– А это правда? – спрашивает Чарльз.
– Не считая последней части, естественно.
Вся так и киплю, пытаясь собраться с мыслями. Моя основная проблема в том, что, стоит мне разозлиться, как я начинаю действовать наобум.
– Может, Тревор все-таки засек тебя, когда ты за ним следила, – предполагает Чарльз. Тон у него вроде и вправду озабоченный.
Открываю «Инстаграм», чтобы проверить, не запостил ли этот Шпилька52 и здесь что-нибудь в том же духе. Я не стала рассказывать про этот аккаунт Чарльзу и Андре – ну как я это сделаю, когда фотка, на которой я ухожу от Уилла, по-прежнему там? Тут и вправду есть новый пост с картинкой, но совершенно непонятно, что на ней – какие-то беспорядочные росчерки теней и красного неонового света.
– Да ничего он не заметил, клянусь!
Пишу эсэмэску Андре: «Тебя не взломали? Есть новости – приходи к Ч. как можно скорей». Чарльз наклоняется над моим телефоном, и я вдыхаю его аромат, пока Андре набирает ответ.
«Что? Никто меня не взламывал. Прямо сейчас прийти не могу – в самом разгаре, занимаюсь списком».
– Итак, взломали нас, но не Андре, – заключает Чарльз. – Каким еще списком?
Он тычет в кнопку на боку телефона, когда тот начинает пищать, а потом раздраженно бросает его на стол.
– Лучше он сам объяснит, когда будет здесь.
– У меня есть одна версия.
– Тогда выкладывай поскорей, – говорю я, набирая ответ Андре.
«Есть очень важные новости про Тревора. А что там со списком?»
– Тревор следит за тобой. Он типа как женоненавистник, для которого существует только черное и белое. То есть все бабы для него – либо невинные девственницы, либо шлюхи, середины не бывает. Если ему нравится какая-то девушка, то она чистая, беспорочная и стоит его внимания. А если вдруг оказывается шлюхой – а это может быть для него абсолютно любой грех, начиная с того, что ей нравится какой-то другой парень, и заканчивая тем, что она просто существует на белом свете, – тогда она для него блядь и шалава, которая сама виновата, что подняла руку на святое. Так что, наверное, он выяснил, что ты не такая уж невинная овечка.
– А с каких это пор я считаюсь невинной овечкой?
– Кто-то дергал дверь, когда мы с тобой тогда за ней развлекались, – негромко произносит Чарльз, словно Кристен по-прежнему где-то рядом. – Это наверняка он. Решил, что мы там трахаемся, и взбесился.
– Обидно расплачиваться за то, что мы даже не делали, – лукаво замечаю я. Чарльз не улыбается, но опять переводит на меня взгляд. Вздыхаю, вновь поворачиваясь к компьютеру. – Как же нам его изничтожить-то? Я бы предпочла, чтобы при этом фигурировала кислота. Впрочем, во всем этом есть и своя положительная сторона: если Елена спросит, с чего это наши часы не показывают местоположение, все можно будет свалить на него.
– Она ведь тебе пока ничего не говорила? – спрашивает Чарльз. Мотаю головой. – Не думаю, что она успела заметить. По-моему, вряд ли они так уж часто проверяют собранные данные для анализа.
– Это может позволить нам выиграть какое-то время.
Телефон Чарльза щелкает.
– Это Андре – пишет, что сейчас придет.
– А как насчет того, чтобы отправить нашего маленького друга-охотника заняться Тревором?
– Если только Тревор сам не этот охотник, – говорит Чарльз. Чувствую, как он вдруг встает прямо у меня за спиной. Протягивает руку, чтобы выйти из «Фейсбука», а потом отмечает мышкой видеофайл и перетаскивает его в «корзину».
– А ты в курсе, что вообще-то при этом ничего не стирается? – замечаю я. – Может, хочешь потом еще пару раз глянуть?
Чарльз открывает «корзину» и удаляет файл уже по-настоящему.
– Зачем мне видео, когда у меня доступ к оригиналу? – произносит он, нагнувшись мне к самому уху. Потом отходит к креслу, усаживается в него нога на ногу, упершись лодыжкой в коленку и болтая ногой. – Кстати, ты ведь переспала с Чадом не только для того, чтобы меня позлить?
– Может, я считаю, что Чад хорош в постели.
Чарльз фыркает.
– Чад просто ужасен во всех смыслах слова.
– Почему это ты говоришь такие вещи?
– Исключительно из природного зловредства? – предполагает Чарльз.
– А может, просто ревнуешь?
– Господи, да у тебя натуральная мания величия!
– Нет, я просто психопатка, так что смирись с этим. Ты меня избегал!
– Нет, нисколько – я просто, знаешь ли, был малость занят одной чепуховой проблемкой – как бы меня не убили. И не помню, сколько раз тебе говорил, что у меня уже есть девушка.
– И где же эта девушка в данный момент?
Игривое выражение у него на лице сменяется холодным.
– Это я специально так себя веду, чтобы она не имела ни малейшего представления, что тут происходит, ничего не боялась и лишний раз не переживала. Вряд ли ты можешь представить, что я способен заботиться о другом человеческом существе, но я действительно люблю ее.
– Ну да, и это не имеет абсолютно никакого отношения к факту, что она сказочно богата и что ваши родители могут устроить пышную светскую свадьбу в каком-нибудь закрытом загородном клубе, – иронически замечаю я.
– Да ипать тебя…
– Никогда против такого не возражала, – жизнерадостно отзываюсь я. – Так что там у тебя в планах: школа бизнеса, потом работа на собственного папашу, брак в двадцать четыре года и жизнь за белым штакетничком с идеальной степфордской женой?
[128]
– Вряд ли. А ты что-то можешь предложить взамен?
– Например, сжечь этот мир до основания.
Его глаза неотрывно нацелены на меня, выражение их совершенно нечитаемо.
– Я подам на Тревора заявление в полицию за все, что он нам устроил; если у него будут реальные неприятности, то никому он уже больше ничего не сделает. Это лучше, чем ничего.
– Давай лучше послушаем, какие там успехи у Андре, а потом уже будем решать.
Чарльз вздыхает, глядя на очередную картинку с изображением хера у себя на телефоне, после чего встает и направляется к холодильнику. Ест что-то китайское прямо из контейнера, а мне даже не предлагает. Пользуюсь его невоспитанностью, чтобы без лишних глаз заняться кое-какой исследовательской работенкой. У Тревора есть аккаунт в «Твиттере», но тот в основном заполнен довольно бессмысленными, однако все равно почему-то грубыми и надменными твитами про компьютеры и Илона Маска.
