И тут во всем городе погас свет. Это произошло ночью, в два часа двенадцать минут, как явствует из учетных записей генераторной станции, но в дневнике Блейка точное время не названо. Сказано лишь: «Свет потух – помоги мне Господь». На Федерал-Хилл столпились местные жители, встревоженные ничуть не меньше его. Вымокшие до нитки люди группами патрулировали площадь и улочки, прилегающие к зловещей церкви, пряча под зонтами свечи, электрические фонарики, керосиновые лампы, кресты и разнообразные загадочные амулеты, столь распространенные в южной Италии. Собравшиеся благословляли каждую молнию и правой рукой испуганно сотворяли тайные знаменья; но вот гроза изменила ход, вспышки сделались слабее и наконец прекратились вовсе. Поднялся ветер – и задул почти все свечи; сделалось пугающе темно. Кто-то поднял с постели отца Мерлуццо из церкви Святого Духа, и тот поспешил на зловещую площадь – внести свою лепту подобающим словом Божиим. Из потемневшей башни со всей отчетливостью, не оставляя места сомнениям, доносились странные, беспокойные звуки.
Относительно того, что случилось в два часа тридцать пять минут, мы располагаем показаниями священника, умного, образованного молодого человека, а также констебля Уильяма Дж. Монахана из главного управления, полицейского в высшей степени ответственного, который, совершая обход, задержался на площади при виде толпы. А еще – свидетельствами едва ли не всех семидесяти восьми человек, собравшихся к высокой стене-насыпи вокруг церкви, – в особенности же тех, кто стоял на площади, откуда просматривался восточный фасад. Разумеется, не произошло ничего такого, что выходило бы за рамки естественного порядка вещей. И возможных объяснений – великое множество. Как знать, что за загадочные химические процессы происходят в огромном, древнем, непроветриваемом, давно заброшенном здании, в котором скопилось немало разнородного мусора! Зловонные пары углекислоты, самовозгорание, давление газов, образовавшихся как следствие многолетнего гниения и распада, – да любое из бессчетных явлений вполне могло произвести пресловутый эффект. Разумеется, и намеренную мистификацию со счетов списывать нельзя. Все было очень просто; само происшествие и трех минут не заняло. Отец Мерлуццо, человек крайне пунктуальный, то и дело посматривал на часы.
Сперва глухая возня в черной башне заметно усилилась. Вот уже некоторое время от церкви слабо тянуло странным, отвратительным зловонием; теперь же смрад сгустился, сделался невыносим. И наконец, послышался громкий треск дерева, и что-то большое и тяжелое с грохотом обрушилось во двор под угрюмым восточным фасадом. Теперь, когда свечи погасли, башня терялась во тьме, но упавший предмет люди опознали: то были прокопченные дымом жалюзи с восточного окна.
В следующее же мгновение с незримой высоты заструилась нестерпимая вонь: перепуганные зрители задыхались, их выворачивало наизнанку, а те, что стояли на площади, едва не попадали наземь. Воздух завибрировал, захлопали крылья, и внезапный порыв восточного ветра, свирепее всех предыдущих, вместе взятых, посрывал шляпы и расшвырял мокрые насквозь зонтики. Разглядеть что бы то ни было в бессветной ночи не удавалось, но кое-кто из тех, кто посмотрел вверх, уверяют, будто на фоне чернильно-черного неба растеклось гигантское пятно еще более густой черноты – что-то вроде бесформенного дымового облака, и облако это стремительно, как метеор, понеслось на восток.
Вот, в сущности, и все. Собравшиеся, во власти страха, священного трепета и недомогания, не знали, что делать – и надо ли что-то делать вообще. Не понимая, что произошло, они продолжали ночное бдение. Мгновение спустя резкая вспышка долгожданной молнии вспорола хляби небесные, прогремел оглушительный раскат грома – и люди вознесли благодарственную молитву. Спустя полчаса дождь прекратился, а еще через пятнадцать минут снова включились уличные фонари, и измученные, промокшие до костей патрульные с облегчением разошлись по домам
На следующий день в газетах вскользь упоминалось о происшествиях ночи в связи с общими сообщениями о грозе. Как выяснилось, за событиями на Федерал-Хилл последовали еще более яркая вспышка молнии и взрывной раскат грома на восточных окраинах, где дал о себе знать и наплыв характерной вони. Особенно же ярко этот феномен проявился над Колледж-Хилл: грохот перебудил всех спящих и дал пищу для недоуменных пересудов. Из числа тех, кто уже не спал, лишь немногие заметили сверхъестественный сполох света у самой вершины холма или обратили внимание на стремительный ток воздуха снизу вверх по склону, – этот необъяснимый порыв ветра оборвал едва ли не всю листву с деревьев и учинил разор в садах. Все сошлись на том, что где-то в окрестностях, верно, ударила одиночная молния, хотя никаких следов ее впоследствии так и не нашли. Какому-то первокурснику из студенческого землячества «Тау Омега» примерещилось, будто с первой же вспышкой в воздух поднялся гротескный, отвратительный столб дыма, но его показания подтверждены не были. Однако ж все немногие свидетели сходятся на том, что с запада налетел свирепый ураган и что запоздалому удару молнии предшествовала волна невыносимого смрада. А также подтверждают, будто сразу после удара молнии ненадолго запахло гарью.
Все эти детали обсуждались весьма подробно по причине их возможной связи со смертью Роберта Блейка. Студенты землячества «Пси Дельта», верхние задние окна которого выходили на кабинет Блейка, утром девятого числа заметили, что в западном окне расплывчато маячит бледное лицо, и решили, что с выражением его что-то не так. Увидев вечером то же самое лицо в том же положении, студенты встревожились и стали ждать, когда в квартире зажжется свет. Не дождавшись, они позвонили в дом – и, наконец, вызвали полицию, и дверь была взломана.
Недвижное, холодное тело, прямое как палка, восседало за столом у окна. Едва увидев остекленевшие, выпученные глаза и искаженные судорогой неизъяснимого страха черты, незваные гости поспешно отвернулись: всех затошнило от ужаса. Вскоре после того судмедэксперт произвел вскрытие и сообщил, что причиной смерти послужил удар электрического тока или нервное напряжение, вызванное электроразрядом, – при том, что окно было закрыто. На выражение лица он вообще не обратил внимания, решив, что это – вполне предсказуемый результат шока у человека с нездоровым воображением и неуравновешенными эмоциями. К выводу касательно вышеназванных качеств он пришел, изучив книги, картины и рукописи, обнаруженные в квартире, а также и нацарапанные вслепую заметки в дневнике на столе. Блейк продолжал свою безумную летопись до последнего мгновения; в судорожно сжатой правой руке был обнаружен сломанный карандаш.
После того как отключили свет, записи велись обрывочно и беспорядочно, и далеко не все они поддаются прочтению. На их основании некоторые исследователи пришли к выводам, разительно отличающимся от материалистического официального вердикта, но такого рода гипотезы в глазах консерваторов веса не имеют. Фантазерам-теоретикам весьма дурную службу сослужил поступок суеверного доктора Декстера: он, как мы помним, зашвырнул загадочный ларец с камнем, закрепленным под углом, в самый глубокий пролив Наррагансетта
[27]. А надо отметить, что кристалл этот, несомненно, сам собою светился изнутри в темноте колокольни без окон, где его и нашли. Предсмертные лихорадочные заметки Блейка обычно истолковывают, ссылаясь на неуемное воображение и невротическую неуравновешенность юноши, подкрепленные историей о давнем нечестивом культе, следы которого он случайно обнаружил. Вот они, эти записи, – все, что можно разобрать:
