Назначение Волкера новым главой Федеральной резервной системы было воспринято в прессе с большим энтузиазмом: «Наконец-то серьезный кандидат!» Вскоре он объявил о намерении положить конец беспрестанной инфляции. Экономический крах 1970-х годов он объяснял недостаточной зарегулированностью финансового сектора – так он сделает и через тридцать лет в ответ на финансовый кризис 2008 года. Память о Великой депрессии витала над случаями объединения коммерческих компаний с банками, и банк TCNJ в собственности у Wilshire воплощал собой все, с чем Волкер намеревался беспощадно сражаться.
«ФРС угрожала Зигги, – вспоминал Фил Купперман, – и Зигги в ответ заявил, что решать должен суд. Он готов был бороться вплоть до Верховного суда. Справедливо было бы сказать, что у ФРС были и другие средства регулирования финансовых дел Вильцига и что, по его мнению, центральный банк пытался потушить огонь слишком длинным пожарным шлангом. Он готов был оспаривать законность их требований».
Как и другие федеральные ведомства, облеченные властью, Федеральная резервная система предпочитала быстрые решения: стоило Зигги просто согласиться – вопрос был бы урегулирован и все разошлись бы довольными. Он больше не мог бы управлять обеими компаниями, а выбрал бы одну из них, но остался бы богатым и уважаемым человеком. Но Зигги не мог позволить Большому Полу или кому угодно другому отобрать у него любую из двух его корпораций. Он должен был победить, но в этой войне не мог бы сражаться в одиночку даже и его блестящий ум. Тут нужен был влиятельный союзник, так что он снял телефонную трубку и позвонил знаменитому специалисту в области банковского права из Sullivan and Cromwell – Роджину Коэну.
В 1972 году, через два года после своего появления в фирме Sullivan and Cromwell, Роджин Коэн стал главным юридическим консультантом Зигги в его борьбе с ФРС. Вскоре в Financial Times Коэна будут называть «одним из ведущих игроков на Уолл-стрит», а Wall Street Journal признает его «ведущим в стране специалистом по банковскому праву». Звонок от знаменитого юриста был единственной возможной для Зигги причиной прервать деловую встречу. Когда двое этих коротышек куда-то шли вместе, на них было сфокусировано всеобщее внимание. Рост Коэна составлял 167 сантиметров – лишь немногим больше, чем у Зигги. Кроме того, Коэн был самым умным из знакомых Зигги. «Он весит не больше пятидесяти килограммов, – говорил Зигги, – но сорок из них приходится на мозги».
У Коэна была непревзойденная способность объяснять сложнейшие принципы права и банковского дела понятными словами, и не только Зигги восхищался этим великолепным мастером своего дела. «Когда я работал в Вашингтоне, – говорил Роберт Стил, член совета директоров банка Wells Fargo и бывший высокопоставленный сотрудник Министерства финансов, – Родж всегда мог изложить взвешенный взгляд на ситуацию, отражавший такие глубокие познания, каких не найдешь и у пятерых других специалистов вместе взятых».
В декабре 1974 года Коэн получил уведомление, что ФРС собирается осуществить свою угрозу и заставить Зигги Вильцига отказаться от контроля над одной из двух компаний. «Уведомление поступило по телефону от заместителя генерального юридического советника ФРС, – вспоминал Коэн. – Трубку взял старший партнер нашей фирмы. Сразу же он известил меня, и мы позвонили мистеру Вильцигу».
Зигги, Коэн и их команда юристов отправились в Вашингтон на встречу с представителями Федеральной резервной системы. Сотрудники ФРС сели с одной стороны длинного стола заседаний; Зигги, Коэн и их помощники – с другой. Федералы процитировали Закон о банковских холдинговых компаниях (БХК), который запрещал небанковским компаниям владеть или управлять коммерческим банком. Смысл Закона о БХК, по их мнению, заключался в том, что такой нефтяник, как мистер Вильциг, ничего не понимал в банковском деле и что его рискованные бурильные операции ставили под угрозу средства клиентов банка.
«Мистер Вильциг, – сказали представители ФРС, – мы уведомили почти четыреста материнских компаний по всей стране о том, что они должны избавиться от принадлежащих им банков. Ваша компания Wilshire – единственный камень преткновения. Настало время и вам подчиниться – иначе неизбежны последствия». Они выложили на стол бумаги для подписи и стали ждать ответа.
Зигги снова, как и много раз до того, закатал рукав белой рубашки и указал на вытатуированный у него на руке номер узника Освенцима.
«Последним, кто мне угрожал, был Гитлер, – сказал он. – И больше никто не будет этого делать!»
Он расправил рукав, надел пиджак, собрал бумаги и ушел.
В офисе Зигги на одиннадцатом этаже штаб-квартиры TCNJ бурлила жизнь, как в военном штабе. Руководители совещались по поводу того, как вести дело против ФРС, предлагали различные варианты тактики, указывали на слабые и сильные стороны противника. Если Зигги был главнокомандующим в этой битве, то знаменитый банковский юрист Роджин Коэн был министром обороны.
«Мы предупреждали его, – вспоминал Коэн, – что в ФРС вряд ли обрадуются поданному иску, пусть и абсолютно легальному. Но он выслушал и ответил: “Я прошел через худшие, гораздо худшие времена. Мы наверняка победим”. Это был смелый шаг. Никто не подает в суд на правительство США. Насколько я знаю, до того никто даже и не пытался. Но это его не останавливало. Зигги был из тех, кто, глядя на Гималаи, говорит: “Я могу взобраться на них”».
Первым шагом команды Wilshire, как подсказал им Коэн, должно было стать знакомство с главным оружием ФРС – Законом о банковских холдинговых компаниях 1956 года и поправкой к нему, принятой в 1970 году.
Банковские холдинговые компании (БХК) делились на две категории: банковские организации, желавшие расширить свой бизнес за пределы штата, и небанковские компании, такие как Wilshire или розничный гигант Sears, Roebuck and Company, владевшие банками или контролировавшие их. В 1940-х годах федеральное законодательство не налагало ограничений на такие расширения, что вызвало рост числа БХК.
Все изменилось в 1950-х годах, когда Transamerica Corporation стала воплощением всего, что воспринималось как опасная концентрация экономической власти в одних руках. Transamerica Corporation контролировала, помимо прочего, отделения Bank of America в Аризоне, Калифорнии, Неваде, Орегоне и штате Вашингтон, а также несколько небанковских предприятий: страховые фирмы, компании, занимавшиеся недвижимостью и нефтью, рыбокомбинат, металлургический завод, компанию морских грузоперевозок и компанию такси. Обеспокоенность чрезмерным контролем Transamerica Corporation за финансовыми ресурсами по всей стране привела к ограничительным мерам. В результате был принят Закон о банковских холдинговых компаниях (БХК), задуманный для разделения банковских и небанковских интересов и вынуждавший материнские компании сделать выбор: отказаться либо от банковского, либо от небанковского бизнеса.
Сначала Закон о БХК применялся лишь к материнским компаниям с двумя и более банками, поскольку один банк не считался достаточно серьезной опасностью. Когда в 1956 году был принят Закон о БХК, в стране было всего 117 компаний, владевших одним банком, и их общие активы составляли 11 миллиардов долларов. А вот в 1969 году таких компаний стало более 890, а их общие активы превысили 181 миллиард долларов – более 40 % всех банковских депозитов США. Эти операции с одним банком были настолько привлекательны, что еще более тридцати крупных коммерческих банков объявили о планах создания собственных холдинговых компаний с одним банком.
