Книга Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера, страница 12. Автор книги Брайан Мастерс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера»

Cтраница 12

Джефф отреагировал на это привычным образом, продолжив винить себя в болезни матери. Всю жизнь он помнил, что она начала страдать депрессией после его рождения, и поэтому именно он был виновен в ее недуге. А значит, скорее всего, он и был причиной каждого ее рецидива. Он не мог рассказать о своей боли, потому что это могло спровоцировать болезнь матери. Чтобы защитить ее, чтобы в доме хотя бы недолго царило спокойствие, он должен был оставаться самим собой, мало говорить и еще меньше что-либо делать. Чем чаще она станет видеть его, тем хуже будет себя чувствовать. Его брат Дэвид сказал: «[Джефф] так и не научился открыто выражать негативные эмоции… он в одиночестве шел в лес и рубил там деревья на дрова». Из дома было слышно, как он стучит по стволам. Это походило на выплеск гнева (один из психиатров на суде Дамера так и назовет данный процесс), но, скорее всего, это всего лишь дарило ему утешение в условиях полной изоляции. Джефф просто-напросто чувствовал себя никому не нужным и считал, что если кто-нибудь начнет его ценить, то этим только навредит себе.

Это раннее чувство отчужденности – общая черта многих людей, которые становятся серийными убийцами. Джозеф Каллинджер, чей случай был исчерпывающе изучен Флорой Ретой Шрайбер в книге «Сапожник», говорил: «Мне не хватало чувства, что я являюсь частью кого-то или что кто-то является частью меня» [18]. Печально известный преступник Леонард Лейк, арестованный в Сан-Франциско в 1985 году, также ощущал, что не является частью мира, что он только наблюдает за жизнью вокруг со стороны. (Находясь под стражей, он покончил жизнь самоубийством.) Так же было и с хвастливым «серийным убийцей» Генри Ли Лукасом, арестованным в Техасе в 1983 году, чья мать была психически нездоровой. Все они чувствовали себя в некотором роде плывущими по течению, оторванными от мира всех остальных людей, которые нужны друг другу и связаны между собой. Они же одиноки и существуют отдельно ото всех. Они живут в эмоционально нейтральной зоне. Джефф Дамер, который стучал по деревьям в лесу в компании вторящего ему эха, двигался прямиком к этой же развязке.

Его литературное эхо – странный персонаж Мерсо в романе Альбера Камю «Незнакомец». Эта короткая, но захватывающая история стала почти священным текстом для людей целого поколения, склонных рассуждать над понятием «абсурд» и считающих своим долгом бороться с ним. С нашей же точки зрения, книга демонстрирует то чувство отчуждения, которое испытывает центральный персонаж. Мерсо безо всякой причины убивает мужчину на пляже в Алжире; ему скучно, а этот человек просто оказывается рядом с ним. Он равнодушен к тому, что его арестовали и собираются судить, словно он всего лишь беспристрастный зритель. Он почти не замечает похороны своей матери; это занимает его не больше, чем желание закурить сигарету. Дело не в том, что Мерсо черствый или жестокий, он просто другой. Он не может реагировать на события, как остальные люди, ни моральным, ни эмоциональным образом, потому что его моральное и эмоциональное развитие было приостановлено. Ему все равно, потому что он не умеет испытывать эмоции – он существует отдельно от мира привязанности и уважения.

Чтобы стать частью этого мира, ребенок должен чувствовать, что его ценят, что его существование приносит пользу. Если это не так, то он ото всех отстранится. Так случилось и с Джеффри Дамером, и вскоре после этого он начал предаваться фантазиям, которые уничтожали как его самого, так и тех, кто подходил к нему слишком близко. Практически невозможно преувеличить опасность такого отстранения (если, конечно, оно не способствует творческой изоляции художника, который в данном отношении является полной противоположностью убийце). Если ребенок вырастет человеком, который не сможет общаться привычным для всех способом, он найдет отклоняющиеся от нормы возможности установить отношения – используя жестокость, садизм, контроль или в конечном счете уничтожение. Полная изоляция, отсутствие хоть какого-либо внешнего воздействия, в итоге становится просто невыносима [19].

Один из анонимных пациентов формулирует данную проблему следующим образом: «Я в некотором роде был мертв. Я отрезал себя от других людей и замкнулся в себе. И понял, что вместе с этим умираешь ты. Ты должен жить в мире вместе с другими людьми. В противном случае что-то внутри тебя погибает» [20]. И это полностью отражает собственные мысли Дамера: «Я даже не знаю, способен я испытывать нормальные эмоции или нет, потому что я не плакал уже очень давно. Просто ты так долго подавляешь эмоции, что они, наверное, начинают исчезать, по крайней мере частично. Я не знаю».

На самом деле неудивительно, что в детстве Джефф был проблемным и требовательным ребенком. Многие дети капризничают и доставляют много хлопот – таким образом они учатся взаимодействовать с другими людьми и проверяют границы своего влияния. Это обычное жизненное явление. Ребенок, который не требует внимания, потому что уже знает, что он его не получит, показывает свою внутреннюю безжизненность, которую можно ошибочно принять за доброту или мягкость характера. Джеффри Дамер непреклонно заявлял, что не нужно винить его родителей за то, что он сделал, даже косвенным образом. Он яростно их защищал и говорил всем, что вина за совершенные им преступления целиком и полностью лежит только на нем. В каком-то смысле он все еще считал себя ответственным за нестабильное эмоциональное состояние матери и хотел любой ценой защитить ее от постороннего вмешательства. Это правда, что внутри семьи Джефф никогда не сталкивался со случаями жестокого обращения, также точно известно то, что никто из членов семьи не стал бы скрывать подобную информацию. Но кто знает, что юный Джефф чувствовал по поводу отношений со своей эгоцентричной матерью и отстраненным, вечно занятым отцом? Самостоятельно он разобраться в своих эмоциях не мог. Для нас все еще непостижимой остается сила его внутреннего сопротивления полному познанию себя.

Тем не менее, когда ему исполнилось одиннадцать или двенадцать лет, стало совсем ясно, что с его отстраненностью надо что-то делать. Лайонел пробовал все, чтобы привлечь его внимание, разбудить его энергию. Он научил его играть в теннис, и они сыграли много матчей вместе. Но игра не занимала сердце Джеффа: у его школьных друзей сложилось впечатление, что его «заставляли» в нее играть. На короткое время он присоединился к отряду скаутов, но это также было сделано неохотно.

– Я не хотел быть бойскаутом, но мои родные решили, что будет здорово, если я начну чем-то интересоваться, – говорил он.

Его отправили на ранчо, где скауты провели две недели в глуши во время похода.

– Нам пришлось привязать еду между двумя деревьями, чтобы медведи не могли ее достать.

Все это звучит интересно и захватывающе, но почти все время Джефф вел себя так, словно его там и не было. Его апатия касалась даже процесса его самовыражения.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация