Следовательно, при работе тысячи человек общая продукция двух стран составляет 190 тысяч стульев и 90 тысяч телевизоров в месяц.
Что произойдет, если страны начнут специализироваться? Пусть Соединенные Штаты направят всех своих рабочих, изготавливающих стулья, на производство телевизоров, а Канада сделает противоположное. Тогда при той же производительности общий объем продукции той же тысячи работников увеличивается.
Без изменения производительности в обеих странах общий объем продукции при той же численности работников теперь увеличился: 100 тысяч телевизоров вместо 90 тысяч и 225 тысяч стульев вместо 190 тысяч. Причина в том, что каждая страна теперь работает на поле, где у нее есть сравнительное преимущество — независимо от того, есть ли у нее абсолютное преимущество.
Экономисты сказали бы, что у Соединенных Штатов есть абсолютное преимущество в производстве обоих продуктов, однако у Канады имеется сравнительное преимущество в производстве стульев. Иными словами, Канада, перенаправляя ресурсы на производство стульев, жертвует меньшим количеством телевизоров, чем жертвуют США в случае такого же решения. При таких условиях американцы получат больше стульев, не производя их самостоятельно, а делая телевизоры и обменивая их у канадцев на стулья. И наоборот, канадцы получат больше телевизоров, не выпуская их, а делая стулья и обменивая их на телевизоры в США.
Никакой выгоды от торговли нет лишь тогда, когда нет сравнительного преимущества — то есть если бы США любой продукт производили эффективнее Канады на одну и ту же процентную долю. Но в реальном мире это практически невозможно.
Подобные принципы применяются и в повседневной жизни. Представьте, к примеру, что вы хирург-офтальмолог, а на учебу в колледже зарабатывали мытьем машин. Теперь у вас есть собственный автомобиль. Нужно ли вам мыть его самому, поскольку за вашими плечами богатый опыт в этом деле, или стоит нанять кого-то, пусть он даже вымоет ее медленнее? Очевидно, что и вам с финансовой точки зрения, и обществу с точки зрения общего блага нет смысла тратить ваше время на мытье автомобиля, когда можно в операционной спасать чье-то зрение. Другими словами, даже если у вас есть абсолютное преимущество в обоих видах деятельности, ваше сравнительное преимущество в лечении заболеваний глаз намного больше.
Ключ к пониманию как таких индивидуальных случаев, так и примеров из международной торговли — базовая экономическая реальность дефицита. Как и у всех людей, у хирурга всего 24 часа в сутки. Время, которое он тратит на одно дело, отнимается у других дел. То же самое верно и для целых стран: у них нет неограниченного количества рабочей силы, времени и других ресурсов, из-за чего они вынуждены делать что-то одно за счет того, что не делают чего-то другого. В этом и заключается смысл экономических затрат: происходит отказ от каких-либо альтернатив независимо от того, является ли конкретная экономика капиталистической, социалистической, феодальной или какой-то другой и являются ли сделки внутренними или международными.
Выгоды от сравнительных преимуществ особенно важны для стран победнее. Кто-то выразился так:
Сравнительное преимущество означает, что под солнцем свободной торговли найдется место для любой страны, какой бы бедной она ни была, поскольку в любой стране люди могут производить одни товары относительно эффективнее, чем они производят другие.
Сравнительное преимущество не просто теория, а важный факт в истории многих стран. Прошло больше ста лет с тех пор, как Великобритания сама производила достаточно пищи, чтобы прокормить себя. У британцев хватает еды только потому, что страна сосредоточила свои усилия на тех отраслях, в которых обладала сравнительными преимуществами (например, промышленность, морские перевозки и финансовые услуги), а на свои доходы приобретает продукты питания в других странах.
Сегодня британские потребители стали лучше питаться и покупают больше промышленных товаров, чем было бы в том случае, если бы страна выращивала столько сельскохозяйственной продукции, сколько необходимо, чтобы прокормить себя.
Поскольку реальные затраты на все произведенное — это другие продукты, которые можно было бы произвести с теми же усилиями, то британцам пришлось бы пожертвовать слишком большой частью промышленности и торговли, чтобы направить освободившиеся ресурсы в сельское хозяйство и стать самодостаточной нацией в сфере продуктов питания. Выгоднее получать еду из другой страны, обладающей сравнительным преимуществом в сельском хозяйстве, пусть даже тамошние фермеры не так эффективны, как британские.
Такое распределение не ограничивается обменом между промышленными странами. После того как в Западной Африке стали выращивать какао-бобы (этот регион в итоге производит половину их мирового урожая), африканские фермеры заменили другие сельскохозяйственные культуры на своих землях деревьями какао. Возросшие заработки позволили им покупать продукты питания, произведенные в других местах, причем не только мясо и овощи, выращенные здесь, но и импортный рис, рыбные консервы и консервированные фрукты, считавшиеся ранее предметами роскоши.
Экономия на масштабе
Хотя абсолютное и сравнительное преимущества — ключевые причины для пользы международной торговли, у нее есть и другие основания. Иногда определенный завод требует таких колоссальных инвестиций в оборудование, инженерные разработки, необходимые для создания оборудования и самого продукта, а также для подготовки специализированной рабочей силы, что продать конечный продукт по конкурентоспособной цене можно только в случае его производства в огромных количествах — из-за экономии на масштабе, как обсуждалось в
главе 6.
По оценкам, для достижения эффективной стоимости при производстве автомобилей (в пересчете на автомобиль) нужно производить минимум 200–400 тысяч машин в год. Для крупных и богатых стран типа США производство в таких количествах не проблема: у каждого производителя из крупнейшей тройки — Ford, General Motors и Chrysler — есть минимум одна модель с продажами свыше 400 тысяч. То же самое справедливо и для компании Toyota, а годовой объем продаж пикапов серии Ford F вообще превышает 800 тысяч единиц. Но в стране с гораздо меньшим населением — возьмем, к примеру, Австралию — вам не удастся продавать внутри нее столько машин, чтобы покрыть все затраты на разработку автомобиля с нуля и при этом продавать их по достаточно низким ценам, чтобы выдержать конкуренцию с автомобилями, которые в огромном количестве производятся в Японии и Соединенных Штатах. Объем продаж любой модели в Австралии составляет лишь около половины от того, сколько необходимо для получения выгоды от эффекта масштаба. При этом число машин на душу населения в Австралии больше, чем в США, хотя австралийцев в двенадцать с лишним раз меньше, чем американцев.
