И даже если я совру и скажу, что меня пытались ограбить, то от меня будут ждать, что я напишу заявление в полицию. Уныло таращусь на ее дверь, а потом закрываю собственную. Закидываюсь десятком таблеток адвила и залезаю в постель.
И каждый раз, начиная проваливаться в целительный сон, которого требует мое тело, постоянно вижу самодовольную ухмылку на физиономии Уилла в момент нашей стычки в университетской столовке. Не хочу думать об этом, но этот образ постоянно возвращается ко мне. К утру я уже буду как огурчик. Полностью исцелюсь – как это всегда и бывало.
22
Обратный отсчет: 37 дней
Просыпаюсь в облаке боли. Несколько секунд таращусь в потолок, не совсем веря в то, что произошло вчера. Резко поворачиваю голову влево – спина отзывается резкой болью – и с облегчением вижу, что мой рюкзачок по-прежнему здесь. Самодельная распорка для окна тоже на месте. У Джессики гремит музыка.
Что, блин, вчера произошло?
Либо Уилл вернулся раньше времени, либо Чарльз прав – кто-то и впрямь за нами охотится. И что более важно, охотится конкретно за мной. Достаю свой телефон и ищу какие-то свидетельства тому, присутствовал ли Уилл на том мероприятии или нет. Никто пока ничего не запостил. Отправляю сообщение Чарльзу. На 1000 % важно выяснить, был ли он вообще в САЭ вчера вечером, а если да, то конкретно в какое время.
Беру себя в руки, встаю, опасливо подхожу к зеркалу, чтобы оценить повреждения. У меня подбит глаз, на плече ярко выделяется багровая ссадина. Невольно вскрикнув, приподнимаю рубашку и изучаю спину. По всему посиневшему правому боку тянется еще более серьезная царапина. Насухую заглатываю несколько таблеток адвила и достаю косметичку. В макияже я спец. Не так уж трудно прикрыть фингал под глазом при помощи комбинации маскирующего и тонального кремов и хайлайтера. Я уже видела на «Ютьюбе», как это делается.
Рассматриваю свое отражение, дабы убедиться, что все получилось. В животе медленно закипает гнев. Хочется заорать, выломать это чертово зеркало и выбросить в окно. «Нет, остынь. Злость ни к чему хорошему не приведет. Сосчитай от десяти до нуля, как тебя учил доктор Уимен».
Сажусь за письменный стол и достаю свой ежедневник-органайзер, в который всегда скрупулезно и систематически заношу все предстоящие важные дела и описание возникших проблем. Я никогда не упоминала в нем про Уилла – не такая уж я дура, – но нет ничего плохого в том, чтобы поразмыслить на его страницах о собственной безопасности. Как раз беру ручку, когда приходит ответ от Чарльза: «Точно не знаю, поскольку сам там не был, но могу спросить у Чада, кто может быть в курсе».
«Спасибо», – набираю в ответ.
Это был Уилл или этот загадочный «охотник»? Если Уилл, то моей конечной цели это не меняет – придется пересмотреть лишь подходы к ней. Теперь буду знать, что он готов прибегнуть к насилию, чтобы угомонить меня. Он и понятия не имеет, что я планирую убить его – наверное, думает, что несколько тычков заставят меня поджать хвост. Ну что ж, можно подыграть – сделаем вид, что это ему удалось.
Но что, если это не Уилл? Что, если кто-то действительно охотится за мной? Но почему? Что я ему такого сделала? Кто бы это ни был, он знал, что я тайком пробралась в чужой дом и что-то там вынюхивала. И наверняка заинтересовался, на фига мне это понадобилось. Мало того, что этот неизвестный имеет наглость воображать, будто способен убить меня, так еще и думает, что может встать на пути моих планов!
С мрачной решимостью начинаю составлять на бумаге список всех своих опасений относительно собственной безопасности и возможных способов управиться с ними. Нужен нормальный замок для окна. И если это осуществимо, более надежные замки для двери моей комнаты – чтобы ни у кого больше не было к ним ключей. Регулярно посещать лекции и семинары – без этого никак. Не хочу, чтобы пострадала моя успеваемость, но можно поиграть факультативными занятиями и каждый день менять маршруты. «Соцсети», – пишу я, и подчеркиваю это слово. Как раз при помощи соцсетей я и собрала целую кучу сведений про Уилла – кто-то может легко проделать то же самое со мной. Но я не такая тупая, как он. У «Инстаграма» есть функция публикации заранее заготовленных постов по расписанию – ровно в тот момент времени, когда тебе это надо. Помечаю себе вывалить в Сеть целую кучу публикаций, отметившись в тех местах, в которых на самом деле никогда не была – так, чтобы казалось, будто я там регулярно зависаю. Охрана в общаге чисто номинальная – вообще-то полагается провести универсальной студенческой карточкой по считывающему устройству, когда входишь в здание, но иногда дежурному из студентов на вахте это совершенно по барабану.
Ну что ж, может, и получится как-то решить эту проблему. Тщательно одеваюсь, бросаю в сумочку косметичку и несколько салфеток для удаления макияжа. Прошмыгиваю мимо двери Джессики и направляюсь в офис службы безопасности, что на третьем этаже Центра студенческой деятельности. По дороге туда внимательно отслеживаю обстановку вокруг, готовая отреагировать на любое резкое движение. Одно из моих слабых мест в том, что у меня нет такого же чувства страха, как у большинства обычных людей. Могу лишь предположить, что у них есть некое шестое чувство, подсказывающее им об опасности, но мне такое неведомо – никогда этого не проходила. Нечто экстрасенсорное или что-то в этом духе? Если б в том подвале оказалась Джессика, поняла бы она, что находится в опасности, прежде чем реально услышать подозрительный шумок? Или не полезла бы в этот подвал вообще? Стоило мне узнать из специальной литературы, что психопаты не испытывают чувства страха, сразу подумалось: а какая-нибудь нормальная девчонка не поняла бы сразу, что с Уиллом что-то не так? Поперлась бы к нему домой в тот день?
Ладно, это не такая уж большая помеха, справлюсь. Как бы я стала охотиться на Хлою, если б не была Хлоей? В чем ее слабые места? Для начала она маленькая. Ну что ж, с этим я ничегошеньки не могу поделать. Можно носить с собой какое-нибудь оружие и по возможности находиться среди людей, перемещаясь внутри кампуса и за его пределами. А вот обеспечить собственную безопасность во время занятий может оказаться проблемой – буквально любой псих может зайти в аудиторию во время лекции в Адамсе и спокойно сесть среди остальных студентов – никто ему и слова не скажет. Их что, не волнуют эти «массовые стрелки»? Хотя на лекции опять-таки народ кругом, хоть какая-то гарантия…
