Павел остановился.
– Тут не было таких залов, – прошептал он. – Не было ни таких винтовых лестниц, ни колонн. Мы перепутали дома.
– Это только Ка, – успокоил я его. – Лилит меняет здание по своему вкусу.
По стенам ползли первые мыслеформы – маленькие, слепленные из смолы осьминоги. Время поджимало.
Очередная площадка – очередная схватка, очередная наша светящаяся кровь на стенах и полу.
Мы добрались до места.
Стена обросла винтовыми колоннами и горгульями, но дверь осталась та же – банальная, обитая деревом, с табличкой и звонком.
Павел стоял перед ней, не в силах шевельнуться.
– Поверни ручку, – рявкнул я. – Это легко.
Снизу доносился шорох множества ног.
Квартира за дверью выглядела вполне обычно. На фоне бестелесного тусклого Ка виднелась столь же обычная мебель, стулья и столы.
– Почему тут все выглядит нормально? – спросил Павел.
– Из-за тебя. Это были твои вещи. Они тебя знают.
Дорота спала в соседней комнате. Она лежала на краю кровати, туманная и нечеткая. Изящная блондиночка. Волосы цвета грязной соломы рассыпались по подушке. Рядом, словно плюшевые игрушки, лежали глиняные фигурки. Их очертания были резкими и отчетливыми – они принадлежали Междумирью, и по ту сторону не удалось бы найти их следа.
– Забирай! – крикнул я. Павел послушно расстегнул рубашку и начал запихивать фигурки за пазуху.
– Что это?
– Потом!
Силуэт лежащей на кровати девушки стал четче. Сонно перевернувшись на спину, она широко развела ноги. Ее живот внезапно раздулся, будто воздушный шар, и по нему пошли ритмичные волны. Мы смотрели молча как зачарованные. Изящная, неприметная блондиночка.
Тело изогнулось дугой, под кожей напряглись все мышцы, ноги вонзились пятками в матрас. Между бедер хлынула струя мутной сукровицы, и оттуда выскользнуло что-то скорченное, облеченное в пленочный пузырь. Легко.
Как у кошки.
Пузырь лопнул, разорванный маленькими, острыми как бритвы коготками, и из сплетения членистых конечностей высунулась продолговатая, блестящая как зеркало голова.
Богомол.
Грохнул обрез – и тварь превратилась в струйку серебристого дыма, которую всосало в дуло. Я выбросил полную гильзу.
В это мгновение Дорота открыла глаза – грязно-желтые, с кровавыми радужками. Глаза зверя. А потом из ее горла вырвался оглушительный яростный вопль.
Затем она начала расти. На кровати оставался туманный силуэт неприметной блондиночки, а перед нами выпрямлялась рослая стройная женщина со спутанными волосами цвета меди и пылающими красным глазами. Лилит.
Матерь демонов.
Она доставала головой до потолка. Наполовину – прекрасная рыжая дева, наполовину – чудовище. Мы отступали, сбившись в группу. Я держал бессмысленно поднятый, до смешного маленький обрез.
И тут Альдерон сделал шаг вперед, преграждая ей путь.
– Сматывайтесь! – рявкнул он через плечо.
– Альдерон, нет! – крикнул я. – Ты погибнешь!
– Забирай его и беги! – заорал он в ответ. – Я мертв уже пять лет, и ты прекрасно это знаешь.
Он полез под куртку и достал что-то висевшее на шее. Не знаю, как оно выглядело, но знаю, что это было. Может, фигурка из «яйца с сюрпризом» или магический амулет, полученный от отца. Нечто, помогавшее девятилетнему мальчику, который попал на велосипеде под грузовик, оставаться в живых. Надежда. Он сорвал амулет с шеи и внезапно его окутало ослепительное сияние.
– Бегите!
Мы вышли на лестницу, где ждали сбившиеся в стаю шипящие и скалящие зубы демоны.
– Достань фигурки! – крикнул я.
Племянник послушно полез за пазуху и вытащил терракотовый кувшинчик. Стая пошла волнами и распалась. Стоявшие ближе демоны начали отступать, давя стоявших позади, и перед Павлом образовался проход. Твари расступились.
Они боялись даже подойти к тому, что принадлежало ей. Матери.
Спустившись по лестнице, мы вышли из здания. Стая редела – чудовища пятились от нас. Мы подошли к мотоциклу. На бензобаке сидел рыжий кот, который мяукнул, увидев нас, и подставил голову, чтобы его погладили, а потом поточил когти о седло Марлен и спрыгнул во тьму.
Павел остановился как вкопанный.
– Магда!
– Разбей фигурки, – велел я.
– Зачем?
– Делай, что говорю!
Он швырнул первую о тротуар. Глиняные осколки разлетелись в облаке желтого дыма.
– Что это было?
– Не знаю. Может, твое здоровье, а может, везение. Бей, говорю. Я должен туда вернуться.
Лестница была пуста и выглядела совершенно обычно, как лестница в довоенном каменном доме. Поднявшись наверх, я нашел бывшую квартиру моего племянника.
Альдерон полулежал, опершись о стену, весь светясь от крови. В руке он держал рукоять рапиры с обломком клинка.
Он закашлялся, и по его подбородку стекла светящаяся струйка.
– Найди… мою шляпу…
Шляпа осталась в спальне – я нашел ее на полу. В кровати спокойно спала маленькая неприметная блондиночка, обнимая подушку, и ей снилась месть.
Она сосала большой палец.
Я долго и недоверчиво смотрел на нее.
Нужно сделать то, что можно сделать.
А потом я отнес шляпу Альдерону, надел ему на голову и помог встать. Он падал на мои руки.
– Меня зовут Блажей…
– Тебя зовут Альдерон, – решительно возразил я. – И ты победил матерь демонов.
Он снова закашлялся.
– Нет… Она только ушла… Она вечная. Когда какая-нибудь разозленная женщина снова ее призовет, она вернется.
– Неважно. Ты победил.
– Ты меня переведешь?
– Да.
– Тебе причитается… обол…
Я покачал головой.
– Это я перед тобой в долгу. Альдерон?
– Да?
– Если… Когда будешь там, если найдешь способ, если это возможно… Вернись и расскажи мне, что там? Куда мы уходим?
– Хорошо. Попробую…
Я обнял его.
– Лети, – сказал я. – Лети к свету.
Внизу, у мотоцикла, среди разбитых черепков стоял мой племянник, обнимая свою девушку. Оба плакали.
Я медленно подошел к ним, шаркая ботинками по пеплу.
Пепел и пыль.
Я дотронулся до его плеча.
– Пора.
– Нет! – крикнул он. – Позволь ей остаться!
