Но Хиро не ответил. Вместо этого он повернулся к Идзанами, одним быстрым движением схватил катану и пронзил грудь богини.
Я задохнулась, часы выскользнули из пальцев и упали на пол.
Смерть потянула меня одновременно во все стороны, выдернула из сустава левую руку, разбила в порошок коленные чашечки и почти вырвала зубы из десен. Это была уже не непоколебимая мощь, а одичавшая энергия. Опрокинутая свеча Хиро воспламенила тростниковые циновки, и тьма отхлынула от стен.
Воцарившийся хаос прорезал истошный вопль, который издали разложившиеся голосовые связки Идзанами. Рой мух пролетел мимо ее сгнивших губ и закружился в жужжащем торнадо.
Я прижалась к горящим циновкам, ветер и насекомые хлестали меня по лицу и пытались унести прочь. Нивен закрыл собой ёкай, они приникли к мокрой стене, по которой склизкой жижей стекала тьма.
Хиро стоял неподвижно посреди разлетающегося на куски мира. В вытянутой правой руке он держал катану, черные глаза пылали, пока Идзанами билась и кричала.
Богиня потянулась к сыну, сильнее насаживаясь на меч, и полоснула косточками пальцев по руке Хиро, разорвав ткань в клочья и вымазав кисть кровью. Он повернул лезвие на несколько градусов влево, и из груди Идзанами полилась черная смола. Богиня попыталась выдернуть катану, но лишь отпилила себе пальцы, и костлявые кончики упали на пол.
Напор ветра усилился, циновка, за которую я держалась, оторвалась от пола, швырнув меня в стену. Я царапала обои, пальцы выскребли в дереве борозды, занозы вонзились под ногти. Ёкай верещала, а Нивен что-то кричал о своих часах, но даже если бы я смогла их увидеть во всем этом хаосе, то мне не удалось бы дотянуться.
Хиро выдернул клинок из груди Идзанами. Брызги ядовитой черной слизи прожгли дыры в тростниковых циновках. Богиня рухнула на пол, но не сдалась. Она вцепилась в лодыжки Хиро, царапая его ноги сломанными пальцами.
Смерть давила и тянула во все стороны, словно меня рвала на части стая церковных гримов. Уже не представлялось возможным разобрать, то ли тьма накатывала волнами, то ли я постоянно теряла сознание от силы смерти. В редкие просветы я видела, как Хиро плачет, держа Идзанами за волосы. Он говорил ей что-то, но я не могла разобрать слов из-за рева ветра и треска дерева, вихрь срывал слезы со щек духа-рыбака. Хиро зажмурил глаза, поднес меч к горлу Идзанами и отсек ей голову.
Останки богини превратились в черный порошок, который просыпался сквозь пальцы ее сына. Ураган из тьмы, мух и обломков костей подхватил пыль, завертел ее закрученным вихрем. Ветер усилился, с корнем вырывая мои волосы.
Хиро поднялся на ноги, не обращая внимания на силу бури. Темный ураган моментально изменил направление и по спирали устремился к нему. Но вместо того чтобы прижать духа-рыбака к земле, ветер снова поменялся, и тело Хиро стало втягивать в себя тьму.
Его кожа впитывала длинные нити черного цвета, которые бесконечно стекались к открытым ладоням. Мошкара заползала в уши и рот Хиро, но он этого не замечал. Его глаза вдруг стали такими бесконечно темными, что, казалось, их вообще не существует, лишь зияют дыры в черепе.
С последним всплеском тьмы в груди Хиро давление наконец ослабло.
Освобождение от мучений было подобно падению с неба и приземлению на бетон. Пока вставали на место суставы и срастались кости, я не сдержала криков боли. Нивен стонал, ёкай плакала, но у меня не нашлось сил встать и повернуться к ним. Я могла только лежать на циновке и смотреть на Хиро. Катана грохнулась на пол, но он не сделал ни единого движения, чтобы ее поднять. Он, задыхаясь, уставился на дальнюю стену, лицо его было залито слезами.
Двери распахнулись, в комнату в панике вбежали слуги, вокруг материализовались теневые стражи. Они тяжело дышали, но никто не сделал ни шага, чтобы накинуться на Хиро или кого-либо из нас.
Вместо этого все начали кланяться.
– Ваше Величество, – произнесли слуги хором, уткнувшись лбами в циновки. Смотрели они только на Хиро, не обращая внимания на остальных. Я охнула, прижав дрожащую руку ко рту, когда поняла, что он сделал.
Он сверг Идзанами и стал новым богом смерти.
Я поднялась на ноги, но тут же рухнула на бок и повалилась на Хиро. Он наконец-то повернулся и протянул руку, чтобы помочь мне встать, но я ударила его.
– Рэн, я…
– Ты лжец! – крикнула я и попыталась его оттолкнуть, но комната все еще вращалась, и вышло только схватить его за воротник и потянуть вниз. Стражи приблизились, но Хиро отмахнулся от них.
– Ты с самого начала это задумал? – Я вцепилась в его кимоно и швырнула его спиной на пол. Ко мне быстро возвращались силы. Хиро лежал подо мной, постанывая от боли, но не произнес ни слова.
– Ты даже не… – пролепетала я, чувствуя, как саднит глаза. – Ты даже не сказал мне свое настоящее имя, – прорыдала я, не в силах остановить слезы, капающие на лицо Хиро.
– Рэн, мое настоящее имя означает «мальчик-пиявка», – едва слышно прошептал Хиро, глаза его снова увлажнились. – Так назвала меня богиня, когда разочаровалась в своем первенце. Ты знаешь, кем я стал, Рэн, но понятия не имеешь, кем я был.
– Ты использовал меня! – Я снова впечатала его в землю. Он не сопротивлялся, хотя ударился головой о твердый пол. – Притворялся, будто заботишься, чтобы я привела тебя сюда!
– Я никогда не притворялся! – Хиро схватил меня за запястья и оттащил в сторону. Я попыталась вырваться, но он не отпускал. – Я люблю тебя, Рэн. Это никогда не было ложью.
– Почему я должна верить всему, что ты говоришь? – Мне удалось вырвать одну руку, но Хиро сделал выпад и прижал меня к полу.
Я не знала, всегда ли он был таким могучим или внезапно стал намного сильнее, получив статус бога смерти, но под его хваткой я чувствовала себя слабее мотылька.
– Потому что ты меня понимаешь, – ответил Хиро. Я перестала сопротивляться, он отпустил мои руки и обхватил мое лицо ладонями. – Я бродил по этому миру дольше, чем существует Япония, но никогда не встречал никого, кто бы понимал меня.
Я ничего не ответила, и Хиро прижался своим лбом к моему. Конечно, я ощущала то же самое, но разве чувств хватит сгладить то, что он натворил?
– Ты знаешь, каково это, Рэн, – прошептал Хиро. – Когда тебе твердят, что ты хуже всех, хотя твое сердце знает, что они не правы.
Мой гнев постепенно истаял.
– Я просто хотел вернуться домой.
Я зажмурилась, его слезы лились на меня, как теплый дождь. Независимо от намерений Хиро, убийство Идзанами не было худшим его поступком. Богиня планировала уничтожить всех ёкаев, даже таких добрых, как Хонэнгамэ. Она выбросила малыша Хиро в море, потому что он не был похож на идеального шинигами. Идзанами убила мою мать и не призналась до тех пор, пока я не обагрила руки кровью.
Возможно, Хиро лучше справится с ролью бога Ёми.
– Ты мог признаться, – уже беззлобно сказала я. – Ведь я доверяла тебе.
