На его лице промелькнула улыбка:
— Возможно, относительно некоторых мужчин вы и правы. Но из-за моей профессии опыт общения с женщинами у меня весьма ограниченный, в особенности с женщинами из хороших семей. Я не всегда нахожу подходящие слова, чтобы верно выразить свою мысль. В нашем с вами случае я действительно намеревался ограничиться всего лишь разговором — ну и, возможно, парочкой поцелуев. — Он испытующе посмотрел на меня и продолжил: — Просто я ошибочно предположил, что вы испытываете ко мне те же чувства, что и я к вам. И, должен признаться, немного перебрал вина во время праздника. Мы можем забыть об этом происшествии и начать с чистого листа?
— Можем.
Во мне боролись противоречивые чувства. Хотелось верить, что намерения Жан-Поля были вполне благородными, но так ли это? К тому же я собиралась дать ему понять, что у меня тоже есть к нему чувства, однако в памяти еще были слишком свежи эпизоды с принцем Уэльским и отвратительными пьянчугами на улице.
Жан-Поль отвесил мне короткий вежливый поклон:
— Вот и хорошо. Отныне наши отношения будут только профессиональными.
— Только профессиональными, — согласилась я.
Мы пришли на рынок, и Жан-Поль объяснил мне, какие грибы лучше всего выбирать для тех или иных блюд. Я купила всех понемножку и осмелилась даже приобрести крохотный кусочек трюфеля, «чтобы натереть в рыбу или дичь», как пояснил мой спутник. Сам он тоже купил такой же крохотный кусочек, а потом поинтересовался:
— Вам нужно сделать еще какие-то покупки?
— Я думала купить снетков, раз уж ее величество так их любит, — ответила я.
— И я тоже должен посетить рыбные ряды, — сказал Жан-Поль. — А потом буду рад проводить вас обратно на холм. Однако вначале мне нужно будет выполнить обещание и отнести трюфель одной даме. Она очень любит этот деликатес. — Он помолчал и добавил: — Не хотите сходить к ней со мной? Она живет неподалеку, а потом мы можем шикануть и взять извозчика до отеля.
Я все еще нервничала и смущалась, поэтому сухо ответила:
— Не думаю, что вас обрадует мое присутствие, когда вы будете наносить визит своей подруге.
В его глазах вспыхнули озорные огоньки.
— Видите ли, этой подруге уже за девяносто, — объяснил он. — Это моя бабушка, она живет тут, неподалеку.
— Ах ваша бабушка… — проговорила я.
— Так вы составите мне компанию?
Я снова заколебалась и сказала:
— Мне нужно возвращаться и начинать готовить. На мне целиком весь завтрак, как и все остальные трапезы.
— Конечно. С моей стороны было безответственно предлагать такое! Но не забывайте, мои повара, если нужно, в вашем распоряжении.
Видно было, что он разочарован.
— Мне бы очень хотелось пойти к вашей бабушке, — заверила я, — но у меня очень развито чувство ответственности. Когда кормишь королеву, нельзя допускать промахов.
— Целиком и полностью понимаю. Но должен сказать, что на меня произвели очень сильное впечатление ваши кулинарные навыки и то, как вы все организовали. Для такой молодой женщины вы кажетесь очень спокойной.
— Если не считать того вечера, — добавила я.
Он посмотрел на меня и засмеялся:
— Тогда почему бы вам не зайти со мной к бабушке на одну минутку? Извозчик мигом домчит нас до отеля — это куда быстрее, чем пешком.
Как я могла сказать нет?
— Ладно, раз уж вам действительно хочется пойти туда вместе со мной, — ответила я.
Вид у Жан-Поля стал очень довольный. Мы дошли до рыбных прилавков, и он проследил, чтобы я выбрала свежайшую рыбу. Сам он взял крылья ската и большой пакет мидий.
— Что ж, расскажите мне, как готовить эту рыбу, — попросила я, когда мы закончили с покупками. Я не знала, как сказать «скат» по-французски.
— La raie? — переспросил он и принялся объяснять, что нужно делать со скатом.
Я думала, что его бабушка живет в старом городе, как мать Клодетт, но мы оказались в другом районе и остановились у красивого белого здания, окруженного садом. Бабушка жила на цокольном этаже. Это было крошечное, хрупкое создание в белом кружевном чепце. Она расцеловала внука, называя его своим ангелом, а потом захотела поцеловать и меня, но Жан-Поль поспешно сказал, что я просто коллега из отеля, повариха. Бабушку, похоже, очень это заинтересовало: женщина — и вдруг шеф-повар? Я увидела, как она бросила на внука испытующий взгляд. Он отказался от кофе с пирожными, объяснив, что я должна готовить завтрак английской королеве. Это произвело на нее сильное впечатление. Когда мы собрались уходить, она взяла мою руку и проговорила:
— Приходите меня навестить в любое время, когда вам захочется. У старушек жизнь одинокая, хотя внучек приходит всегда, когда может. Он мальчик хороший, заботится о своей семье. Она очень важна, согласны?
Конечно, я с ней согласилась. Когда бабушка узнала, что мои родители умерли, а единственная сестра, кроме которой у меня никого не осталось, живет, с мужем, она с улыбкой произнесла:
— Тогда я стану вашей новой семьей. Не возражаете?
— У вас замечательная бабушка, — сказала я Жан-Полю, когда он вел меня к стоянке экипажей.
— Как и вся моя родня. Целая семья замечательных людей, — с улыбкой произнес он.
— И вы все живете в Ницце?
— Все до единого. Отец держит здесь несколько заведений, в том числе кондитерскую. Три моих сестры замужем, и у меня двенадцать племянников и племянниц. Я самый младший и главный источник огорчения в семье.
Мы шли в отель, и я чувствовала, что между нами что-то изменилось. Разделявший нас барьер рухнул, и я стала гадать, не преследовал ли Жан-Поль именно эту цель, когда заманивал меня к своей бабушке. Возможно, ему хотелось показать мне, что он хороший парень, на которого можно положиться? Приятно было думать, что он старается вернуть мое доверие.
Я приготовила завтрак королеве и ее родне, не забыв яйцо всмятку лично для ее величества, раз уж предыдущее было так хорошо принято, потом отослала больным коллегам рисовый отвар с теплым говяжьим бульоном и только после этого взялась за приготовление обеда. Часть грибов я решила пустить в омлет, а те, что покрепче, оставила, чтобы добавить в мясное блюдо — возможно, это будет бифштекс или пирог. Скорее все-таки пирог: мне всегда удается выпечка, и можно будет лишний раз это продемонстрировать.
Обед прошел гладко, однако когда я сама сидела за трапезой, в кухню явился этот кошмарный граф Вильгельм. Должна сказать, что он действительно был бледен и нетвердо держался на ногах. Я тут же ощутила укол вины за то, что считала, будто он преувеличивает свои страдания.
— Эй, девушка, где шеф-повар? — напористо спросил он. — Я желаю немедленно с ним поговорить.
— Я и есть шеф-повар, ваше высочество, — ответила я. — Моим коллегам нездоровится. Я могу что-то для вас сделать?
