Нас, конечно, огорчило нежелание Симона стать нашим «Вергилием» в аду Бизанго, но очень скоро мы убедились в том, с какой охотою гаитяне обсуждают таинства этих сект, Шанпвель или Бизанго (в устах многих эти два названия были синонимичны). Не знаю, как Рашель, а я не ожидал такой откровенности. В ближайшие дни после нашей встречи с Эраром мы узнали массу интересных вещей про то, как едят детей и превращают в свиней ни в чём не повинных граждан. Судя по всему, клеймо сатанизма приросло к репутации Бизанго всерьёз и надолго. Вот почему рассказ молодого жителя прибрежной деревни Аршайе мы выслушали с особым вниманием. Мужчину звали Инар, ему было двадцать пять, когда он стал членом Бизанго в 1980-м.
Инару с детства твердили, что ночью гулять опасно, обостряя любопытство ребёнка. Поэтому однажды ночью он прикинулся спящим, а затем тайком от матери улизнул из хижины и направился туда, где гремели барабаны. У ворот его встретил часовой, с которым он оказался знаком. Пока они дружески болтали, к ним подошёл не кто иной, как сам «президент» с предложением выпить. Он тоже оказался знакомым, и пригласил Инара в ряды сообщества, тут же распорядившись инсценировать его «поимку». Посвящённые выстроились в ряд по команде. Инар кое-как повторял их действия, не зная ни жестов, ни слов песен. На фоне красно-синих балахонов с блёстками он выглядел белой вороной. По его словам, ему предстояло «поменять кожу».
Грянули барабаны, зазвучали песни. Страсти вокруг новичка накалялись, жуткий тип, размазывая по роже слёзы и кровь, орал про «козлика в центре дома», которого ему не терпится «словить». Инар понимал, что речь идёт о нём. Он слушал песню, затаив дыхание. Тогда-то и снизошёл на него добрый дух, прибавив сил и мистической прыти перед решающим испытанием. Инар успел броситься в сторону за мгновение до того, как метнули первый аркан. Свет погас, и в сетях оказался тот, кто стоял рядом. Попытку повторяли неоднократно, и каждый раз пойманным оказывался кто-то из своих. Смекнув, что молодого человека поймать не просто, для его «ареста» главари послали сразу трёх «королев». И таки схватили. Завязав пленнику глаза, Инара поставили перед крестом Барона Субботы для разбирательства его дела. Как только милосердный Барон признал его невиновность, из уст подсудимого вырвалось:
Крест победный, праздничный крест,
Я пред тобой невинен…
Впечатлённые столь высоким благоволением, руководители ускорили процесс приёма, завершив необходимые процедуры за одну ночь. Отныне Инар обладал правом доступа в любое собрание на этой территории.
Имея допуск, неофит Инар вскоре убедился, что Бизанго отнюдь не является сборищем нечестивцев, которым его пугали в детстве. В рядах организации царили взаимовыручка, своим там было безопасно. Ночные вылазки, которых так боялась его мать, на самом деле оказались операциями по задержанию действительно опасных для общества личностей. «У нас в деревне убивает не односельчанин, а то, как ты себя ведёшь», – так сформулировал моральное кредо своей организации гаитянин Инар. Чтобы избежать неприятностей в ночи, прохожему, случайно столкнувшемуся с Бизанго, следует почтительно преклонить колена и закрыть ладонями глаза. Можете сами убедиться, в такой позе вас никто не обидит.
Инару дали понять, что при случае он может обращаться за помощью. Если заболеют члены его семьи, общество с удовольствием одолжит на лекарства. Проблемы с полицией также найдётся кому решить, если, конечно, ты невиновен. Но всего важнее – защита от врагов. Например, тебя оклеветали и ты вылетел с работы – имеешь полное право получить контрибуцию с того, кто распускает сплетни. «Если чей-то язык мешает тебе жить, ты можешь лишить жизни его обладателя», – рассуждает бизангист Инар. Достаточно спросить разрешения у «императора» с дальнейшей выдачей клеветника на нужды сообщества. Рассмотрев дело, император выдаёт ордер, повелевая доставить истца и ответчика под стражей. Стоп! С этого места рутина становится фантастикой. Дело в том, что оба предстают перед судом не во плоти, а так сказать виртуально, в воображении. И всё происходящее кажется сном. На суд препровождают не стражники, а некая магическая сущность, состоящая в обществе наравне с простыми смертными. Она чародействует. Теперь оба, истец и ответчик, заболевают, и на пороге смерти душу каждого из двух – ти бон анж, изымают для допроса. Если она у тебя чиста, ты не умрёшь. А душа обидчика останется там, куда её забрали, и на другой день в постели найдут кор кадавр, то есть труп. Выдача или «продажа» своего врага сообществу – дело щекотливое. Ведь если на суде его признают невиновным, виновным в клевете окажешься ты.
Откровения Инара, особенно на тему «скупки» орденом должников и обидчиков, помогли нам состыковать два ранее непонятных конца главной загадки. На одном было дело Нарцисса, с его упоминанием «хозяев этой земли», тайных трибуналов и порошка, который вывел его из могилы. На другом – структура Бизанго, связанная с оккультным подпольем Западной Африки, с развитой токсикологией, судебно-карательной системой – влиятельный орган общественной жизни. На основе разговоров с Инаром вырисовывался образ, прямо противоположный страшилкам, которыми нас потчевал Эрар. Насколько являлось правдой то, что рассказывает Инар – определить самостоятельно было нам не по силам, а посему мы снова прибегли к помощи Бовуара. Молодой человек воспитывался в семье у Макса, значит, ему можно доверять. Мы регулярно общались с ним десять дней кряду, и в доме Макса и храме в Мариани. Мы сблизились с Инаром, который обещал нам организовать посещение ближайшего собрания Бизанго, когда нас вызвал к себе Эрар Симон.
В обычном месте – на углу у кинотеатра – в этот раз Эрара не оказалось, зато мы застали финал «Индианы Джонса: В поисках утраченного ковчега»
[182]. Звуковая дорожка была ни к чёрту, но зрение возмещало зрителям слух: вспыхивавшие на экране яркие картинки вызывали у местной публики мгновенную реакцию. Финальная сцена, где духи, вылетая из скинии, превращают нацистов в желе, повергла публику в шок. Крики: «Шухер, оборотень!» сопровождались ором в адрес присутствовавшей в кинозале девушки «в положении», которой надо беречься. Всем надо повязать запястье левой руки ленточкой, а то… Происходящее в зале затмило спецэффекты Джорджа Лукаса. Безумие толпы выплеснулось на улицу, где нас окликнул едва слышный сиплый посвист Эрара. Оказывается, он тоже сидел в зале и фильм ему понравился, особенно сцена со змеями в египетской гробнице.
– Такое выдержит только тот, в ком от рождения есть змеиная кровь, – сказал он нам со знанием дела. – Иначе, это какая-то тайна.
Далее он пояснил, что, освободив разум от тревог, его можно предоставить сущностям, которые помогут творить чудеса, показанные в фильме.
– Только дурак, – добавил он, сделав нарочитое ударение на этом слове и изобразив подобие улыбки, – рискнёт плясать на челюсти живого льва.
Ему, разумеется, уже донесли про нашу поездку в Аршайе, про Инара и приглашение на шабаш Бизанго. Обдумывая его изящную аллегорию, которой он ласково припечатал нас с Рашелью, я отошёл к свежевымытой стене, на которую дружно мочились возбуждённые кинозрители.
