Коммерческие банки появились в Средние века. Это старейшие и самые могущественные финансовые учреждения в мире. В наши дни коммерческие банки, помимо прочего, принимают вклады, выдают ссуды и кредиты для бизнеса и играют ключевую роль в развитии национальной экономики. В 1960-х годах, когда у Зигги впервые появился интерес к банковской отрасли, в США было около 12 тысяч коммерческих банков. Их активы составляли примерно треть долларовых активов всех финансовых учреждений США вместе взятых. Евреев в банковском деле почти не было, если не считать основанных ими нескольких коммерческих банков.
«Вряд ли еще какая-то индустрия в нашей стране, – отмечал в 1974 году сенатор Уильям Проксмайр, бывший тогда главой Банковского комитета Сената, – так непреклонно и сурово отказывала евреям в руководящих и влиятельных должностях, как банковское дело»
[58]. Только в 1980-х годах, когда банки обнаружили, что теперь нужно выдерживать конкуренцию и на международных рынках, их политика найма изменилась. Исследование двадцати пяти крупнейших банков США, проведенное в 1970-х годах Американским еврейским комитетом, показало, что из 377 топ-менеджеров еврей только один, из 3027 менеджеров среднего звена евреев 38, а из 491 низшего сотрудника нашлось 26 евреев. «Убеждение в том, что евреи контролируют банки и газеты страны, – писал Стивен Айзекс, автор книги «Евреи и американская политика» (Jews and American Politics), – один из самых укоренившихся мифов»
[59].
В Trust Company of New Jersey Зигги нашел яркий пример банка без евреев. Основатель компании Уильям Геппенгеймер родился 27 марта 1860 года в Нью-Йорке. Его родители, иммигранты из Германии, переехали в Джерси-Сити, когда ему было четыре. Он изучал право в Колумбийском и Гарвардском университетах и получил право практики в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Геппенгеймер присоединился к Демократической партии, поддерживал руководство Джерси-Сити, а за службу в Национальной гвардии получил право именоваться генералом. Он почти не проявлял антисемитизма, столь характерного для банковской индустрии, но о немецких аристократах, входивших в совет директоров его компании, нельзя было сказать того же.
В марте 1896 года Геппенгеймер и три его партнера получили разрешение на право ведения операций от главного комиссара по банковскому делу и страхованию и учредили компанию People’s Safe Deposit and Trust Company of Jersey City. Банк открылся в апреле и изначально делил трехэтажное здание на Сентрал-авеню со страховой фирмой. Было установлено окошко кассира, а недорогой контрольный сейф служил хранилищем наличности и бухгалтерских книг. Дела у банка шли неплохо, и совет директоров открыл еще два дополнительных отделения в соседних городах штата Нью-Джерси.
В 1899 году, когда Геппенгеймер и партнеры объявили о планах открытия филиала в Хобокене, они зашли в тупик. Хобокен был родным городом банка Hudson City Savings Bank, а федеральное правительство незадолго до того приняло закон о том, что банки не имеют право открывать свои филиалы в городах, где уже есть штаб-квартира конкурирующего банка. Но Геппенгеймер и его команда были искушенными дельцами и умели обходить ограничения, так что вместо того, чтобы назвать хобокенский офис «филиалом», они учредили совершенно новую организацию – Трастовую компанию Нью-Джерси.
Трастовые компании отличаются от банков по своим функциям. Основной функцией треста было и остается управление инвестиционными портфелями клиента. Считалось, что в банке нельзя получить опыт подобного управления. Федеральное правительство приняло меры предосторожности, чтобы коммерческие банки не предлагали услуги трастовых компаний: если банк не ограничивал свою деятельность приемом вкладов и сбережений и выдачей кредитов, его ожидали штрафы.
Однако зона пересечения областей деятельности трастовых компаний и банков всегда была серой, так что Геппенгеймер и партнеры, зарегистрировав свою компанию как трастовую и предлагая соответствующие услуги, в результате смогли обойти правительственные ограничения и открыть филиал в Хобокене. Затем они открыли еще несколько дочерних компаний в Нью-Джерси: Трастовую компанию Бергена и Лафайетта в 1902 году, Банковскую и трастовую компанию Гринвилла в 1909 году и Трастовую компанию Картерета в 1911 году.
В 1912 году постоянно расширяющемуся предприятию Геппенгеймера потребовалась новая штаб-квартира. Руководство купило участок на углу Сентрал-авеню и Боуэр-стрит в Джерси-Сити, построило впечатляющее здание в стиле неоклассицизма с мраморными колоннами и полом и на следующий год открыло его для бизнеса. К тому времени законодательные власти Нью-Джерси признали неэффективность антифилиальных ограничений и пересмотрели соответствующие документы, разрешив трастовым компаниям консолидироваться и становиться коммерческими банками. Группа Геппенгеймера быстро объединила свои многочисленные учреждения под зонтиком Trust Company of New Jersey, превратилась в коммерческий банк и выбрала в качестве штаб-квартиры хобокенский филиал – здание с впечатляющим фасадом в античном стиле.
К 1920 году TCNJ стал самым растущим коммерческим банком Нью-Джерси, так что вскоре Геппенгеймеру потребовалась штаб-квартира еще больше. В этом году началось строительство одиннадцатиэтажного треугольного монолитного здания в стиле итальянского Возрождения из боттичинского мрамора на Джорнал-сквер в Джерси-Сити, на пересечении Берген-авеню и Сип-авеню. Кассовые окна, балюстрады и винтовые лестницы были сделаны из красного дерева и отделаны бронзой. Завершение строительства и церемония открытия состоялись в 1927 году.
В мае 1945 года – в том самом месяце, когда 11-я бронетанковая дивизия 3-й армии США освободила Зигберта Вильцига из концентрационного лагеря Маутхаузен, – у TCNJ было уже одиннадцать офисов, в компании работали 283 сотрудника, а суммарные активы превышали 100 миллионов долларов. К 1946 году компания управляла почти сотней тысяч сберегательных счетов. Каждый седьмой житель округа Гудзон имел счет в TCNJ. В том же году президент компании Джозеф Парр объявил, что TCNJ наконец удалось получить членство в Федеральной резервной системе – своего рода правительственный знак качества, присуждаемый банкам за финансовую стабильность, разумное руководство и достаточный капитал для удовлетворения потребностей общества.
Как и в совете директоров Wilshire до прихода туда Зигги, в совете директоров TCNJ никогда не было ни одного еврея. Табличка в вестибюле штаб-квартиры банка содержала имена представителей совета директоров: Армбрустер, Де Грофф, Мел, Шлемм, Шмидт, Шредер и Шуманн. «По-моему, за семьдесят лет они не взяли ни одного еврея на работу даже кассиром, – рассказывал Зигги в интервью. – Хотите знать, насколько немецким был этот банк? 14 июня 1940 года, когда два сотрудника банка услышали, что нацисты оккупировали Париж, они завели нацистские песни и принялись танцевать прямо в штаб-квартире. Германия для них была превыше всего»
[60].
