Этот «положительный» период продолжался около двух лет и не был омрачен какими-то инцидентами или страданиями. На суде по делу об убийствах в 1992 году о нем упоминали обе стороны процесса, и каждая пыталась представить его в поддержку своей собственной версии. Это либо являлось доказательством того, что Джефф Дамер, когда хотел, все-таки мог контролировать свое поведение и, следовательно, отвечать за действия, которые совершал в течение жизни; или что он постоянно участвовал в тяжелейшей схватке, которую в конечном итоге проиграл более сильному сопернику. Обе точки зрения имеют свои доказательства, и противостояние между ними, созданное юридической и психиатрической системами, скорее надуманное, так как обе они не взаимоисключают друг друга. Одним из способов измерить уровень нравственности человека является способность приложить определенные усилия для борьбы с безнравственностью; грешник, многократно повторяющий свою ошибку, вполне вероятно, столько же раз пытался противостоять этому греху.
Также в течение этих двух лет Джефф в последний раз навестил свою мать и провел Рождество 1983 года с ней и с Дэвидом. Он не видел ее после развода родителей в 1978 году и даже не хотел с ней разговаривать, пока не был арестован по обвинению в убийствах.
14 января 1985 года Дамер устроился на шоколадную фабрику «Амброзия», которая находилась в центре города. У него была скромная должность, не требующая особых навыков, так как всему необходимому можно было научиться за день, но он довольствовался и этим, работа помогла ему стать более ответственным, и он начал платить бабушке разумную арендную плату – триста долларов в месяц. Дамер работал в третью смену, с одиннадцати вечера до семи утра, шесть раз в неделю, с выходным в субботу. Его жизнь была довольно однообразной и пустой, но его хотя бы не преследовали призраки. Пока в один роковой день кое-что не произошло.
Джефф Дамер сидел в публичной библиотеке города Вест-Эллис и читал книгу. Мимо прошел незнакомец и уронил ему на колени записку. Он развернул ее и прочитал. «Встретимся в туалете на втором этаже. Я тебе отсосу». Джефф не мог поверить своим глазам. О таком он и думать не смел и был абсолютно не готов к такому повороту событий. Несмотря на то что ему уже исполнилось двадцать пять лет, у него все еще ни разу не было полноценного сексуального контакта и отсутствовал какой-либо сексуальный опыт, за исключением случая с трупом Стивена Хикса. Он считал, что наконец-то избавился от этого ужасного воспоминания, а вместе с ним от фантазий и тяги к гомосексуальным практикам. Он ощущал, что стал чище, что искупил свою вину. Теперь же, в тот момент в библиотеке, коварные мысли снова заполонили его разум. Он перечитал записку. Раньше ему никогда не предлагали ничего подобного. Но он не пошел в туалет и больше никогда не видел этого человека. «Нужно что-то посерьезнее, чтобы заставить меня сойти с выбранного пути», – сказал он себе. Однако из-за этого инцидента Джефф начал думать, что им пытаются манипулировать, хотят его «подставить», и его сопротивление начало ослабевать.
Он понял, что снова все чаще и чаще мастурбирует, а фантазии, которые он для этого использует, становятся все менее эффективными. Как пишет Штекель, во второй раз фантазии не дают желаемого эффекта, потому что их истинную цель уже заменили фиктивной; поэтому теперь удовлетворение возможно получить только путем полного изнеможения. «В большинстве случаев мастурбация приводит к крайне тяжелым последствиям и может стать причиной онанизма, акты которого совершают по двенадцать раз в день», – утверждает он
[26]. Дамер мастурбировал в среднем по четыре раза в день. Он рассказывал психиатрам, что его похоть становилась все сильнее и сильнее, пока примерно через два месяца после инцидента в библиотеке он окончательно не утратил контроль.
Теперь он осознал, что должен найти человека, с которым сможет лечь в одну постель. Но не знал, с чего начать. Он был слишком зажат, чтобы с кем-то знакомиться, и еще больше опасался сексуальных или эмоциональных требований, которые в таком случае ему могли предъявить. Дамер не хотел ни с кем «встречаться», он надеялся просто найти партнера для случайной встречи. Он стал реже ходить в церковь и, к большому огорчению своей бабушки, снова начал пить.
Прежде всего он должен был выяснить, куда идти. В газете для гомосексуалистов он нашел адреса книжных магазинов, специализирующихся на порнографии для геев. Он купил много литературы, но раскаивался в этом и продолжал испытывать чувство вины. Затем он узнал, что существует способ, благодаря которому можно анонимно вступить в сексуальный контакт без риска для своей частной жизни. В некоторых подобных магазинах, как в Америке, так и в Европе, есть специальные кабинки, где за деньги в течение нескольких минут можно смотреть порнофильмы, а если хочется продлить удовольствие, надо просто-напросто выложить еще несколько монет. Такие кабинки предназначены для одиночного использования, но в некоторых случаях, когда в магазине не слишком соблюдают правила безопасности, дверь в кабинку остается приоткрытой. Кроме того, существуют так называемые «специальные помещения», где мужчины могут собраться вместе в условиях полной секретности. Эти помещения не освещаются, в них всегда темно, вступать в контакт можно только посредством прикосновения, тем самым удовлетворяя сексуальные потребности в абсолютно анонимной обстановке. Никто не говорит ни слова, зрительный контакт невозможен, поэтому ваша личность остается в секрете. Идеи любви или дружбы напрочь отсутствуют в подобных местах. Именно в такой обстановке Дамер и получил свой первый сексуальный опыт.
Его еще примерно шесть раз ловили за онанизмом в общественных местах, но ни разу не задерживали. Краффт-Эбинг высказывает мнение о том, что такая активность по своей сути является садистской, потому что оскорбляет чувства скромности и стыдливости других людей, заставляет их стать свидетелями того, чего они видеть не хотят, – что в какой-то степени можно назвать проявлением жестокости
[27]. Скорее всего, в случае Дамера это стало результатом робости, конфликтом между жаждой утолить сексуальное желание и страхом обрести эмоциональную привязанность. Для него эксгибиционизм был безрезультатным и неэффективным, но в то же время безопасным способом общения с кем-либо. Он не принимал во внимание чувства или реакцию людей, которые становились подопытными в этом эксперименте; для него они уже были всего лишь объектами. Вскоре Дамер впервые предстанет перед судом, и это станет второй возможностью остановить его еще до того, как его девиантность вновь станет опасной для окружающих.
Помимо всего этого он по крайней мере один раз занимался фроттеризмом – прижимал пах к ничего не подозревающему человеку без его согласия в общественном месте. Данная активность также происходит от желания удовлетворить сексуальное влечение без какого бы то ни было общения с партнером и скорее показывает страх, чем безрассудство; к тому же это всегда можно объяснить случайностью. Кроме того, для себя преступник считает данное действие менее «грязной» заменой настоящему сексу; когда Джефф терся половым органом о свою кровать, он считал это только предварительной подготовкой, «притворством», которое не подразумевало открытого участия его сознания. Дамер занимался фроттеризмом, движимый чувством вины, и в его случае это показывает, что в тот момент церковь все еще имела на него влияние. Вскоре он найдет способ заниматься подобными вещами безо всякого оправдания.
