– Вы с Кристен не раз объяснялись друг другу в любви. Как думаете, ее любовь к вам как-то зависит от вашего соответствия неким стандартам «нормальности»?
Чарльз насупился, и Леонард едва ли не наяву видел, как мысли вскипают у него в голове. Кристен была важным достижением в жизни Чарльза, главным барьером для его плохого поведения. Он был в таком восторге, когда познакомился с ней – привлекательной, интересной девушкой, с которой его сразу же очень многое связало, – и все же очень боялся сделать что-нибудь не так и тем самым все испортить. Кристен и вправду обладала поистине ангельским терпением, но терпение любого человека далеко не безгранично.
– Я не хочу, чтобы она видела эту сторону моей жизни. – Чарльз поерзал в кресле. – Я подумал, что если я ей все-таки расскажу, то как она отреагирует?
– И как же, по-вашему, она может отреагировать, Чарльз?
– Ну, наверное… это ее разозлит или вызовет отвращение. И тогда это будет целая история, потому что она еще и испугается. Если два участника программы убиты, а я сам участник программы, тогда что-то может случиться и со мной, и она только распереживается. Может подумать: «А зачем я вообще встречаюсь с парнем, у которого столько всяких проблем?»
Леонарду пришлось проследить за тем, чтобы ничто не отразилось у него на лице. Да, тема просто ужасная, плюс Чарльз не оставлял попыток выудить у него подтверждение того факта, что оба убитых были участниками программы, но то, что сейчас происходило, было весьма примечательным. Чарльз демонстрировал значительный прогресс касательно способности смотреть на вещи с точки зрения других людей, примеряя на себя чувства Кристен. Конечно же, как для истинного психопата, это принимало для него форму шахматной игры, победа в которой зиждется на умении предугадывать ход мыслей соперника.
– У меня нет причин считать, что все это имеет какое-то отношение к программе.
У полиции уже имелась более или менее вероятная зацепка: оба парня баловались наркотиками, только вот наркоторговцев в пределах кампуса пруд пруди. Горько было об этом думать, но Леонард не мог не признать, что ему много раз доводилось быть свидетелем того, как наркотики рушат человеческие жизни, нередко в самом начале, когда еще жить да жить.
– Полиция тоже так считает?
– Как уже говорил, я не имею права обсуждать что-либо, сказанное полицией, поскольку следствие еще не закончено. Я понимаю, что вы расстроены…
Чарльз резко выдохнул с выражением холодного раздражения на лице, ясно показывая, что расстроен не только из-за Кристен, но и по той причине, что его попытки манипулятивно вытянуть из Леонарда информацию полностью провалились.
В конце концов, он все-таки не идеальный объект, напомнил себе Леонард. Таких вообще не бывает.
25
Обратный отсчет: 32 дня
Уже третий раз перелопачиваю содержимое хард-диска Уилла и в очередной раз ничего не нахожу. Подсоединить каждый из дисков к моему компьютеру и получить доступ к файлам оказалось достаточно просто. Почти сразу же понимаю, что первый – из компа Корди, так что сосредотачиваюсь на диске Уилла. Первым делом сортирую файлы по дате создания, а потом пробую все возможные комбинации поиска в категории «видео». Естественно, здесь просто бездна порнухи. Дурацкие видео про зверюшек и тупые интернет-челленджи. Фотки Уилла и его семейства на отдыхе. Их золотистого ретривера, Моки, которого я помню. Наверное, он давно уже сдох.
Тырю у Джессики брикетик мороженого «Сникерс» из холодильника и вгрызаюсь в него, сгорбившись над монитором. Ищу не только свое видео – еще хочу убедиться. что здесь нет таких же роликов с другими девчонками. И вправду нахожу несколько фоток с обнаженкой, но объекты на них примерно моего возраста, и, разумеется, невозможно понять, откуда он их взял. У меня нет иных намерений, кроме как провести полный доскональный поиск, но через пару часов я только рада сделать перерыв.
Мы с Андре встречаемся в одном из компьютерных классов, причем он настоял на том, чтобы встреча состоялась ровно в четырнадцать ноль-ноль. Мое открытие Андре – очень интересное и важное достижение. Для начала могу с большой степенью уверенности сказать, что он не убийца. По сравнению с ним моя вера в Чарльза не столь крепка. В конце концов, именно он сообщил мне, что горизонт чист, когда я в тот вечер решила перешерстить дом Уилла. Я уже покопалась в интернете. Чарльз с того вечера ничего не запостил, но явно ужинал в «Зайтинии»
[71]. Кристен разместила несколько фоток с ним, как это сделали и несколько друзей, которые там тоже были. Вряд ли Чарльз убедил свою подружку и целую кучу их общих приятелей – включая и тех, с которыми он даже не в друзьях в соцсети, – сделать вид, будто они все ходили ужинать вместе в тот вечер. Он был искренне удивлен моими вопросами в туалете «Вендиз» – может, они его даже разозлили. Чарльз явно уверен, что сильно рискует оказаться следующим.
Ладно – насчет Андре. Надо надежно заманить его на мою сторону. Мне нужны союзники, хотя я вовсе не собираюсь терять бдительность. Андре смутно намекнул, что нарыл кое-какую информацию про убийства, которой готов поделиться со мной ровно в два. Отлично: чем больше он уже выяснил, тем меньше работы для меня, и тем больше у меня времени на то, на чем мне надо первым делом сосредоточиться. На Уилла.
Войдя в компьютерный класс, вижу, что Андре уже там, сидит спиной ко мне. На нем ярко-красная рубашка – хоть мишень на ней рисуй, и он совершенно не замечает, как я подкрадываюсь к нему чуть ли не вплотную, чтобы посмотреть, чем он там занят. Успеваю как следует ухватить взглядом экран, чтобы проверить, нет ли там чего-нибудь, что может выставить Андре в дурном свете – но так оно и есть. Парень, похоже, футбольный фанат. Странно вообще, что он психопат. Он выглядит слишком молодо даже для первокурсника, а когда улыбается, на щеках у него появляются ямочки. Ну вы видели когда-нибудь психопата с ямочками на щеках? Но вынуждена напомнить себе, что одним из нас может оказаться абсолютно любой и не стоит доверять Андре лишь потому, что я знаю, что он не убийца.
– Готов? – спрашиваю я, присаживаясь рядом с ним. – Ну и что у тебя там за секретная информация?
К счастью, в классе помимо нас еще только один студент – дрыхнет, привалившись к принтеру, так что фактически мы наедине.
– Сначала расскажи все, что знаешь, – говорит Андре. Естественно, он просит меня выступить первой. Уже собираюсь отказаться – хотя бы чисто из принципа, но тут он вытаскивает из своей сумки-портфеля на ремне пакетик крендельков с арахисовой пастой. Предлагает и мне, и я, естественно, не отказываюсь, хотя принимать пищу в компьютерном классе строго запрещено.
Пересказываю ему то, что мне известно о смерти Келлена – на самом деле всего ничего, а потом прогоняю ему басню о том, как на меня напали в темном переулке, и словом не обмолвившись про то, чем кончились мои попытки пошарить в подвале у Уилла – есть все-таки такая вещь, как излишняя честность.
