Нет никаких свидетельств, что хоть один жнец побывал в японском подземном мире. Мне пришлось обратиться к человеческим книгам, где рассказывались японские истории о смерти. Ведь в английских сказках есть часть правды: люди еще с эпохи чумы верят в легенды о мрачных жнецах и вполне правильно ассоциируют их с Хроносом – древним богом времени. Скорее всего, японская мифология тоже основана на реальных фактах.
Самой правдоподобной мне показалась легенда о Ёми – подземном мире, погруженном во тьму. Я уже знала, что шинигами могут управлять светом, им нужна эта сила, чтобы жить в мире темноты. Но даже синтоистские мифы казались странно загадочными. Я нашла там о темном подземном мире только вот что: туда попадали люди после окончания жизненного пути и, отведав пищу Ёми, уже никогда не могли покинуть подземелье. Конечно, на самом деле все будет сложнее. Но как только мы отыщем вход в загробное царство, то найдем других шинигами, которые смогут нам помочь.
Я не была уверена, что мы обнаружим Ёми рядом с Иокогамой, но почти все торговые судна из Китая швартовались именно здесь. Если не управимся сами, то хотя бы постараемся встретить шинигами после заката.
– И куда же нам идти? – спросил Нивен, следя глазами за фазаном, который летел в белом небе, раскинув коричневые крылья.
– Найдем ближайшее кладбище и начнем оттуда.
В конце концов, нам требовалось обиталище мертвых. Логично искать смерть там, где ее в избытке.
Мы ступили на ровную землю, прошли влажный берег и ряд кленов, охраняющих город. Когда я, минуя деревья, отбросила от лица ветку, багряные листья мгновенно высохли и почернели. Внезапный ветер сорвал их, обдав нас мертвой листвой.
Нивен отплевывался от мусора, попавшего в глаза и волосы, но, казалось, не заметил, как внезапно засохли листья. Я вспомнила розу, которую невольно убила на пароме во Францию. Один раз – странность, два раза – закономерность. Кромвель обещал, что смерть найдет меня, и теперь она буквально текла из кончиков моих пальцев. Но если единственным последствием будут несколько мертвых растений, ничего страшного. Возможно, проклятие, которое он наложил, не сможет преследовать меня на другом конце света и со временем ослабеет.
– Рэн? – окликнул Нивен, заметив, что я остановилась. – Ты как?
Я смахнула листья с пальто.
– Нормально, – ответила я, глядя в сторону. Не стоит тревожить Нивена непонятным. Ему и так есть о чем волноваться. – Пойдем.
Несколько рыбаков, выносивших лодки на песок, остановились и уставились на нас. Вполне ожидаемо, ведь мы были в британской одежде, а не в кимоно, как остальные.
Мимо нас прошла стайка женщин под зонтиками, хотя дождем и не пахло. Их кимоно украшали узоры из полосок и хлопковых цветов, а волосы были убраны назад в свободные, но элегантные пучки. Я понятия не имела, как смастерить подобную прическу. Они говорили по-японски, я не совсем понимала слова и вдруг пожалела, что не прилагала больше усилий для изучения языка.
По мере того как мы приближались к городу, толпа росла. Я держалась ближе к Нивену и испуганно подпрыгнула, когда женщина задела мою юбку.
Толпу рассекали мужчины, везущие людей на двухколесных тележках, одна из них чуть не отдавила мне пальцы на ногах. Чтобы не мешать, мы отошли к краю тропинки, что вела вдоль мелководья. Вокруг нас рыбаки тащили тяжелые сети, женщины стояли на коленях перед станками и ткали красную ткань, а дети бегали по улицам, чавкая по грязи деревянными сандалиями.
Я остановилась на перекрестке с главной улицей, на которой густо разместились лавки. Старушки хвалили развевающиеся на ветру шелка, развешанные на прищепках: ало-красные с золотыми цветами, бледно-персиковые с вышитыми изумрудными журавлями. Торговцы держали керамические тарелки с нарисованным пурпурным силуэтом далеких гор. Нас снова окружали двухколесные тележки, теперь с ящиками, и дети с облепленными мокрым песком ногами. В воздухе пахло океаном и копченой рыбой.
Я чувствовала себя как дома. Не в своем доме, но в месте, которое могло быть чьим-то домом. В Лондоне жили многие, но вряд ли хоть кому-то он казался родным очагом.
Навстречу с криком и смехом несся ребенок. Нивен шагнул назад, чтобы уйти с его пути, и чуть не соскользнул с тропинки в воду. Я схватила брата за рубашку, удерживая, мы на мгновение замерли на краю и тут же вдвоем опрокинулись прямо в дорожную грязь. Люди глазели и перешептывались на японском, обходя нас стороной.
– Кажется, мы не очень хорошо вписываемся, Рэн.
Я вздохнула и встала, вытирая руки о юбку.
– Можно подумать, в этой одежде у нас был шанс сойти за своих.
Я с тоской посмотрела на кимоно, которые носили все женщины. Как же мне хотелось вместо едва затянутого корсета и тяжелых юбок облачиться в цветастые ткани, деревянные сандалии и взять бумажный зонтик. Как и в Англии, я стала посмешищем.
– Надо поскорее добраться до кладбища. – Нивен встал около меня, загораживая от прохожих, и чуть не столкнул обратно в воду. Он был прав. Если мы и сможем отыскать смерть и Ёми, то разве что в месте вечного покоя.
Я стукнула брата кулаком по лопатке, чтобы он отошел, и заметила:
– Но я не чувствую притяжения смерти.
Нивен покачал головой.
– Так, может, спросишь у кого-нибудь?
Я оглядела текущую по улице толпу, улавливая обрывки разговоров с интонациями, которых никогда не слышала, слова, которых никогда не учила. Мой язык вдруг будто налился свинцом.
– Давай отправимся дальше вглубь страны, – сказала я, отворачиваясь. – Люди не хоронят покойников на пляжах. Тела слишком быстро поднимаются на поверхность.
– Как скажешь, – ответил Нивен, рассматривая огромного рогатого быка, который тащил по улице повозку с камнями.
Где-то вдалеке прозвучал гонг, вибрация отдалась в земле под ногами. Я понятия не имела, что этот сигнал значил в Японии, но казалось, окружающие прекрасно понимали происходящее.
Все люди, как один, зашевелились быстрее. Улица стала течением, увлекающим вперед. Я ухватилась за пальто Нивена, чтобы нас не разделили прохожие. Мне наступили на юбку, ткань сзади порвалась. Я подобрала подол и потянулась к часам, но тут кто-то врезался в спину Нивена, и мы повалились вперед.
Моя правая нога соскользнула с уступа, мир перевернулся вверх тормашками, и я упала прямо в воду. Поскольку я продолжала держаться за пальто Нивена, он свалился вместе со мной и придавил меня к песку.
Я выползла из-под брата, поднялась на ноги на мелководье и принялась выжимать юбки. После инцидента на корабле всякая любовь к морю у меня пропала. Я сняла туфли и вылила из них воду. Нивен со стоном встал на колени.
– Мои очки! – воскликнул он, шаря в песке.
Над нами по улицам продолжали бежать люди. Гонг ударил снова, звук пронесся по всему побережью.
– Рэн, мои очки!
