Кэш Ди ясно дал понять, что за пятьдесят долларов он здесь надолго не задержится. Дамер попросил его остаться на ночь, но ему в резкой форме ответили, что это будет стоить намного дороже. Он сказал, что заплатит оставшуюся сумму утром, но вместо этого пошел на кухню и приготовил напиток, в который подмешал семь таблеток снотворного, и дал его Смиту. Через полчаса мужчина заснул, и Дамер задушил его на полу.
Впервые в одном месте у него были и алтарь, и сама жертва. Кэш Ди оказался первым, с кем Дамер мог проводить эксперименты, используя недавно приобретенный черный стол. Он положил на него труп, меняя положение тела в зависимости от того, какое из них он считал более привлекательным, стараясь сделать так, чтобы жертва всегда красиво выглядела, и на следующий день сразу же бросился в фотосалон «Блэкс», располагавшийся в доме № 125 на Вест-Висконсин-авеню, чтобы купить новый «Полароид». В каком-то смысле он создавал собственный вид порнографии, как если бы картина, которая изображает красоту, была более привлекательной, чем сама эта красота. Это значит, что фантазия – стабильная, выверенная, управляемая, безопасная – наконец-то стала важнее, чем реальность. Кроме того, это намного больше стимулировало его сексуальную активность; в то время как у Дамера не получалось достичь оргазма с партнерами, которых он встречал в бане «Единорог» в Чикаго, он мог запросто встать над мертвым телом Кэша Ди и мастурбировать до эякуляции. Фотоаппарат помог превратить реальность в фантазию, что он и отпраздновал благодаря наступлению оргазма. С этого момента фотографии будут играть все более важную роль в развитии патологии Дамера, и мы увидим, как данный аспект поведения постепенно поможет клинически определить степень его безумия.
На этот раз между ними было очень мало тактильного сексуального контакта, и не произошло никакого вторжения в тело.
С другой стороны, процесс утилизации тела в квартире на втором этаже был намного ужаснее, чем в загородном доме. Он не мог воспользоваться кувалдой и не имел доступа к личному контейнеру для мусора. Вскрытие проходило в ванной, где он по суставам отделял ноги от таза и кипятил их в стальном котле объемом примерно 302 литра, смешивая воду с очистителем марки «Сойлекс». «Сойлекс» обычно используют маляры и декораторы для удаления обоев. Кипячение длилось около часа, после чего он сливал раствор и вручную промывал кости в кухонной раковине, удаляя остатки плоти. Он планировал сохранить скелет (и на следующий день специально для этой цели в Саутридже купил морозильную камеру), но без соединительной ткани тот просто распался на части. В итоге, чтобы избавиться от костей, он купил большой контейнер для мусора с плотно закрывающейся крышкой, который можно было по бокам держать за ручки. Туда он поместил кости Смита, а также немного сильнодействующей кислоты, и плотно запечатал содержимое.
– Я выждал неделю или две, за это время все превратилось в кашу, которую я вычерпал с помощью какого-то ненужного предмета размером поменьше, вылил в унитаз и смыл. Это просто была какая-то каша, черная жижа.
Он сохранил череп мужчины, раскрасил его с помощью баллончика и поместил рядом с Тони Сирсом.
Два года спустя на суде Дитц предположил, что это убийство имело новый мотив. Дамер убил Кэша Ди, потому что его раздражала жадность мужчины, а также он чувствовал исходящую от него угрозу. Я с этим не согласен и считаю, что бесполезно искать рациональные мотивы для объяснения иррационального деяния. Конечно, большинство людей действительно поступили бы таким абсолютно понятным образом, но к настоящему времени всем должно стать ясно, что Джеффри Дамер был не похож на большинство людей, и к нему не применимы те же правила. Он убил Кэша Ди не потому, что тот хотел больше денег, а потому что был приятно потрясен его телосложением и хотел оставить этого мужчину себе. У безумия есть своя логика.
Примерно через неделю Дамер совершил ошибку, которая спасла одну жизнь. Он снова привел человека в квартиру № 213 и приготовил свой обычный «коктейль» из кофе и снотворного. По какой-то причине, а может, и потому, что этот человек оказался мудрее своих предшественников, он поменял кофейные чашки, и Дамер выпил ту, в которой были таблетки, а обычный кофе оставил своему гостю. Проснувшись на следующий день, он обнаружил, что стал на триста долларов беднее и лишился часов и одежды. Конечно же, его гость никогда не давал показания, но 29 мая Дамер рассказал об этом своему инспектору по условно-досрочному освобождению Донне Честер, и та заметила, что он выглядел «неопрятным и расстроенным». Ничего забавного в этой истории, конечно же, нет – Дамер, несомненно, задушил бы этого человека, если бы выпил другую чашку кофе.
Дамер посещал не только регулярные встречи с Донной Честер; по условиям испытательного срока он также должен был принимать участие в сеансах групповой терапии в больнице Де Пол. Читатель вряд ли удивится, узнав, что он оказался крайне упрямым пациентом, неспособным воспринять лечение, которое подразумевает полное и исчерпывающее откровение группе незнакомых людей. Его наставницу, Патти Энтони, сильно расстраивала его отстраненность. Ознакомительный сеанс должен был состояться 22 мая, через тридцать шесть часов после того, как он убил Кэша Ди. Он позвонил и попросил отложить его на один день. «Он представился группе и был очень внимательным, – рассказала мисс Энтони. – Но не поделился какими-то личными проблемами». В следующем месяце «ему было неприятно говорить о матери», а в июле выяснилось, что «пациенту необходимо разобраться со своими чувствами, которые связаны с сексуальным насилием, но он сопротивляется и не хочет говорить о данном инциденте». Мисс Энтони не могла знать, что Джеффри Дамер не мог «разобраться со своими чувствами» в течение многих лет.
Со временем люди начали замечать, что он стал все меньше и меньше уделять время личной гигиене. Человек, который впечатлил всех своей аккуратностью в 1996 году, казалось. впадал в летаргию: «Он признает, что ему не хватает энергии, чтобы мыться или стирать свою одежду». Доктора Крембса попросили составить еще одно психологическое заключение. Заметив, что Дамер «крайне одинок, у него нет друзей, хобби, интересов, его жизнь скучна, пуста и мономаниакально направлена, что является плодотворной средой для депрессии», врач диагностировал «смешанное расстройство личности, связанное с подавленным настроением». Кроме того, он придерживался мнения, что в его случае рецидив – лишь вопрос времени.
В начале декабря, когда сеансы в больнице закончились, Патти Энтони сделала вывод об отсутствии прогресса после окончания терапии. Он не составил для себя жизненный план без алкоголя и не написал отцу, что являлось частью задания, которое ему дали на терапии. Он заявил ей, что не собирается ходить в клуб анонимных алкоголиков и в клуб спокойствия, потому что чувствовал, «что в этом нет никакого смысла». Также он и не понимал, «зачем ему нужно общаться». Она заключила, что он страдал от «хронической алкогольной зависимости». Фактически же за эти восемь месяцев бессмысленной терапии в больнице Де Пол в своей тайной жизни Дамер перешел к еще более странным экспериментам.
В субботу, 23 июня, через четыре недели после смерти Раймонда Смита, в Милуоки проходил гей-парад, в веселой атмосфере и с большим количеством участников. Стоял прекрасный летний день, на улицах царило вызывающее, боевое настроение, учитывая, что все еще сохранялись остатки нетерпимости к таким мероприятиям. Одним из тех, кто никогда не пропускал подобных мероприятий, был Эдди Смит, двадцатисемилетний чернокожий мужчина, который страстно желал прославиться на сцене и добиться чего-то в жизни. Единственный гомосексуал в большой семье (девять братьев и четыре сестры), Эдди знал, что отличается от остальных не только своими сексуальными предпочтениями. Выпускник Центральной старшей школы Брукфилда, он научился компенсировать свою дислексию быстрой вербальной реакцией, остроумием и богатым словарным запасом. К тому же он был очень веселым.
