Все эти риски разнятся. Принуждение страховых компаний брать одинаковые страховые взносы с категорий людей с разными рисками означает, что взносы должны вырасти для всех; при этом более осторожные группы будут субсидировать тех, кто либо опасен сам, либо живет в тех местах, где уязвим для опасных людей или где широко распространено страховое мошенничество. В случае автострахования это также означает, что больше неосторожных и неопытных водителей могут себе позволить выезжать на дорогу, так что платить самую высокую и самую ненужную цену в виде травм и смертей придется их жертвам.
Политическая забота о «справедливости», превалирующей над рисками, привела к тому, что в 2003 году Сенат Соединенных Штатов проголосовал 95 голосами за закон, запрещающий страховым компаниям «дискриминировать» людей, чьи генетические тесты показывают, что у них повышенный риск заболеть некоторыми заболеваниями. Конечно, эти люди не виноваты в том, что у них такие гены, но страховые взносы основаны на рисках, а не на вине. Законы, запрещающие отражать риски в страховых взносах и покрытии, означают, что взносы в целом должны расти не только для покрытия повышенной неопределенности, когда знать о некоторых рисках запрещено, но и для покрытия расходов на более частые судебные разбирательства со стороны страхователей, которые заявляют о дискриминации, причем независимо от того, правда это или нет.
Такое политизированное мышление характерно не только для Соединенных Штатов. Во Франции запрещено взимать разные страховые взносы в зависимости от пола, и предпринимаются попытки распространить этот запрет на другие страны Евросоюза. На свободном рынке страховые взносы или аннуитеты отражали бы тот факт, что мужчины чаще попадают в автомобильные аварии, а женщины дольше живут. Именно поэтому мужчины платили бы больше за страхование машины и жизни в целом, в то время как женщины больше платили бы за аннуитет, обеспечивающий одинаковый с мужчинами годовой доход, ведь компании придется выплачивать эту сумму женщине в течение большего количества лет.
Страхование и аннуитет без учета гендерных различий обойдутся дороже, чем раздельное страхование полов и взимание с них разных сумм для страховки или аннуитета. Причина в том, что при субсидировании одного пола другим ситуация с прибылями и убытками у страховой компании будет совершенно иной, если аннуитеты купят больше женщин, чем ожидалось, или больше мужчин, чем ожидалось, купят полис страхования жизни. Поскольку компанию выбирает клиент, ни одна из них не может заранее знать, сколько мужчин или женщин приобретут у них страховку или аннуитет, хотя их прибыли и убытки и зависят от того, представитель какого пола что покупает. Другими словами, продажа страховых полисов и аннуитетов без учета полов повышает финансовые риски, и этот дополнительный риск придется покрывать за счет более высоких цен на оба продукта.
Государственное «страхование»
Государственные программы, связанные с рисками, часто сравнивают со страхованием и даже официально так называют, хотя на самом деле они им не являются. Например, Национальная программа страхования от наводнений в Соединенных Штатах страхует дома в местах, слишком рискованных для настоящей страховой компании, но страховых взносов, которые она взимает, слишком мало для покрытия затрат, а потому остаток покрывают налогоплательщики. Кроме того, жертвам наводнений, ураганов и прочих природных катастроф помогает восстанавливаться и отстраиваться заново Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях (FEMA). FEMA не ограничивается работой с гражданами, пострадавшими от непредсказуемых бедствий, а помогает еще и богатым курортным поселениям, построенным в районах с высоким уровнем опасности (причем об опасности было известно заранее).
Как сказал бывший мэр одного из таких городков (Эмералд-Айл в Северной Каролине), «Эмералд-Айл фактически использует FEMA в качестве системы страхования». С помощью такой серьезной финансовой защиты вдоль побережья Северной Каролины было построено множество уязвимых поселений. Газета Washington Post отмечала:
За последние два десятилетия прибрежные городки пережили беспрецедентный строительный бум: сонные рыбацкие деревушки превратились в современные курорты. Стоимость земли удвоилась и утроилась, а участки на берегу океана продаются за миллион долларов и более. На смену старомодным береговым коттеджам пришли громадные арендуемые дома с десятью спальнями, игровыми комнатами, лифтами, гидромассажными ваннами и бассейнами.
Все это стало возможным благодаря наличию государственных средств для ремонта и замены этой дорогостоящей и уязвимой перед ураганами недвижимости. Как писала Washington Post, после одного такого урагана FEMA купило «песка на сумму примерно 15 миллионов долларов», чтобы заменить им смытый с пляжа во время шторма.
В отличие от реального страхования, программы FEMA и Национальная программа страхования от наводнений не уменьшают общие риски. Часто люди просто восстанавливают дома и предприятия на прекрасно известных маршрутах движения ураганов, нередко под аплодисменты СМИ, прославляющих их «мужество». Но эти финансовые риски оплачивают не те, кто их создает, как в случае страхования, а налогоплательщики. Это означает, что государство делает менее затратным проживание людей на опасной территории, но более затратным для общества в целом, поскольку если бы граждане сами несли расходы в виде более высоких страховых взносов, финансовых потерь или тревог, то они бы меньше селились в местах с повышенным уровнем опасности.
Вот вполне типичный опыт тележурналиста Джона Стоссела:
В 1980 году я построил домик на берегу. Прекрасный домик. Четыре спальни — и все с видом на Атлантический океан.
Это было нелепое место для постройки. Рядом океан. Превратить дом в развалины ему мешала всего сотня футов
[92] песка. Отец сказал мне: «Не делай так, это слишком рискованно. Нельзя строить так близко к океану».
Но я все равно построил.
Почему? Мой жаждавший поработать архитектор сказал: «А почему бы и нет? Если океан разрушит ваш дом, правительство заплатит за новый».
Через четыре года разбушевавшийся океан разрушил первый этаж дома мистера Стоссела — и государство отстроило его. Еще через десять лет нахлынувшая вода уничтожила весь дом. Государство оплатило и дом, и его содержимое. Свои взносы в рамках Национальной программы страхования от наводнений Джон Стоссел назвал «мизерными», хотя такое же покрытие от частной страховой компании было бы, несомненно, «чрезмерно дорогим». Но это программа не для малообеспеченных. Она охватывает особняки в Малибу и дома для отдыха, принадлежащие богатым семействам в Хайаннисе и Кеннебанкпорте. Национальная программа страхования от наводнений — фактически крупнейший страховщик имущества в стране.
Объекты недвижимости принимают помощь от федерального правительства не по одному разу. Свыше 25 тысяч из них получали выплаты по страхованию от наводнений больше четырех раз каждый. Один объект в Хьюстоне океан затапливал 16 раз, и ремонты обошлись в 800 тысяч долларов — в несколько раз больше стоимости самой собственности. И это только один из 4500 объектов недвижимости, страховые выплаты по которым за период с 1978 по 2006 год превышали стоимость самого имущества.
