Нивен зло взглянул на Хиро, потом посмотрел на девочку и позвал:
– Микудзумэ!
Та распахнула мокрые карие глаза.
– Пойдем со мной на поиски приключений? – выговорил брат на очень ломаном японском.
Кицунэ посмотрела на меня и Хиро со странно мужественным выражением, будто оценивала нас. Когда Тамамо-но Маэ снова повернулась к Нивену, ее глаза наполнились слезами, которые она стала вытирать о его рубашку.
– Они не навредят. Я защищу тебя, – пообещал Нивен.
– Он ранил бабушку, – всхлипнула кицунэ.
– Я знаю. – Нивен бросил на Хиро убийственный взгляд. – Но тебя он не ранит, ведь я здесь.
Девочка не ответила и прильнула к плечу Нивена. Брат опустился на колени, чтобы поставить ее на ноги, но кицунэ заскулила и обвила его шею.
– Она пойдет с нами, – заявил Нивен, словно бросая вызов Хиро.
Если у девочки и были какие-то возражения на этот счет, она их не высказала. Плач прекратился, и она затихла, обмякнув в руках брата.
Хиро вздохнул и посмотрел на меня.
– Полагаю, это тоже сработает, – сказал он с легкой улыбкой, которая больше походила на гримасу, – но позаботьтесь о том, чтобы богиня никогда не узнала об обмане, иначе она разорвет наши души на куски.
– Мы будем осторожны, – сказал Нивен, пересаживая девочку к себе на бедро.
Та сунула большой палец в рот. Я внутренне застонала, молясь, чтобы кто-нибудь из «связей» Хиро захотел приютить ёкай и смог сохранить тайну. Убедить Нивена отдать кицунэ будет непростой задачей, но, пожалуй, проще, чем договориться убить ее.
– Надо уходить, – сказал Хиро. – Вскоре жители проснутся и обнаружат старуху мертвой в собственном дворе. Неразумно единственным чужакам оставаться в маленькой деревне.
Мы направились к воротам, ёкай наблюдала за мной из-за плеча Нивена. Ее широкие немигающие глаза отражали мое собственное лицо в слабом лунном свете. Она неотрывно следила за мной.
В последние предутренние часы мы шли обратно через рисовые поля. Даже когда Хиро нес меня, посевы увядали, оставляя за нами выжженные черные полосы, а цикады умолкали.
– Это не помогает, – сказала я, попросив Хиро опустить меня. – Лучше поторопимся.
Он поставил меня на землю, и грязь под ногами тотчас превратилась в потрескавшуюся глину. Нивен шел позади и нес кицунэ, которая то и дело оглядывалась поверх его плеча.
Теперь оставалось найти одно из святилищ Идзанами и спуститься обратно в Ёми. По словам Хиро, храм находился в Ниигате, в нескольких часах езды на поезде. Меньше чем через день я снова предстану перед Идзанами. А потом смогу свободно отправиться на Якусиму в красной мантии шинигами и отыскать маму.
Теперь, когда мы возвращались в Ёми, я не чувствовала никакого облегчения, в слишком уж шатком положении мы оказались. Из-за ёкай все могло пойти кувырком.
Я посмотрела на Тамамо-но Маэ, чей взгляд следовал за мной как магнит, куда бы я ни направлялась. Что-то в ее мертвых глазах заставляло мои кости зудеть, а кожу покрываться мурашками. Уже не в первый раз мне захотелось, чтобы Нивен не был таким добрым.
Я посмотрела на Хиро, но отвернулась, как только встретилась с ним взглядом. Я все еще чувствовала его руки, вдавливающие меня в грязь, биение жилки на его горле и тысячу других вещей, о которых я не хотела думать рядом с братом. Теперь, когда мы пересекли негласную черту, следовало ли мне держать Хиро за руку и настаивать на том, чтобы мы никогда не расставались, как писали люди в своих грошовых романах? Мне, конечно, этого не хотелось, да и вряд ли такое было возможно, учитывая обстоятельства. Но я не могла отрицать, что не желаю отпускать Хиро.
Подобно притяжению смерти – которое порой далекая тоска, а иногда сокрушительный магнетизм, – меня тянуло к духу-рыбаку. Я больше не могла притворяться. И хотя убийство старухи не привело меня в восторг, упрекать Хиро за пролитую кровь было бы лицемерием. Я желала все темное и уродливое, что крылось в нем, пусть он и наводил на меня ужас. Точно так же я знала, что никогда не смогу отпугнуть его.
Но я не понимала, что делать со своими новыми чувствами. Мы с Хиро держались на расстоянии. Втроем в прохладной ночи, под гаснущими звездами, мы пересекли рисовые поля.
– Когда ты начнешь работать шинигами, – сказал Хиро, – получишь фонарь, чтобы отводить мертвых в Ёми. Сначала богиня поселит тебя в общине вместе с другими. А затем направит в какой-нибудь город, ну или даже в несколько городов, в зависимости от того, где требуется помощь.
Сдается, работа шинигами не похожа на обязанности жнеца. Я жаждала снова прикоснуться к душам, почувствовать, как они скользят в руках, словно жидкое серебро. Я воображала найти кров для себя и Нивена, с сотней фонарей, яркий настолько, насколько темен Ёми. Я представляла красные одежды, черные ночи и место, которое однажды может стать домом. Нивен обретет счастье и безопасность, а Хиро расскажет мне все секреты Японии, растопит своим голосом холод смерти. Летом я смогу навещать маму на Якусиме и смотреть, как голубые огни танцуют в океане. Впервые передо мной замаячило будущее без боли.
Из деревни, которую мы только что покинули, по рисовым полям эхом разнесся женский крик. Мы затихли. С холма долетели панические неразборчивые вопли.
– Они нашли бабушку, – тоненьким голоском сказала ёкай.
Она только догадывалась или могла чувствовать людей в своей деревне?
– Вы спрятали тело? – повернулся ко мне Нивен.
Хиро покачал головой.
– Мы немного отвлеклись, преследуя ёкай.
Брат вздохнул, бросив на меня горький взгляд, как будто я была во всем виновата. Кицунэ вцепилась в рубашку Нивена.
– Идите быстрей, а то вас поймают, – попросила она.
Нивен без раздумий повернулся и поспешил по рисовым полям. Я набросила на нас покрывало тьмы, с тревогой глядя на ёкай. Почему она пытается помочь нам с похищением?
– Ты не хочешь вернуться в деревню? – поинтересовалась я.
Тамамо-но Маэ покачала головой и шмыгнула, вытерев нос о рубашку Нивена.
– Они меня боятся. Когда бабушки нет рядом, селяне ведут себя невежливо.
Я нахмурилась.
– Но почему?
В конце концов, это жнецы и шинигами могли почуять притяжение смерти вокруг кицунэ, а люди не настолько чувствительны. Они должны были видеть только маленькую девочку.
– Я знаю слишком много языков, и у меня слишком много хвостов. Бабушка говорила, у людей нет хвостов, поэтому и мне нечего ими размахивать.
– Селяне видели тебя в облике лисы? – Хиро поднял бровь. – Ну, тогда понятно, отчего они боятся.
– Не так и боятся, раз идут за ней следом. – Через плечо я увидела, как в деревне загорается все больше и больше огней.
