Да, это художественная литература, в которой к тому же много преувеличений, но, возможно, она более информативна, чем большинство фактических свидетельств о тех, кого сегодня называют «серийными убийцами». Джеффри Дамер сам мог написать слова, которые я процитировал выше, или как минимум признать, что они достоверны. Погружения в некрофилию можно достичь только за счет истинного и полного осознания того, из-за чего на самом деле человек совершает подобные поступки и почему он отчаянно пытается подавить остаточные эмоции. Дамер готовился к деяниям с помощью выпивки. Алкоголь требовался ему, чтобы набраться смелости в баре, он же помогал ему напоить партнера таблетками, в больших количествах алкоголь устранял запрет на убийство и усиливал желание сохранить части тела, но еще больше алкоголя требовалось, чтобы справиться с расчленением. Однако выпивка не могла справиться со всем в одиночку. Дамер тайно прошел гораздо более длительную подготовку, поскольку внутри него постоянно происходила борьба между, как он сам считал, дегенеративной личностью и вопросами морали. Какое-то время, до 1987 года, он пытался побороть это чувство, чтобы изменить свою жизнь и освободиться от поглощающей его любви к смерти. Но борьба прекратилась; теперь все его усилия были направлены на утоление горьких аппетитов темной стороны его личности.
«Разрушение плотин, сдерживаемых чувством стыда, отвращения и вопросами морали, которое должно произойти при становлении некрофилии, – писал А. А. Брилл, – требует бо́льшего психического труда, чем при формировании любых других извращений»
[52]. Плотина Дамера, сдерживаемая чувством стыда, прорвалась после убийства Стивена Туоми, и впоследствии ее затопил поток болезненных фантазий. Со смертью его четырнадцатой жертвы это наводнение сменилось маниакальным безумием и кумулятивно смехотворными экспериментами. Он думал, что найдет способ удержать кого-то, не убивая его. Одним из тех, кого он хотел оставить у себя, был мальчик по имени Конерак.
* * *
В пятницу, 24 мая, в день смерти Тони Хьюза, Конерак подрался с другим мальчиком в школе Пуласки. Это был мелкий школьный конфликт по какому-то несущественному поводу, но подобные схватки, связанные с получением особого статуса, часто играют важную роль в жизни подростков, и ходили слухи о том, что драка возобновится в тот же вечер в парке Митчелл Доумз. Этого так и не произошло – Конерак был дружелюбным, энергичным юношей, и врагов у него не было. Следующим вечером, в субботу, 25 мая, он вместе с друзьями из Лаоса пошел на вечеринку в Кристал-Пэлас. В десять утра воскресенья он принял душ, а затем отправился в центр города. Это был последний раз, когда его видел брат. Брата звали Сомсак; ведь Конерак Синтасомфон станет вторым из этой семьи эмигрантов, попавшим в руки Джеффри Дамера: Сомсак был тем мальчиком, который подвергся сексуальному насилию в 1988 году.
В то воскресенье Дамер оставил тело Тони Хьюза на полу своей спальни и пошел в торговый центр на Гранд-авеню, чтобы пообедать в «Шпионском саду». После этого он примерно до пяти часов слонялся без дела, разглядывая витрины, и, по-видимому, не собирался искать себе партнера; обычно он в такое время суток не гулял, и, кроме того, он был трезв. Через главный вход он вышел на Висконсин-авеню и собирался перейти дорогу, чтобы успеть на автобус до дома, когда вдруг увидел Конерака в джинсовых шортах и черных теннисных туфлях. Под властью порыва Дамер остановил его и спросил, не хочет ли тот заработать пятьдесят долларов, позируя для фотографий. Поначалу Конерак был против («Он хмыкнул и слегка смутился», – вспоминал Дамер), но в итоге согласился пойти домой к этому человеку. Возникает вопрос, вспомнил ли он, что при аналогичных обстоятельствах произошло с его братом три года назад; но если парень так поступил, воспоминание о случившемся его не остановило. Вместе они сели в автобус.
В квартире Дамер сделал две фотографии, на которых Конерак позирует в нижнем белье, на одной из них он стоит, а на другой лежит. Затем Дамер приготовил напиток, в который подмешал таблетки, и Конерак потерял сознание на несколько часов, в течение которых его ласкали и занимались с ним оральным сексом, а затем Дамер, обнимая его, на некоторое время заснул. Именно во время этого долгого воскресного вечера он приступил к своему последнему и самому жестокому эксперименту, который он уже безуспешно пытался провести на двух предыдущих жертвах и который он будет проводить и дальше, пока его не поймают. Обнаружив, что труп доставляет удовольствие лишь на короткое время и что он все же хочет владеть живым человеком, а остаться с ним на его условиях никто не согласится, он пришел к мысли, что хочет попробовать лишить человека собственной воли хирургически, чтобы держать его в «овощном» состоянии, лишенном независимого мышления. «Я больше не хотел убивать людей, не хотел, чтобы от них оставался только череп», – пояснял он.
С этой целью, когда Конерак находился глубоко без сознания, он взял дрель и просверлил узкую дырочку в черепе сверху, на расстоянии примерно в три четверти от макушки до лба. Он намеревался достичь лобных долей, но лишь приблизительно представлял их местоположение. Затем с помощью шприца для маринования, который он купил в магазине кухонной утвари, он ввел соляную кислоту в мозг, вставив иглу внутрь на пять сантиметров. Дамер был крайне смущен, когда рассказывал о данном аспекте своих преступлений.
– Это будет звучать плохо, – говорил он, – но… Я должен об этом рассказывать?.. Пока он спал, я взял дрель…
В этот момент совесть Дамера немного дрогнула, так как в то время плотины стыда пока что не были окончательно разрушены. Мы еще будем рассказывать об этой попытке создания «зомби», когда начнется рассмотрение дела в суде.
Очень поздно ночью, примерно в половине второго, в понедельник Дамер оставил голого и спящего Конерака в гостиной, а сам пошел в местный бар выпить пива. Его не было примерно полчаса, он почти допил второй стакан, но решил вернуться домой и посмотреть, что происходит с его пленником.
Тем временем Конерак проснулся и выбрался из квартиры. Джонни Ластер ехал по улице вместе со своей девушкой, которая сидела рядом с ним, они были крайне поражены, когда увидели, как прямо перед ними перешел дорогу обнаженный молодой человек, а затем привалился к дереву. Он выглядел так, словно был пьян. Неизвестный чернокожий мужчина помог ему и пошел дальше. После этого на помощь Конераку пришли две, а затем и три чернокожие девушки. Их звали Тина Спайви, Николь Чайлдресс и Сандра Смит. Конерак не мог говорить и был явно дезориентирован. Он все время держался руками за голову, садился на бордюр, затем снова вставал и шатался. Девушки подумали, что он принимал наркотики. Они также упоминали, что видели кровь на его яичках, лобковых волосах и возле заднего прохода, но ни одно из этих наблюдений не подтвердилось. Они уверяли, что не заметили кровь у него на голове. У Конерака была пышная шевелюра, волосы свисали почти до плеч и скрывали повреждения головы. Можно предположить, что, просверлив череп, преступник тем самым вызвал сильный отток крови, но узкое отверстие не могло привести к такому эффекту и остаться абсолютно сухим. Это означает, что никто из присутствующих не понял, что случилось с Конераком, а сам он был не в состоянии что-либо им сообщить.
