Акции и облигации
Облигации отличаются от акций, поскольку облигации — это юридические обязательства заплатить фиксированную сумму денег в определенную дату. Акции же выпускает компания, и нет никаких гарантий, что бизнес будет прибыльным и станет выплачивать дивиденды, а не реинвестировать прибыль в сам бизнес. Держатели облигаций имеют законное право на выплату того, что им обещано, — вне зависимости от того, принес бизнес прибыль или понес убытки. В этом отношении они похожи на сотрудников компании, которым положено платить фиксированную сумму в час, неделю или месяц. Они имеют право на получение этих денег — неважно, прибылен бизнес или убыточен. Владельцы предприятия (будь то один человек или миллионы акционеров) обладают юридическими правами исключительно на то, что остается после выплаты денег своим работникам, держателям облигаций и другим кредиторам.
Учитывая, что большинство новых предприятий исчезают в течение нескольких лет, такой остаток может быть и положительным, и отрицательным. Иными словами, люди, начинающие бизнес, могут не только не получить прибыль, но и полностью или частично потерять то, что изначально инвестировали. В общем, у акций и облигаций разная степень риска. Кроме того, сами комбинации акций и облигаций, продаваемые разными видами предприятий, могут отражать внутренние риски, присущие этим предприятиям.
Представьте, что кто-то собирает средства на открытие бизнеса, где, с одной стороны, вероятность банкротства равна 50 к 50, но с другой — если бизнес выстоит, то стоимость первоначальных вложений увеличится вдесятеро. Возможно, предприниматель собирается добывать нефть или спекулировать на иностранной валюте. Допустим, он предлагает вам вложить в его бизнес 5 тысяч долларов. Что лучше купить у предприятия на 5 тысяч долларов — акции или облигации?
Если вы купите облигации, то шансы на возврат денег составляют 50 на 50. Причем если предприятие начнет процветать, вы будете иметь право только на ту норму прибыли, которая указана в облигации изначально, сколько бы миллионов ни заработал предприниматель с помощью ваших денег. Следовательно, приобретение облигаций в таком бизнесе не будет выгодной сделкой. Между тем покупка акций имеет смысл, если вы готовы рискнуть. Если предприятие обанкротится, ваши акции могут обесцениться, в то время как облигации будут иметь некоторую остаточную стоимость, основанную на тех активах, которые еще можно продать, пусть даже при этом держателям облигаций и другим кредиторам и заплатят лишь несколько центов на доллар. Однако если бизнес преуспеет и ценность его активов увеличится вдесятеро, то и стоимость ваших акций вырастет в десять раз.
Такого рода инвестиции часто называют венчурным капиталом
[87] — в отличие от покупки акций или облигаций какой-либо давно существующей корпорации, которая вряд ли разорится, но и вряд ли обеспечит впечатляющую доходность от инвестиций. Эмпирическая оценка показывает, что венчурному инвестору нужна как минимум 50-процентная норма прибыли на успешных инвестициях, чтобы покрыть убытки от неудачных вложений и остаться в плюсе. В реальности норма прибыли на венчурный капитал может сильно меняться от года к году. За двенадцать месяцев, закончившихся 30 сентября 2001 года, фонды венчурных инвестиций потеряли 32,4%: эти венчурные инвесторы не только не получили прибыль, но и лишились почти трети вложенных средств. Однако всего двумя годами ранее средняя норма прибыли у них составляла 163%.
Вопрос, стоит ли заниматься такой деятельностью с точки зрения венчурного инвестора, нужно оставить на усмотрение ему самому. А для экономики в целом вопрос состоит в том, является ли эта форма деятельности эффективным распределением недостаточных средств, имеющих альтернативное применение. Хотя отдельные венчурные инвесторы могут обанкротиться, как и компании, в которые они вкладывали деньги, вся индустрия венчурных капиталовложений обычно не теряет деньги, то есть не тратит доступные ресурсы экономики впустую. На деле весьма примечательно, что такая рискованно выглядящая вещь, как венчурный капитал, вполне успешно работает с точки зрения экономики в целом, даже если не с точки зрения каждого венчурного инвестора.
Теперь посмотрите на акции и облигации с позиции предпринимателя, который пытается привлечь средства для рискованного предприятия. Понимая, что облигации не привлекут инвесторов, а банк вряд ли даст кредит из-за высоких рисков, он почти наверняка попробует добыть деньги, продавая акции. На другом конце спектра рисков рассмотрим какое-нибудь коммунальное предприятие, которое поставляет людям то, на что есть постоянный спрос, например воду или электроэнергию. Вложение в него денег обычно сопряжено с весьма небольшим риском, поэтому оно может выпускать и продавать облигации и не выплачивать большие суммы, которые инвесторы могли бы заработать на акциях
[88]. В последние годы некоторые пенсионные фонды, ищущие безопасные долгосрочные инвестиции ради выплаты пенсий своим вкладчикам, вложили деньги в строительство платных автомагистралей, от которых можно ожидать непрерывного потока доходов в течение многих лет.
В общем, риски предприятий отличаются, и их финансовые схемы тоже. Экстремальный пример — биржевой спекулянт, который может переходить от прибылей и убытков не только от года к году, но даже от часа к часу в один день. Вот почему в телепрограммах часто показывают неистово кричащих и размахивающих руками людей на товарных биржах, где цены меняются так резко, что разница между сделкой сейчас и сделкой через пять минут может составлять огромные деньги.
Более распространенная модель преуспевающих предприятий — это низкий доход или сначала его отсутствие, а затем повышение заработков по мере того, как предприятие привлекает клиентов и создает себе репутацию. Например, дантист, начинающий трудиться после стоматологического института и покупающий дорогостоящее оборудование, необходимое для работы, в первый год может вовсе не иметь дохода (или очень небольшой доход), прежде чем станет более известным в сообществе и привлечет большую клиентуру. В первое время секретарь дантиста может получать больше денег, чем он сам. В дальнейшем ситуация, разумеется, изменится, и некоторые наблюдатели могут посчитать несправедливым, что стоматолог зарабатывает в несколько раз больше секретаря.
Даже когда переменные и фиксированные заработки составляют одну и ту же сумму, их привлекательность не одинакова. Допустим, есть две должности с одинаковой средней зарплатой в течение десяти лет, скажем, 50 тысяч долларов в год. Какая работа вам нравится больше: та, где вы будете ежегодно стабильно получать ровно 50 тысяч, или та, где зарплата будет непредсказуемо варьироваться от 10 до 90 тысяч в год? Чтобы сделать должность с переменным доходом такой же привлекательной, как должность с постоянным доходом, она должна обеспечивать более высокую среднюю зарплату. Соответственно, акции обычно дают более высокую среднюю норму доходности по сравнению с облигациями, поскольку имеют переменную доходность (иногда вообще нулевую), в то время как у облигаций есть гарантированная постоянная доходность. Это происходит не из-за какого-то морального принципа, а по той причине, что люди не станут рисковать, покупая акции, если они не смогут ожидать более высокой средней доходности, чем получат от облигаций.
