И такая ситуация свойственна не только Соединенным Штатам. Исследование, проведенное в одиннадцати европейских странах, выявило сходные закономерности. Половина людей в Греции и две трети в Нидерландах, находившихся в определенном году за чертой бедности, в течение двух лет ее преодолели. Исследование в Великобритании обнаружило аналогичные закономерности, наблюдая за тысячами людей в течение пяти лет. К концу этого периода почти две трети тех, кто изначально попадал в низшие 10% по уровню дохода, выбрались из этой группы. Исследования в Новой Зеландии продемонстрировали схожие результаты: всего за год группу нижних 20% по уровню дохода покинуло значительное число людей, а за несколько лет их количество существенно увеличилось.
Когда одни люди рождаются, живут и умирают в бедности, а другие в роскоши, это совсем не та ситуация, когда молодые люди просто еще не достигли уровня доходов старшего поколения, например своих родителей. Однако статистические данные, которые часто приводятся в СМИ и даже в академических кругах, как правило, не различают эти абсолютно разные ситуации. Более того, те, кто публикует эту статистику, обычно действуют так, словно речь идет о разных классах людей, а не о различиях между возрастными группами, игнорируя, что, хотя люди могут всю жизнь оставаться в одной группе по доходам, они не могут оставаться всю жизнь в одной возрастной категории.
Из-за перемещения людей из одной группы по уровню доходов в другую в течение нескольких лет степень неравенства доходов на протяжении жизни не совпадает со степенью их неравенства в каком-то конкретном году. Исследование в Новой Зеландии установило, что неравенство доходов за время трудовой жизни было меньше, чем в любой конкретный год на протяжении жизни.
Споры о богатых и бедных или о верхних или нижних 10 или 20% не затрагивают вопрос о том, какие виды доходов позволяют их отнести к этой категории. По состоянию на 2011 год дохода домохозяйства в 101 583 доллара хватало, чтобы войти в топ-20% американцев. Но если каждый супруг зарабатывает чуть больше 50 тысяч долларов, вряд ли их можно назвать богатыми. Для попадания в топ-5 процентов доход должен составлять чуть больше 186 тысяч, то есть по 93 тысячи на каждого. Это хороший доход, но подъем до этого уровня после десятилетий более низких зарплат вряд ли окажется признаком богатства.
Описывать людей из какой-то группы по доходу как богатых неверно и по более важной причине: доход и богатство — разные вещи. Какой бы доход ни проходил через ваши руки в данном году, ваше состояние зависит от того, сколько вы сохранили и накопили за прошедшие годы. Если вы получаете миллион долларов в год, а тратите полтора, то вы не разбогатеете. Зато не раз оказывалось, что бережливые люди со скромными доходами оставляли наследникам на удивление солидные состояния.
Даже среди действительно богатых людей наблюдается текучесть. Когда в 1982 году Forbes впервые опубликовал список 400 самых богатых американцев, в него входило четырнадцать Рокфеллеров, двадцать восемь Дюпонов и одиннадцать Хантов. Через двадцать лет в списке было три Рокфеллера, один Хант и ни одного Дюпона. Чуть больше одной пятой части богатейших американцев из списка Forbes 1982 года унаследовали свое богатство. Однако в 2006 году таких наследников было только 2% из списка.
Хотя сейчас очень много говорят о распределении доходов, большая их часть не распределяется вообще в том смысле, в каком людям, скажем, раздают газеты или социальные пособия из какого-то общего центра. Львиная доля дохода распределяется исключительно в переносном статистическом смысле, как, например, и рост населения. У одних людей он составляет 172 сантиметра, у других — 185 сантиметров и так далее, но его не раздают из какого-то центра. Тем не менее слишком часто приходится читать, как журналисты и другие люди обсуждают, как общество распределяет доходы, вместо того чтобы просто сказать, что одни зарабатывают больше других.
Общество не принимает никаких коллективных решений относительно стоимости труда каждого человека. В рыночной экономике те, кто получают непосредственную пользу от продуктов или услуг, решают, сколько они готовы платить за получаемое. Люди, предпочитающие коллективный метод принятия решений по таким вопросам, могли бы выдвинуть аргументы в пользу данного подхода. Однако ошибочно полагать, что современное общество распределяет свои доходы каким-то одним способом и в будущем просто должно найти какой-то иной способ.
Здесь скрывается нечто большее, чем просто вводящая в заблуждение метафора. Не менее часто сами единицы измерения, в которых обсуждают разницу в доходе, вводят в заблуждение. Вы можете ошибиться, если станете сравнивать статистику семейного и индивидуального дохода. Один человек всегда будет означать одно и то же, а вот размер семей или домохозяйств значительно отличается в разное время, для разных этнических или расовых групп, для разных категорий по уровню дохода.
Например, подробный анализ данных переписи населения в США показал, что в 2002 году в нижние 20% домохозяйств входило 40 миллионов человек, а в верхние 20% — 69 миллионов. Хотя невнимательные люди могут предположить, что эти квинтили
[64] представляют собой деление страны на «пять равных слоев», как неверно утверждали два известных экономиста в популярной книге, в этих слоях нет ничего равного. Они представляют собой совершенно разное количество людей
[65].
Мало того что количество людей существенно отличается в домохозяйствах с низкими и высокими доходами, в них сильно разнится и доля работающих людей. В 2010 году верхние 20% домохозяйств включали 20,6 миллиона работающих глав домохозяйств по сравнению с 7,5 миллиона работающих глав домохозяйств в нижних 20%. И это еще без учета полной или частичной занятости. Если говорить о полной занятости в течение года, даже в верхних 5% домохозяйств будет больше глав, работающих полный день минимум 50 недель в году, чем в нижних 20%. В абсолютных цифрах оказывается, что в верхних 5% домохозяйств круглогодичная полная занятость есть у 4,3 миллиона глав, в то время как в нижних 20% — всего у 2,2 миллиона.
