В тот день, когда это произошло, я не пошла в полицию или к своей бестолковой мамаше. Осталась дома и решила, что в один прекрасный день просто убью Уилла Бэчмена. Тогда это была лишь мимолетная мысль, беспорядочно плавающая в голове – не такая крепкая и оформившаяся, какой стала со временем. Нет, это пришло после долгих часов исследований, экспериментов, курсов самообороны. Уилл спокойно перешел в выпускной класс, я – в девятый, после чего наши пути окончательно разошлись. Дальнейшие пять лет Уилл шел по миру, так ни разу и не задумавшись обо мне или о том, что сделал. И я позабочусь о том, чтобы прямо перед своей смертью он думал как раз об этих двух вещах. Теперь, когда у меня есть видео, я окончательно готова.
46
Чарльз стоял в переполненной передней «Тедз буллетин»
[102], высматривая Эмму, которая сообщила ему эсэмэской, что уже на месте. Все табуреты у барной стойки были заняты, и слева от нее толкалась толпа людей, ожидающих в отдельной очереди перед прилавком пекарни. Тут он наконец заметил Эмму, которая стояла на тротуаре перед входом с другой стороны стекла. Помахал, отметив ее стеклянный взгляд. Она наблюдала сквозь стекло, как двое пекарей в белых колпаках, вооружившись специальными пакетами, споро выдавливают сладкую помадку на фигурные пластинки сырого теста, которым вскоре предстояло стать «домашним» печеньем «Поп-тартс»
[103] – при желании почти точно такое же можно купить в любом супермаркете.
«Господи, ну и чучело», – подумал Чарльз. Подступил к окну, нацепив на лицо приветливую улыбку, и еще раз помахал. Эмма наконец заметила его. Не улыбнулась в ответ, но подошла к крутящейся двери и вошла внутрь.
– Вот ты где! – жизнерадостно воскликнул Чарльз.
– Я ждала, – только и сказала она.
Он подошел к хостесс
[104], которая спросила у них, какой столик им хотелось бы.
– В кабинке, – немедленно ответил Чарльз. Кабинка обеспечивала хоть какой-то уровень приватности.
Усевшись напротив друг друга, они взяли в руки огромные меню. Он выглянул поверх своего, украдкой наблюдая за ней. Вид у нее был усталый, под глазами огромные круги.
– У тебя все нормально? – спросил Чарльз, откладывая толстую папку.
– В смысле?
– Выглядишь устало. – Он наклонился к ней, сочувственно улыбаясь. – Прости, я знаю, что девушки терпеть не могут, когда им такое говорят. Но… но со всем, что сейчас происходит…
Эмма опять углубилась в изучение меню, не произнося ни слова. Чарльз попытался представить, как она орудует ножом. Может, она попросту ополчилась на Келлена или Майкла за какую-то пустяковую обиду? Или, может, втюрилась в них? «А что, если она и в тебя втюрилась?» – услышал он язвительный голосок Хлои у себя в голове. Чарльз был вполне убежден, что он на стороне Эммы. И хоть вела она себя явно не как большинство остальных людей, а на эсэмэски отвечала в лучшем случае в течение дня, а то и только на следующий, но в конце концов откликнулась и ответила, что готова встретиться. Эмма была в точности из тех людей, которые напрочь игнорируют светские приглашения, когда им это не по нутру.
– У них тут есть алкогольные молочные коктейли, – наконец произнесла она.
– Да, давай возьмем, – тут же предложил Чарльз.
– Мне нет двадцати одного года.
– На этот счет не волнуйся, – заверил он.
– Больше ничего не хочу, – тихо добавила Эмма, откладывая меню.
Чарльз заказал мясную запеканку и молочный коктейль с мятным ликером.
– Просто… Мы с тобой довольно давно не виделись, а тут просто черт-те что творится.
Эмма вроде смотрела куда-то ему за спину, где на телеэкране шел какой-то старый черно-белый фильм.
– Да, сразу два парня погибли, – отсутствующе произнесла она.
– Вот именно, – отозвался он, пытаясь хоть как-то подтолкнуть ее к разговору.
– Люди умирают, – продолжала она, – и иногда ты ничего с этим не можешь поделать.
– Думаю… Знаешь, иногда из-за этого кажется, будто все вышло у тебя из-под контроля.
– Или что все под контролем не у того, у кого надо, – отозвалась она.
Молочный коктейль принесли в высоком стакане, вместе с остатками в стальном ведерке от блендера, запотевшем и подернутом инеем. Чарльз вылил треть содержимого стакана в ведерко и придвинул его по столу к Эмме. Но вместо того чтобы поднести его к губам, она наклонила голову, продолжая смотреть ему прямо в глаза, и стала посасывать коктейль через соломинку. Чарльзу сразу представилась пчела в человеческую величину, кормящаяся нектаром, пустые глаза которой наполнены какими-то насекомьими мыслями.
Прервалась Эмма лишь для того, чтобы погрузить соломинку поглубже в стакан.
– Разве ты не боишься? – спросил он.
– Я не такая, как ты, Чарльз, – отозвалась она. Интересно, подумал он, что конкретно она имеет в виду. Что ей просто неведомо чувство страха или что-то еще?
– Келлен был неплохой малый.
– Это один из тех, кого убили? Никогда с ним не встречалась. Это был твой друг?
Принесли мясную запеканку. Чарльз пригладил волосы.
– Не совсем. Он был типа как слишком шумный. Я предпочитаю чуть более закрытых и сдержанных людей.
Взгляд Эммы опять переметнулся на ведерко с коктейлем.
Чарльз подался вперед.
– Я тебе нравлюсь, Эмма, так ведь? – спросил он. Ее глаза заметались по каким-то невидимым точкам на столе. Ей словно было трудно подобрать ответ. – Ты не ответила на мою эсэмэску! – с шутливой обидой добавил Чарльз.
– Ответила.
– Только через пять дней.
– А надо было раньше?
– Мне хотелось поближе познакомиться с тобой, – игриво произнес Чарльз. – Ты – единственная из всех моих знакомых, кто такая же, как я.
Ее уши порозовели. Он запустил вилку в запеканку.
– Тебе не кажется, что мы с тобой родственные души?
Похоже, это замечание ее скорее задело, чем доставило удовольствие.
