– Скорее всего, он на это обиделся, – лаконично поясняет Дамер.
Но, похоже, обиделся он не слишком сильно, потому что после ссоры и объяснений Дамера, в которых преступник утверждал, что просто испугался, что Пине заберет деньги и сбежит, мальчик, не взяв денег, вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь. Это был его третий побег. Но через десять минут парень снова постучался, и Дамер его впустил. Пине попросил у него несколько долларов, чтобы добраться на автобусе до дома. Дамер говорит, что в тот момент почувствовал нарастающую панику, – либо потому, что боялся снова упустить мальчика, либо от страха, что тот может рассказать кому-нибудь об этом инциденте, – а возможно, и все вместе. Поэтому он схватил его со спины, и несколько минут они дрались, лежа на полу, обхватив друг друга руками за шею.
– Думаю, я хотел задушить его, но он оказался слишком сильным.
Кроме того, Луи находился в полном сознании, а этим преимуществом не обладала ни одна из жертв. «Давай поговорим», – предложил Дамер, после чего они прекратили борьбу, сели на кровать, успокоились и начали обсуждать произошедшее. Удивительно, но, пока они таким образом размышляли над событиями той ночи, Дамер убедил Пине связать ему руки за спиной. Но тот осторожно освободился от веревки и снова попытался уйти, после чего Дамер показал ему большой нож, которым он разрезал человеческую плоть, конечно, не раскрывая его назначения. Они продолжали разговаривать до семи утра, когда Пине пообещал никому не рассказывать о случившемся. Затем они вместе пошли к автобусной остановке, и Дамер оплатил ему такси до дома. После этого – четвертого – побега Пине был окончательно свободен, не подозревая, чего ему удалось избежать.
– Я просто не мог причинить ему вред, – говорит Дамер. – Почему, я не знаю.
Очевидным ответом является то, что он был трезв, а жертва бодрствовала, но для данного случая подходит и другое, более точное объяснение. Эти двое были знакомы в течение продолжительного времени. После первой ночи, которую они провели вместе, Пине был совсем не против встретиться с ним еще раз и с радостью согласился прийти на свидание, которое Джефф ему назначил. Из этого следует, что у Дамера не было необходимости убивать его, чтобы удержать рядом с собой, и любой нормальный человек мог увидеть в этом возможность для продолжения отношений, в которых оба партнера участвуют свободно и без принуждения. Но Дамер был не способен рассуждать, как все «нормальные» люди, потому что на данном этапе он воспринимал партнера не как человека, а как объект, вещь, которая стимулирует его фантазию. В ходе этих ночных разговоров объект постепенно обрел существование, фантазия растворилась, и Дамер оказался лицом к лицу с живым человеком. Он рассказал полиции, что когда начал трезветь, то получил возможность познакомиться с Луи поближе. Это означает, что и Дамера, и самого мальчика спасло постепенное вмешательство реальности, которая смогла победить и развеять нереальные мечты. Как бы ни интерпретировали данную смену поведения, нет никаких сомнений в том, что Джеффри Дамер, который прощался с мальчиком на автобусной остановке, больше не был тем Джеффри Дамером, который несколько часов назад хотел его убить.
По ужасной иронии, Луи Пине сообщил об инциденте в полицию и обвинил Дамера в незаконном лишении свободы. Однако он рассказал им три разные истории, по-видимому, каждая безумнее другой, и полиция просто-напросто ему не поверила. Он легко мог отвести их в квартиру преступника, так как накануне вечером самостоятельно нашел ее, и если бы полицейские обыскали ее, то наверняка обнаружили бы какие-нибудь улики. Невозможно сосчитать, сколько раз Джеффа Дамера могли остановить, если бы события разворачивались иначе.
Через несколько месяцев Луи Пине встретил Дамера в торговом центре на Гранд-авеню и заговорил с ним. Они обменялись любезностями, не высказывая обиду или недовольство. Их следующая встреча произошла в зале суда, где Пине давал против него показания.
На следующий день после ночного разговора с Пине Дамер назначил встречу с Донной Честер. Он открыто говорил о самоубийстве и откровенно признался, что является гомосексуалом, хотя и не знал почему. Он рассказал, что снимает сексуальное напряжение регулярной мастурбацией. На странице книги это выглядит робким признанием, которое вряд ли достойно упоминания, но для замкнутого человека это значительный шаг – поделиться хотя бы крупицей своих личных проблем с заинтересованным в этом специалистом. В ближайшие месяцы желание самоубийства будет появляться все чаще и чаще, параллельно с его безудержным стремлением убивать. Мисс Честер заметила, что Дамер стал крайне неряшливым и впал в острую депрессию, и сделала вывод, что он любит постоянно жаловаться и проявляет негативное отношение к жизни. Она также отметила еще одну его характерную черту – неспособность управлять финансами. Джеффу все время не хватало денег, он постоянно был кому-то должен, всегда тратил слишком много. Она подумала, что он, возможно, шопоголик и пытается заткнуть зияющую пустоту внутри с помощью бессмысленных растрат.
По правде говоря, Дамер задолжал две тысячи долларов по счетам разных врачей и больниц, в том числе тысячу долларов больнице Де Пол за лечение, которое назначил ему суд. В неделю он зарабатывал 275 долларов, из которых 115 платил за аренду и коммунальные услуги. Остальное уходило на еду, напитки и порнографию.
Возможно, не следует ожидать от инспектора по условно-досрочному освобождению, что он начнет исследовать психологическое состояние своих подопечных; его функция – следить, чтобы они не совершали правонарушений, а не искать объяснения их поступкам. Поэтому Донна Честер не задавалась вопросом, почему идея отношений с человеком любого пола являлась совершенно непостижимой для Джеффа. Возможно, он сам не дал ей такой возможности. Она столкнулась с мужчиной, чьи неосязаемые нити, связывающие его с близкими, были разорваны, а он, одинокий и отрезанный от мира, лишь наблюдал, как другие люди строят отношения, недоступные ему; фиктивная его версия отношений заключалась в том, чтобы опоить человека таблетками до бесчувственного состояния и таким образом его удержать, а интимную связь он мог поддерживать только с трупами, потому что не знал другого пути.
Все Дамеры собрались в доме в городе Вест-Эллис на День благодарения в ноябре 1990 года – Шари и Лайонел из Огайо, Дэвид из Цинциннати, Джефф из Милуоки. Он признался Донне Честер, что был от этого не в восторге, потому что стыдился своего образа жизни и не мог привнести позитив в семейную встречу. Он описывал свою жизнь скудно: провел двенадцать часов на работе, пришел домой и потом снова пошел на работу. Иногда он посещал баню в Чикаго, встречаясь с другими мужчинами, которые также искали мимолетного контакта, или бродил по улицам, заходя в бары. Когда он рассказывал об этом, каждые пять секунд в его речи появлялась долгая пауза: «Я пил наедине с самим собой, один ходил в бар… в одиночестве… в одиночестве».
Обычно он приходил с работы в восемь утра, готовил легкий завтрак и включал телевизор. В этот момент как раз показывали оскорбительное и инфантильное ток-шоу «Джеральдо», и Джефф стал ненавидеть манеру ведущего, который пытался заставить гостей плохо к себе относиться. «Он просто-напросто хочет, чтобы они чувствовали себя настолько виновато и паршиво, насколько это возможно. Этот парень – полный придурок». Затем он старался немного поспать и обычно ходил обедать в торговый центр на Гранд-авеню. В этой крытой торговой галерее, которая растянулась на два квартала, есть несколько ресторанов быстрого питания на любой вкус – французских, китайских, американских. Особенно ему нравились «Макдоналдс» и ресторан «Абрикос Энни» на первом этаже, где подавали курицу с жареным картофелем. Он всегда приходил туда пораньше и шел к своей любимой табуретке за баром; если же табурет был занят, он ходил вокруг и ждал, пока тот освободится, вместо того чтобы сесть на другое место. Больше всего ему нравился кофе из французского кафе.
