Мы с Нивеном в полумраке добежали до главного тоннеля и там спрятались в нише, где я снова накрыла нас пеленой темноты. Перед дверью стояли два Высших жнеца, допрашивая сборщика, которому я сдала урожай.
– Она разбила мои очки! – жаловался юнец, потрясая треснутыми линзами, осколки которых блестели на каменном полу.
Я не помнила, чтобы разбивала очки, но меня уже не раз подставляли.
– Она показалась мне подозрительной, я пытался ее задержать, но негодяйка швырнула мои очки об стол и сбежала! Я хотел остановить Рейн, но мой астигматизм…
– Успокойся, Лестер, – поднял руку Высший жнец. Сборщик вздрогнул, словно ожидал удара по лицу. – Возвращайся в свою квартиру, на сегодня мы закончили.
– Да, жнец! – Лестер согнулся вдвое, тут же повернулся и выбежал из главного зала.
Я надеялась, что Высшие тоже уйдут, но они развернулись и встали перед дверью, скрестив на груди руки. Айви явно сбежала из заморозки времени и настучала на меня, а потом Лестер подтвердил, что я вернулась в катакомбы. Младший состав Верховного совета, вероятно, прочесывал тоннели. Каждый надеялся навечно закрепить свое положение Высшего тем, что первым притащит меня в зал суда. Они могли увеличить шансы, если бы объединились и заморозили все катакомбы сразу, но жнецы были эгоистами и не делились славой. Все их противоречивые манипуляции со временем не только мешали друг другу, но и вызывали у меня тошноту искажениями естественной временной линии.
Но нам надо было бежать. Я взглянула на раскачивающиеся светильники, закрепленные на стенах свечи и задумалась, сможет ли внезапная яркая вспышка надолго вывести из строя жнецов и дать нам возможность улизнуть. Удалось ведь мне одолеть Айви.
Однако с ней получилось нечто невероятное. Никогда раньше я не испытывала подобной ярости, никогда не ощущала, как свет разгорается внутри и вырывается наружу, как я вспыхиваю, будто древняя звезда перед гибелью. Я не призналась Нивену, но меня грызло беспокойство. Всю жизнь я училась сдерживать порывы превратить свечи в солнечно-белые сгустки адского пламени, даже лежа у ног другого жнеца и глотая собственную кровь, но в какой-то момент не сумела сдержаться. Нам твердили, что сила жнецов с годами растет, но что происходит с шинигами? Я понятия не имела, и подсказать мне никто не мог. Даже в библиотеке не нашлось книги, которая прояснила бы этот вопрос.
В любом случае у меня не получилось бы намеренно повторить нечто подобное. Для того чтобы так сильно разогреть пламя, понадобится несколько минут, а ведь Высшие жнецы уже предупреждены. И они явно подготовились: собиратели никогда не наступают дважды на те же грабли.
Идея обратить время против Высших жнецов тоже выглядела не слишком удачной. Мне случайно удалось вывести из строя Айви, но, как правило, Высшие собиратели были практически непобедимы. Пока низшие жнецы, такие как я и Нивен, учились замораживать время и управлять предметами, Высшие тренировались пытать своих соплеменников, гарантируя, что никто не будет забавляться со временем или наносить ему непоправимый урон. Айви и ее дружки всегда ходили по тонкой грани между издевательством и истязанием, и я не хотела бы узнать, что они станут творить, получив карт-бланш от Верховного совета.
Можно было подождать, пока стража уйдет, но я очень сомневалась, что наши преследователи сдадутся, не ощупав каждый кирпичик.
Нивен похлопал меня по плечу и кивнул в сторону коридора. Я оглянулась, но ничего не увидела, поэтому снова посмотрела на брата, вопросительно вздернув бровь. Он указал на Высших жнецов, на свои уши, а потом скрестил пальцы, изображая букву Х. Я понимающе кивнула и подняла сумку. Нивен хотел поговорить там, где нас не услышат.
В полумраке мы пробрались обратно в коридор и спрятались в другой нише. К счастью, жнецы были поглощены проверкой комнат и на глухие тоннели внимания не обращали.
– Думаю, мы сможем выбраться через вентиляцию, – сказал Нивен.
– Вентиляцию?
Я подняла голову, высматривая отверстия. Нивен кивнул в дальний конец коридора, где к потолку крепилась узорчатая железная решетка размером с мой томик Теннисона.
– Кажется, ты сильно недооценил обхват моих бедер, – заметила я.
Нивен покачал головой.
– Если ты сдвинешь кирпичи, чтобы пробраться внутрь шахты, там будет достаточно просторно.
– Откуда ты знаешь?
Брат подхватил сонно моргающего кота.
– Я нашел там Оливера, – пояснил Нивен. – Услышал, как он плачет за стеной, и полез вытаскивать. Он боялся и пытался удрать, но я приманил его крысами.
– И где же ты добыл дохлых крыс?
– Ну почему сразу дохлых!
Я застонала и прикрыла глаза рукой.
– Я их не душил!
– Как великодушно, – вздохнула я, открывая глаза. – Ладно, давай уже попробуем.
Я заморозила весь коридор и помолилась, чтобы защита удержалась, пока Нивен пытается вскрыть решетку. Ему пришлось залезть на саквояж и поочередно обращать кирпичи во времени, пока дыра не увеличилась. Было очень сложно одновременно поддерживать две разные манипуляции со временем, и я в очередной раз порадовалась, что брат сбежал вместе со мной. И надеялась, ни один сильный жнец не пройдет мимо и не почует неладное.
Я отошла на безопасное расстояние от падающих с потолка кирпичей. Нивен залез в вентиляционную шахту, затем забрал поочередно кота, сумки и, наконец, подтянул и меня.
Я оказалась в круглом тоннеле, выдолбленном в камне катакомб, диаметром чуть шире моих плеч. Я могла ползти, волоча за собой сумку, но и только. Здесь пахло сыростью и плесенью, камни под пальцами скользили.
Нивен восстановил кирпичи и отменил заморозку времени в коридоре.
– Сомневаюсь, что ты знаешь, в какую сторону ползти.
– Ну…
Оливер выскользнул из-под руки Нивена, прошмыгнул по моим ногам и побежал по шахте.
– Давай за ним, – скомандовал брат. – Он же пришел сюда снаружи, значит, сможет и выбраться.
Я со вздохом кивнула. Меня поражал тот факт, что жнецы – одни из самых сильных созданий на земле – вынуждены по-пластунски следовать за бродячим котом.
Мы ползли по темному тоннелю, мои колени мокли и подозрительно воняли, а локти царапались об острые края камней. Приближаясь к очередной вентиляционной решетке, мы замораживали комнату под ней, чтобы никто не услышал шороха одежды и скрипа сумок. Все жнецы, что истово нас искали, не замечали наших манипуляций со временем среди того хаоса, который творили сами. К тому же никто из них не сообразил, что следует заморозить не только сами комнаты, но и пространство вокруг.
Внезапно по вентиляции пронесся голос Высшего жнеца, говорящего на языке смерти. Его слова вытеснили тепло из моих костей и пронзили кожу холодом, все тело будто покрылось льдом.
– Где шинигами?
