Скупая слеза скатилась по щеке, я всхлипнула и, резко смахнув ее, обернулась к хого. Он стоял в шаге от меня, сжав челюсти, и в темноте его божественные символы сияли.
– Что бы дальше ни случилось, помни об этом, – шепнула я. – Когда не станет меня, когда не станет тех, кого ты защищаешь, вспомни наши голоса и отпусти. Ты могущественный, но не всемогущий.
Обхватив ладонью защитный амулет из пряди волос, я зашагала к выходу.
– Стой.
Резко замотав головой, я перешла на бег, но он догнал, схватил меня за руку и с силой развернул к себе.
– Да стой же!
Хого переплел наши пальцы и дотронулся до моего лица, призывая посмотреть на себя.
– Рэй Кеноки… или Рэйкен… Одна цепляется за жизнь, которой не суждено продолжиться в этом мире, а другая никак не может принять свою сущность, хоть и доказывает всем, что она и то, и другое. Я не знаю, кем ты на самом деле себя считаешь, но, если нужно, я принесу обещание вам обеим: я отдам тебе свою жизнь до последней капли крови, я отрекусь от всех своих желаний, чтобы сопровождать тебя в поисках твоей семьи, даже если придется вторгнуться в Такамагахару. Если тебе это действительно нужно, я и глазом не моргну, но сделаю это и ни разу не выражу сомнений. Если мы завтра выживем, забирай меня. Я твой.
Грудь обожгло, и я несколько раз глубоко вздохнула. Это пытка. Какая же эта пытка! Он говорил правду или верил в нее так сильно, что у меня не было возможности усомниться. Еще одна надежда. Невыносимая и глупая, но все же…
– Если выживут Коджи и Мидори?
– Рэйкен, – Шиноту глубоко вздохнул и поднял на меня усталые глаза, – если ты решила нарушить планы этого мерзавца только ради мести ему, я знаю, что в этом случае не смогу тебе помешать. Полагаю, между любовью и ненавистью тонкая граница и ему ничего не стоит купить твою преданность снова. Но если ты действительно сделала это, чтобы владеть своей жизнью, ты сможешь прислушаться к совести. Я касался твоей души, мне никогда не забыть этих ощущений. Ты не спасительница, но и не убийца. Я… я просто не верю, что ты сможешь спокойно смотреть, как он убьет их. Неужели их смерти принесут покой твоей душе?
Не смогу. Конечно не смогу! Так же, как не смогу лишить себя шанса наконец упокоиться.
Шиноту терпеливо ждал моего ответа, а я по-прежнему не знала, какой выбор сделать. И вдруг он рассмеялся – совсем не весело, но как-то дико, с вызовом.
– Что?
– Не знаю, что меня пугает больше: неизвестность завтрашнего дня или то, что я понимаю тебя – все, что ты сделала и зачем.
Я растерянно улыбнулась и сжала его пальцы.
– Понимаю, но пока не могу принять. Слишком мало дней и так много всего… с ног на голову. Я ведь не ребенок, не способен в одночасье поменять свое сознание.
– Я знаю. Мне следовало сделать это раньше. – Я медленно опустила ладонь на его грудь и повела вниз. – Я хочу разорвать нашу связь. Нужно только еще раз… Если ты позволишь…
– Не надо, – взгляд хого резко стал хищным, и он перехватил мою руку. – Не смей. Прекрати убеждать меня в этом. Чувства из-за связи – ерунда. Они мои. Понятно? И плевать мне…
– Надо, хого! У тебя не должно оставаться никаких сомнений в том, что любой твой выбор – именно твой. Ты должен нести ответственность за все, на что решаешься, и никогда не задумываться о том, что на это мог кто-то повлиять. Мысли, – она мягко коснулась моего виска, – чувства, – переместила руку на грудь, к сердцу, – и могущество, – ее пальцы задержались на отметине под грудной клеткой, – никто не имеет права контролировать их. Только ты. Позволь мне отпустить…
– Нет!
Шиноту резко развернул меня и прижал спиной к груди, крепко обняв.
– Если выживем завтра, тогда и сделаешь, – упрямо шепнул он мне в ухо.
Я тихо заскулила от отчаяния. Хого баюкал меня в своих объятиях, и каждый из нас думал о своем.
– Подожди… – вдруг встрепенулся он. – В лесу, когда умер Кацу… Ты не отпустила его душу. Я не слышал, что ты сказала…
Я напряглась и невольно выпустила когти ему в руку.
– Что ты задумала?
Нет, как же он запомнил это!
– Мне бы так хотелось, чтобы ты верил мне, – шепнула я.
Мой запасной план, но никто не должен знать.
К счастью, хого понял меня. Поверил или нет – не знаю, но спрашивать не стал. Он прижался губами к моему виску и снова начал баюкать в своих объятиях. Я слабо улыбнулась, закрывая глаза.
– Что ты чувствуешь со своей новой силой?
– Возбуждение. И это отвратительно: голове нужно спокойствие, чтобы все обдумать, а тело бурлит.
Я поводила пальцем по символу на тыльной стороне его ладони, а потом повернулась к нему лицом и, взяв за руки, отвела к футону. Мы опустились на колени.
– Никто не сможет научить тебя, как ей пользоваться. Со временем ты сам поймешь. Но я могу сделать другое.
Я осторожно взяла его лицо в ладони.
– Наша ки зарождается в душе. Именно поэтому ёкай без души – не жилец. Но душа – это только вместилище. Когда ты обладаешь контролем, то можешь запирать ки внутри и давать ей выход в любой момент, посылать сигнал любой части тела.
Хого накрыл мои руки своими. Мы почти касались друг друга губами.
– Как твои волосы?
– Именно. – Я улыбнулась. – Поначалу это сложно понять. Нужно отречься от любых мыслей и заглянуть внутрь себя. Закрой глаза. – Хого подчинился. Я призвала к нашей связи, как делала уже несколько раз, и направила энергию в кончики пальцев, чтобы успокоить его терзания. – Попробуй представить свою силу. Горячая, мерцающая лава. Она течет по твоим венам, объединяет тебя. Сосредоточься на ней…
Дыхание хого успокоилось, тело расслабилось, и руки уже едва касались меня.
– Представь, как сила течет по рукам… ногам… как обжигает органы… щекочет волосы. Представь, как ты касаешься ее. Ведешь к эпицентру.
На мгновение не только его пальцы, но и все тело объяло бледное голубоватое свечение, а потом все прекратилось.
– Теперь ты знаешь, как успокоить ее. Ты сможешь тренироваться. Зная, где она спит, ты в любой момент способен разбудить часть и направить ее куда угодно: в пальцы, волосы, выпустить целиком – окружить этой силой себя или раздвинуть границы. Раньше ты делал это неосознанно, потому что не знал своих возможностей. Такимару рассказал тебе только про барьер – что твоя защита способна окутать любого, кого только захочешь.
– И даже запечатать солнце? – шепнул он, сдерживая улыбку.
В тот момент мне как никогда захотелось спасти его жизнь. Я так рьяно чувствовала эту силу и живо представила, в какое могущественное существо со временем превратится этот хого. Если боги создали дитя, подобное себе, ему стоило быть частью этого мира. Несправедливо, что такая душа достанется Хэджаму. Это я была его предназначением, но хого… Нет, я не верила, что хого родился, чтобы Хэджам Чироши вернулся в ряды богов.
