– И что он тебе сказал? – спросил Андре, помимо воли увлекшись этим рассказом, хотя Чарльз явно работал на публику.
– Это его не удивило. У меня создалось впечатление, что пациенты и раньше пытались совать нос в его личную жизнь. Но я все-таки выяснил, что он живет в Фогги-Боттом. Ребята моего папани два дня назад обыскали его дом на предмет чего-нибудь подозрительного.
– У твоего отца есть такие ребята? – недоверчиво спросил Андре.
– Мой папа – человек небедный и регулярно получает смертельные угрозы от ярых поборников защиты окружающей среды. Во всяком случае, эти ребята перешерстили его вещички, пока Уимен был на работе.
– Докажи! – возбужденно выкрикнула Хлоя.
Повернувшись к примыкающему к дивану приставному столику, Чарльз приподнял лежащее на нем пресс-папье – распиленную пополам жеоду, – высвободил из-под нее толстую стопку бумаг и передал Хлое, которая крепко поджала губы. Андре подошел к ним, чтобы посмотреть отчет вместе с ней. Здесь скрупулезно перечислялись вещи, находящиеся в доме Уимена, настройки его интернет-соединения, содержимое его гаража и даже то, что лежало в стиральной машине. Но эти люди, вдруг сообразил Андре, вряд ли знали, что именно требовалось искать – что-то, связанное с НДР.
Хлоя нетерпеливо бросила бумаги на диван, и Андре тут же подобрал их.
– А откуда мне знать, что это не ты сам все это написал?
Чарльз вздохнул.
– Могу показать имейл. – Открыв лэптоп, он показал ей письмо с «прицепом», интимным тоном добавив: – Этого человека зовут Мерсер. Он разбирается в такого рода вещах.
– Ну что ж, а мы с Андре все-таки не исключаем Уимена из общей кучи, – произнесла Хлоя. Она кивнула Андре, и тот в телеграфном стиле изложил свою версию связи «Уимен – НДР», внимательно наблюдая за лицом Чарльза – в целом оно практически ничего не выражало, и с самого их появления в доме на нем было написано лишь нечто среднее между насмешкой и снобистской вежливостью. Но чем больше Андре говорил, тем более искренне обалделым Чарльз выглядел – это было совершенно реальное выражение эмоций: напускной насмешливости как не бывало.
– Короче говоря, Уимен был связан с резонансным серийным убийцей, и так уж вышло, что эти убийства начались ровно в двадцатилетнюю годовщину первого убийства, совершенного НДР, – закончил Андре. – Так что это может быть либо какой-то имитатор, либо кто-то из студентов, участвующих в программе, либо…
– Либо и то, и другое, – перебила его Хлоя.
– По-моему, Уимен знает больше, чем говорит, а может, и боится, что это кто-то из студентов из программы.
– Я знаю Уимена уже третий год, и он ни разу не упоминал про НДР, – произнес Чарльз.
– Он что, по-твоему, совсем ку-ку? – огрызнулась Хлоя. – С какой это стати ему что-то рассказывать тебе о своей собственной жизни?
– То, что я хочу сказать, – отцепитесь от этого человека. Я знаю…
– Ты знаешь кучу всего, о чем нам не рассказываешь! – обвиняющим тоном объявила Хлоя. – Просто назови нам имена остальных участников программы.
– Я не знаю остальных участников программы, – сказал Чарльз, расширив глаза. Она почти вскочила со своего места. – И никогда не говорил, что знаю, – добавил Чарльз, явно ошеломленный ее реакцией. – Но могу попробовать узнать. – Тут он сверкнул белозубой улыбкой. – Елена положила на меня глаз.
Не обращая на него внимания, Хлоя повернулась к Андре.
– Нам нужно рассмотреть альтернативный вариант. Что ничего из этого не имеет никакого отношения к программе. Убийца мог остановить свой выбор на первых попавшихся ему людях, и…
– И оба совершенно случайно оказались участниками программы? – перебил ее Чарльз.
– Потому что ты замечаешь только тех людей, которые такие же, как ты! Не исключено, что могли убить еще кучу другого народу, но мы сосредоточились только на тех, что из Адамса.
– Вообще-то верно подмечено, – согласился Чарльз. – Что ж, могу взять на себя составление базы данных по всем нераскрытым убийствам за этот год.
– И еще нам нужен план обеспечения собственной безопасности, – объявила Хлоя.
Чарльз открыл небольшой шкафчик под кофейным столиком и вытащил из него черный футляр. Раскрыл его, продемонстрировал пистолет. «Естественно, у него есть ствол», – подумал Андре.
– Вот мой план обеспечения безопасности. А у тебя какой? – спросил он у Хлои.
– Помимо моей коллекции оружия, – произнесла она без тени улыбки, – я недавно поменяла замки и установила систему видеонаблюдения. Ну а ты? – спросила она, поворачиваясь к Андре.
– Есть кое-что, – коротко ответил тот. «Кое-что» означало нож, бейсбольную биту под кроватью и перцовый баллончик, который он купил в «Си-ви-эс»
[77]. Следование принципу «в толпе безопасней» значительно осложняло жизнь, поскольку он был вынужден постоянно искать компанию и это не всегда удавалось, но тут уж ничего не поделаешь.
– Что именно? – не отставала неугомонная Хлоя.
– Ну с какой стати ему тебе все выкладывать? – вмешался Чарльз. – Все мы взрослые люди – сами способны о себе позаботиться.
– Я не могу допустить, чтобы кого-то из нас убили, и едва ли это чем-то поможет, если ты не расскажешь мне все, что знаешь.
– А тебе-то не все равно, раз убьют не тебя? – Чарльз внимательно наблюдал за ней.
Хлоя фыркнула.
– А как, по-твоему, я поступлю в медицинский, если про Адамс пойдет такая слава? – бросила она, раздраженно схватившись за голову, после чего объявила, что ей надо в туалет.
Так, сообразил Андре, похоже, настал тот самый момент, когда ему полагается чем-то отвлечь Чарльза. Но прежде чем он успел придумать, что бы такое сказать, Чарльз резко наклонился к нему. Выражение Чеширского кота напрочь исчезло с его лица, сменившись куда более серьезным. Он пристально посмотрел на Андре.
– Послушай-ка меня. Тебе надо быть с ней поаккуратней. Особо не распространяйся с ней про свою жизнь, не позволяй ей выяснить, где ты живешь.
– Почему? – прошептал в ответ Андре с гулко забившимся сердцем. Он уже успел между делом упомянуть, в каком именно общежитии обитает.
– А сам-то как думаешь? Она опасна!
29
Обратный отсчет: 25 дней
Мои проблемы громоздятся друг на друга. Кража хард-диска Уилла обернулась тупиком. В попытках захомутать Чарльза, чтобы он послушно шел у меня на поводу, я тоже практически не продвинулась. И наконец, самая большая головная боль – этот серийный убийца.
За письменным столом ловлю себя на том, что в очередной раз гадаю, не может ли все-таки Чарльз быть убийцей – вместо того чтобы писать какой-нибудь очередной реферат. Но именно он предупредил меня насчет этих убийств, организовал покупку шокера, и, что более важно, его всерьез заботит судьба и остальных студентов, участвующих в исследовании, – малость странновато для психопата. Просто не могу представить, как он в бешенстве раскраивает кому-нибудь горло ножом – для начала так ведь и белую рубашечку запачкать недолго, – и точно так же не могу вообразить его за таким идиотским занятием, как попытки скормить кому-нибудь пригоршню стальной дроби. И если он только не очень хороший актер, я знаю, что он малость побаивается меня.
