Первыми симптомами психоза виндиго являются склонность к резким перепадам настроения (проявление ранее подавленного состояния) и глубокая летаргическая депрессия. С приходом белого человека индейцам стал доступен алкоголь, который с легкостью высвобождал подавленные беспокойства и подозрения, и, выпив, депрессивный человек мог выплеснуть все эти чувства на свободу. Постепенно его начинали избегать, и впоследствии, когда он будет уже совсем изолирован от общества, ему придется уйти от соплеменников и отдаться духу виндиго. В конце концов, он сам может стать виндиго и выйдет из леса, чтобы убить и съесть соплеменников, компании которых он так жаждет.
Один такой случай произошел в 1879 году в провинции Саскачеван. Индеец племени кри по имени Быстрый Бегун отвел белых полицейских к могиле, которая была расположена рядом с его лагерем. В лагере были повсюду разбросаны человеческие кости, и оказалось, что Быстрый Бегун убил свою жену и съел ее, а затем заставил одного из сыновей убить своего младшего брата и расчленить его, после чего он также был съеден. Он признался, что убил своего маленького сына и тещу и приготовил из них еду. Все это произошло несмотря на то, что в лагере не было недостатка в обычных продуктах питания, следовательно, причиной каннибализма не мог стать голод. Быстрого Бегуна судили в Эдмонтоне. Он спросил, почему он там оказался, и судья ответил: из-за того, что он съел свою семью. «Можешь меня повесить, потому что я собираюсь убить гораздо больше», – произнес он. Он казался равнодушным, когда ему вынесли смертный приговор.
Признание Быстрого Бегуна напоминало признание Дамера – такое же подробное и добровольное. Он уже отстранился от действий, которые описывал. Приписывая каннибализм духу виндиго, который им овладел, в своем сознании он мог не считать себя ответственным за то, что сделал. У него не было альтернативы, он не контролировал ситуацию, он сдался виндиго. Люди, которые исследовали этот случай, пришли к выводу, что «глубокое влияние верований на поведение обладает определяющей силой»
[89].
Нить, объединяющая разрозненные аналогии, например, языческий элемент в христианстве и интерес к духу виндиго, – это нить духовной силы, отвергнуть которую можно только на свой страх и риск, потому что она нуждается в постоянном контроле. Индейские племена ошибочно полагали, что смогут сдержать виндиго, строго контролируя свои эмоции; христиане также пытались справиться с дьяволом, сделав себя непобедимыми, защищенными от вторжений, но в итоге добились прямо противоположного результата. Когда дело доходит до использования христианами реликвий в надежде умилостивить божество и получить от него силу, мы вдруг узнаем, что движемся прямиком в мир Джеффри Дамера.
В Италии есть церкви, где алтари и стены украшают частями тела. Люди «предлагают» Богу ноги, руки, носы и тому подобное в уверенности, что он исцелит их, подарит им часть своей силы. К стенам базилики Святого Антония в Падуе прикреплены десятки фотографий людей, пострадавших или покалеченных в дорожно-транспортных происшествиях или каким-то другим образом, люди делают это в знак признания того, что Антоний спас их от чего-то значительно худшего. Богоматери часто приписывают спасение моряков, считая, что она вытащила корабль зубами, поместив его в безопасное место, или остановила ногой поток лавы с горы Этна. Исторически сложилось так, что для священных и божественных реликвий строились церкви, и, когда епископ Шалонский решил изъять святую пуповину Христа из своей церкви и бросить ее в огонь, весь город восстал против него. Существовала даже священная реликвия, которая представляла собой крайнюю плоть Христа, особенно почитаемая в Средние века.
Сила этих суеверий заключалась в том, что все они обещали силу, и люди верили, что праведники смогут извлечь из этого пользу. Было ли это бредовым мышлением? Ложная идея неверна фактически, бредовая идея же неверно приписывает чему-то силу. Если бы я утверждал, что медный чайник вращается вокруг Луны, эта идея, скорее всего, считалась бы ложной (хотя я мог продолжать упорно верить в нее и не замечать разумных опровергающих ее утверждений). Если бы я считал, что чайник опередит победителя скачек, такая идея явно считалась бы бредовой. Однако идея Джеффри Дамера о святилище бредовой не была. Святилище существовало. У него был черный стол, грифоны для его защиты, черепа для украшения и два скелета по бокам. Но сила, которую он мечтал от него получить, оказалась иллюзорной. Это было «место для медитации, где я чувствовал, что черпаю энергию из внешнего источника… Я пытался войти в контакт с духами».
Когда его спросили, какова цель или в каком направлении действует эта сила, он намеренно дал неопределенный ответ, и даже сказал одному доктору, что она может помочь ему заработать денег в сфере недвижимости. Я подозреваю, что он говорил несерьезно, но цель данного ответа – продемонстрировать бессмысленность заданного вопроса. Вы не можете допрашивать духов, не можете направить их энергию на достижение земных амбиций. Вы лишь смиренно выполняете их приказы. Вы призываете их силу и падаете ниц перед ее пульсирующим огнем. Послушание, а не манипулирование – вот ваша миссия. Дамер не говорил, что он будет делать с силой, дарованной ему через созданное им святилище, потому что сам этого не знал. А откуда ему было знать? Вся идея являлась заблуждением, абсурдом, плодом больного воображения. Но это было его больное воображение, и было невозможно исследовать его буквально. Вопрос был глупым и поверхностным, а ответ, который старательно записал, а затем сообщил доктор, банальным.
На совершенно другом уровне, уровне полного абсолютного безумия, святилище Дамера должно было стать его обителью экстаза, где он собирался «покинуть» свое бренное тело и стать одним из духов, которые хорошо его понимали. Они вполне могли быть духами убитых им людей, которые знали его лучше, чем кто-либо в этом мире, они являлись единственными людьми, которые знали его таким, каким он был на самом деле. Тот факт, что он пытался добиться этого посредством использования реликвий, связанных с сексом и убийствами, указывает на фундаментальную религиозность его верований, поскольку секс, убийства и уединенная медитация и есть части пылающего полотна религии. Японский мистик и писатель Юкио Мисима испытал свой первый оргазм, глядя на картину, на которой изображены муки святого Себастьяна в тот момент, когда его тело пронзили стрелы, и он застыл в экстатической позе. Мисима начал мечтать о расчленении молодых белых мужчин на большом мраморном столе (точно так же, как и стол Дамера, он играл роль своеобразного алтаря), после которого он съест части их тел. В 1970 году он совершил харакири, публично зарезав себя в штабе армии в Токио. Японцы не осмеливаются называть Мисиму сумасшедшим, потому что считают его своим величайшим писателем, но признают, что он совершил позорное самоубийство, поэтому предпочитают вообще ничего о нем не говорить. Но присущий ему мистицизм был явно порожден нарушенными эротическими религиозными верованиями, которые не классифицируются в кодификаторе психического здоровья; DSM – III-R не смогла помочь с постановкой диагноза Мисиме, так же как и не сумела дать определение заболеванию Джеффри Дамера.
