– Они бегут сюда, потому что мне нельзя уходить, – продолжила Тамамо-но Маэ, ее голос становился все тише с каждым словом. – Бабушка сказала, что через пять лет я буду стоить четыре миллиона иен.
Я похолодела. Хиро побледнел.
– Кто за тебя заплатит? – спросила я.
– Якудза, – ответила кицунэ и сунула в рот большой палец.
В эту минуту я простила Хиро за убийство старухи. Ведьма воспитывала сироту не из доброты, а для того, чтобы продать ее бандитам. А если другие жители деревни видели ее лисой и позволили остаться, то, вероятно, надеялись получить свою долю.
– Ты знаешь, кто такие якудза? – невыразительно спросил Хиро.
– Примерно, – ответила девочка. – Бабушка говорила, что это школа, где я смогу выучить еще больше языков.
Хиро сжал губы и ничего не сказал. Нивен подсадил Тамамо-но Маэ повыше, бросив на меня растерянный взгляд. Мне не очень хотелось переводить этот разговор.
Мы шли через поля, окутанные полупрозрачным покровом ночи. Все больше жителей просыпалось, маленькая деревня сияла ярче и ярче в светлеющей темноте раннего утра. Тамамо-но Маэ наблюдала через плечо Нивена за тем, как домики исчезают вдали.
– Пока-пока, – прошептала она, махая пухлой ручкой удаляющемуся селению. Мне было интересно, значит ли для ёкаев понятие «дом» то же, что и для нас.
Под покровом темноты, пока брат не видел, теплые пальцы Хиро накрыли мои.
– Сопровождать тебя было честью, – прошептал он.
Я не могла отвести от него взгляда, только и надеясь, что утренние тени скрывают мое пылающее лицо. Хиро улыбнулся, но глаза его смотрели серьезно.
– Ты говоришь так, будто мы не встретимся в Ёми, – сказала я вместо того, чтобы поблагодарить.
Хиро рассмеялся, но тут же замолк и бросил взгляд на небо.
– Я могу приходить в Ёми, когда захочу, но, как только ты станешь работать на Идзанами, мы больше не увидимся.
Я резко остановилась: на меня налетел Нивен.
– Что ты имеешь в виду?
Хиро пожал плечами.
– Идзанами не позволяет другим шинигами общаться со мной.
Я вспомнила, как постоялец ударил Хиро в коридоре гостиницы и как он колебался перед встречей с главным шинигами Яхико.
– Неужели ты думаешь, что я так легко забуду тебя? – воскликнула я.
В моих словах сквозила обида, которую никак не получалось сдержать. Нивен растерянно смотрел на нас. Хиро покачал головой.
– Дело не в том, чего ты хочешь, Рэн. Когда работаешь на Идзанами – выполняешь ее приказы. У тебя не будет выбора.
В моем горле поднялся комок то ли слез, то ли тьмы, то ли рвоты. Чем же мне еще придется пожертвовать, чтобы стать шинигами?
– И ты только сейчас решил сказать об этом? – сказала я сдавленным голосом.
Хиро посмотрел вдаль, на поля.
– А какая разница?
Я прикусила губу, чтобы сдержать то, что рвалось наружу. Счастливый конец, который я представляла себе в Ёми, всегда был лишь мечтой. А теперь и ее разрушит образ Хиро, в одиночестве гребущего обратно через реку и напевающего грустную колыбельную. Я казалась себе тем шинигами из гостиницы, который избивал лежащего.
– А если Идзанами передумает, когда я расскажу, как ты нам помог? – только и сумела сказать я.
– Если богиня будет в хорошем настроении, твой рассказ может смягчить ее сердце, – ответил Хиро, – но мне она ничего не обещала. Я готовлю тебя к наиболее вероятному исходу.
– Разве ты помогал нам не для этого? Чтобы переубедить богиню?
– Сначала да, – кивнул Хиро, встретившись со мной взглядом. – А потом понял, что для меня стало важнее другое.
Жар снова хлынул к моим щекам. Вдалеке на рисовых полях появились жители деревни. Они несли фонари и размахивали острыми косами.
– Я верю, что ты замолвишь за меня словечко, как обещала, – продолжил Хиро, – поэтому не теряю надежды. Но я – оптимист, а не идиот. Надо поспешить, нас догоняют.
– Я уговорю Идзанами принять тебя обратно.
Хиро оглянулся через плечо, однако в глаза мне не смотрел.
– Ты добрая, Рэн.
Он жестом позвал за собой, но я не пошевелилась.
– Ты достоин быть шинигами.
Хиро вздохнул и повернулся с искаженным нетерпением лицом.
– Рэн, богиня считает, я ни на что не гожусь. Она думает, я на ноги встать не могу.
– Но ведь это не так! – крикнула я. – Если бы Идзанами знала, как ты управляешься с океаном, как стреляешь из лука…
– Она не узнает! – сорвался Хиро, сжав кулаки и еле сдерживая слезы. Он отпрянул от меня, вздрогнул и снова посмотрел на небо. – Это все неважно, потому что она никогда не узнает!
И тогда слова отчаяния выплеснулись из моего рта прежде, чем я успела подумать, что предлагаю:
– Так давай покажем ей!
Хиро напрягся и посмотрел на меня непроницаемым взглядом.
– Рэн? – настороженно позвал Нивен.
– Ты пойдешь со мной к Идзанами! – Я шагнула к Хиро.
– Страж не пропустит меня, сама знаешь, – ответил он.
– Мы же умеем останавливать время. Думаешь, не сможем его обхитрить?
Нивен дернул меня за рукав.
– Рэн! – повторил он.
– Я не смею просить об этом, – сказал Хиро, глядя себе под ноги.
– Я сама предлагаю. Ты столько для меня сделал. Позволь же помочь тебе.
Хиро наконец решился поднять взгляд.
– Ты правда сделаешь это?
Сказанные прошлой ночью слова пронеслись в памяти: «Для тебя я сделаю что угодно». Сделала бы я что угодно для Хиро? Не знаю. Но то, что обещала, точно было в моих силах.
– Да, – подтвердила я.
Хиро сжал мою руку, и на мгновение я подумала, что он поцелует меня на виду у Нивена и ёкай. Но вместо этого он просто крепко стиснул мою ладонь, глядя своими черными, чернее неба над головой, глазами. Никто и никогда не смотрел на меня с такой любовью, словно я не была просто жалким созданием смерти.
– Рэн!!!
От голоса Нивена мертвые деревья задрожали и затрещали, по полям разнеслось эхо. Глаза брата сияли тысячей цветов, а лицо раскраснелось. Кицунэ крепче вцепилась в его рубашку, жители деревни вдалеке в замешательстве приостановились, осматриваясь.
– Нам надо поговорить. – Слова брата упали отрывисто и грубо.
– Нивен, – вмешался Хиро, – я…
– Я сказал, что хочу поговорить с Рэн, а не с тобой, – отрезал Нивен и указал вдаль. – Ступай вперед.
– Нивен. – Я почувствовала, как тьма просачивается в кончики пальцев. – Ты не можешь вот так…
