Продукт и спрос
Для понимания национальной экономики следует знать одну из базовых вещей — сколько составляет ее суммарный продукт, то есть общий объем производства. Нам также нужно понять важную роль денег в национальной экономике, которую так болезненно продемонстрировала Великая депрессия 1930-х. Правительство почти всегда представляет собой важный фактор в национальной экономике, даже если его деятельность не проявляется в конкретных отраслях. Как и в других областях, эти факты относительно просты для понимания, гораздо сложнее разбираться с заблуждениями.
Одно из старейших заблуждений о национальных экономиках отражается в опасениях, что растущий рост производства угрожает достичь точки, когда экономика станет неспособна поглотить все произведенное. Если бы так случилось, то масса непроданных товаров привела бы к постоянному сокращению производства, что, в свою очередь, вызвало бы массовую продолжительную безработицу. Такая мысль время от времени высказывается на протяжении более чем двух столетий, хотя обычно не в среде экономистов. Однако гарвардский экономист середины XX века Сеймур Харрис, похоже, выражал именно такие взгляды, когда говорил: «Наша частная экономика столкнулась с серьезной проблемой продажи того, что она может произвести». Популярный журналист и автор бестселлеров 1950–1960-х годов Вэнс Паккард выражал сходные опасения по поводу «угрожающего переизбытка предметов первой необходимости, благ и излишеств», которые стали «большой национальной проблемой» для Соединенных Штатов.
Президент Франклин Рузвельт возложил вину за Великую депрессию на людей, о которых можно было сказать, что «продукция их рук превысила покупательную способность их кошельков». В одном популярном учебнике истории причинам Великой депрессии дается аналогичное объяснение:
Что вызвало Великую депрессию? Одним из основных объяснений было перепроизводство — как на фермах, так и на заводах. По иронии судьбы депрессия 1930-х годов была вызвана избытком, а не нехваткой. Это было «великое пресыщение», или «чума изобилия».
Однако нынешний объем производства в несколько раз больше, чем во время Великой депрессии, и во много раз больше, чем в XVIII и XIX веках, когда некоторые тоже высказывали аналогичные мнения. Почему же это не создает проблемы, которой многие так долго опасались, — проблемы недостаточного дохода для покупки все растущего и растущего объема продукции?
Прежде всего, хотя доход обычно меряют деньгами, реальный доход измеряется тем, сколько реальных товаров и услуг на эти деньги можно купить. Национальный продукт аналогичным образом состоит из реальных товаров и услуг. Общий реальный доход каждого человека в национальной экономике и общий национальный продукт — это одно и то же. Они не просто равны в определенное время в определенном месте. Они обязательно равны всегда, поскольку это одно и то же, если смотреть с разных сторон, то есть с точки зрения дохода и с точки зрения продукта. Страх перед каким-то постоянным барьером для экономического роста, основанный на том, что национальный продукт превзойдет реальный доход, сегодня такой же беспочвенный, как и в прошлые годы, когда продукт составлял лишь малую часть от нынешнего.
Правдоподобность идее о том, что общий объем производства может превысить общий реальный доход, придавал тот факт, что и продукт, и доход сильно меняются во времени, причем иногда катастрофически, как в годы Великой депрессии. В любой момент по какой-то из множеств причин потребители или предприятия (или и те и другие) могут не решаться тратить свои доходы. Поскольку доход одного зависит от расходов другого, подобная нерешительность уменьшает совокупный денежный доход, а вместе с ним и совокупный спрос на деньги. А неуверенность и опасения, порожденные государственной политикой, приводят к тому, что люди и предприятия хотят сохранить свои деньги до тех пор, пока не увидят, чем все обернется. Когда так поступают миллионы людей одновременно, ситуация ухудшается, поскольку совокупный спрос падает ниже совокупного дохода и совокупного продукта. Экономика не может функционировать на полную мощность, если люди не тратят и не инвестируют по максимуму, поэтому может произойти спад производства и занятости, пока все не наладится. Как возникают такие ситуации, сколько времени потребуется для стабилизации и какая политика лучше всего подходит для решения этих проблем — по этим вопросам мнения экономических школ расходятся. Однако в целом экономисты согласны, что эта ситуация отличается от той, которой боятся те, кто считает, что национальная экономика просто перенасыщена собственным растущим изобилием, потому что у людей не хватает дохода, чтобы все это купить. В действительности людям может не хватать желания тратить или инвестировать весь свой доход.
Простое сбережение части дохода необязательно сократит совокупный спрос, потому что деньги, которые вкладываются в банки и другие финансовые учреждения, в свою очередь, ссужаются или инвестируются в других местах. Затем люди тратят эти деньги на разные вещи: покупают дома, строят заводы и так далее. Чтобы совокупный спрос снизился, или потребители, или инвесторы, или и те и другие должны не расставаться со своими деньгами по той или иной причине. В этом случае весь текущий национальный продукт продать нельзя, и производители сокращают производство до уровня, который обеспечит распродажу по ценам, покрывающим производственные затраты. Если это происходит во всей экономике, национальный продукт сокращается, а безработица растет, поскольку для производства меньшего объема продукции нужно меньше работников.
Во время Великой депрессии 1930-х годов некоторые люди хранили деньги дома под матрасом, поскольку утратили доверие к банкам после того, как их захлестнула масштабная волна банкротств. И совокупный спрос снизился, поскольку хранившиеся дома деньги не инвестировались.
Некоторое представление о масштабах и продолжительности Великой депрессии поможет составить тот факт, что уровень производства 1929 года (104 миллиарда долларов в долларах того года) к 1933-му упал до 56 миллиардов. С учетом изменения стоимости денег в ту эпоху вернуться к реальному уровню производства 1929 года удалось только в 1936-м. Семь лет понадобилось экономике для возврата к прежнему уровню производства — это крайне неординарный факт, причем один из множества необычных особенностей Великой депрессии 1930-х годов.
Измерение национального продукта
Различие между доходом и богатством, рассмотренное при обсуждении отдельных людей в
главе 10, применимо и к пониманию разницы между доходом и богатством страны в целом. Совокупное богатство страны включает все, что накоплено в прошлом. Однако ее доход, или национальный продукт, — это то, что произведено в нынешнем году. По-своему важны и накопленное богатство, и текущий продукт; они указывают, сколько ресурсов имеется для тех или иных целей, например для поддержания или повышения уровня жизни населения или выполнения функций правительства, бизнеса или других институтов.
Национальный продукт, созданный в течение года, можно измерить несколькими способами. Сегодня самый распространенный показатель — валовой внутренний продукт (ВВП), который представляет собой совокупную стоимость всего, что произведено в стране. Более старый родственный показатель, валовой национальный продукт (ВНП), — это совокупная стоимость всех продуктов и услуг, произведенных гражданами страны, где бы они и их ресурсы ни находились. Эти два показателя национального продукта сходны, поэтому неэкономистам не стоит беспокоиться о различиях. Для Соединенных Штатов различие между ВВП и ВНП составляет менее 1%.
