Коджи хотел вырваться вперед, но Рэйкен оттолкнула его. Она опустилась на колени, уткнулась носом в воду и долго вынюхивала, а затем внезапно подпрыгнула и взмахнула когтями в воздухе:
– Пошли вон!
В ее руке, визжа, извивалась крыса – тощая, с проплешинами в шерсти и болезненно-красными глазами. Рэйкен вдруг запустила пальцы ей под кожу и резким движением вытащила призрачный сгусток.
– Они совсем отчаялись, раз пытаются обосноваться в телах полудохлых грызунов, – хмуро сообщила она, растирая пальцами душу демона. – Похоже, этот лес держит не только погибших людей. Поэтому, – Рэйкен поджала губы, всматриваясь в красные глаза онемевшей от страха крысы, – не советую здесь умирать, – с этими словами она свернула ей шею. – Теперь можно.
Она пустила нас на берег, а сама уселась под деревом.
Мы вдоволь напились холодной воды, умылись и стали готовиться к ночлегу. Коджи подтянул свое одеяло к одеялу Кацу и лег на бок, плотно сжимая рукоять своего вакидзаси. Кацу растянулся на спине, подложив руки под голову, и по его лицу блуждали тревожные тени. Мне хотелось расспросить друга, узнать, как он справляется с тем, что душа его матери может быть совсем близко, но присутствие Рэйкен не располагало к откровенным разговорам.
Все мое естество противилось тому, чтобы говорить с ней, да и вообще находиться рядом. Это было опасно. Я не врал, когда сказал, что не боюсь ее, но она сама была опасностью – со всеми своими тайнами, неизвестными мне силами, этим ужасным призраком и прошлым, в котором она убила ребенка. И я разрывался между тем, чтобы никогда не говорить с ней, и желанием выяснить как можно больше. В итоге второе победило.
– То видение…
– Отстань.
– Да послушай. Мне плевать, кто это был. Сколько лет назад… Тридцать, сорок?
Рэйкен покачала головой.
– Больше? Черт возьми, сколько тебе лет?
– Не чертыхайся.
– Не учи меня. Так сколько?
– После ста перестала считать.
Теперь понятно, с чего вдруг я для нее «маленький» хого. Кацу тихо присвистнул.
– И что, такие, как ты, никогда не стареют?
– Стареют, когда захотят. Я пробовала, но ты помешал.
От такого заявления я поперхнулся и в недоумении уставился на нее:
– Хочешь сказать, что сидела в монашеской клетке по своей воле? Вот лгунья.
– Да, ты уже говорил, – парировала Рэйкен.
В ее голосе мелькнули задорные нотки, но глаза отстраненно смотрели в землю. И отчего-то меня это тревожило. Ее прежняя манера говорить – жеманная, высокомерная, слегка игривая, – нравилась мне куда больше и казалась безопасной. Мне даже захотелось потребовать, чтобы она вернула свой неприкосновенный меховой плащ, вновь облачилась в белое и стала загадочным демоном, которого я бы с радостью сторонился. Абсурдно, но рядом со вчерашней Рэйкен я чувствовал себя спокойнее, чем с этой угрюмой и растерянной женщиной.
– Отстань от меня, хого, и ложись спать.
– Ну уж нет, будем дежурить по очереди.
– Отдохни, – отозвался Коджи. – Я буду сторожить первым. А потом разбужу тебя, обещаю.
Мне не понравилось, каким взглядом он посмотрел на Рэйкен: я боялся, что мой глупый племянник без надзора сделает что-то неправильное.
– Ложись, – отозвалась Рэйкен. – Пока все спокойно. Но скоро нам может понадобиться твоя защита. Если не будешь спать – долго не продержишься.
И я уснул, отгоняя тревожные мысли о том, что эта полукровка задумала провернуть нечто коварное.
Рэйкен
Мне было страшно.
Даже хого заметил это… За прошедшие десятилетия я здорово поднатаскалась в умении контролировать свои лицо и тело, как самый искусный демон. Но его появление испугало меня не на шутку, и не потому, что я боялась смерти, а потому, что верила: раз уж брат Такимару Сугаши нашел меня спустя целых двадцать лет за много километров от родного дома, да еще и привел с собой Коджи, похоже, сама судьба направила его ко мне. Значит, то, что я сделала до заточения в храме, еще не закончилось.
Демонам не присущи сентиментальность и безоговорочная вера в судьбу. Но я же была полукровкой, и моя человеческая сущность следовала знакам.
Только вот что мне нужно сделать? Неужели просто найти Мидори?
Я выпрямилась во весь рост, разминая затекшие конечности, и, поймав взгляд Коджи, вздрогнула от мимолетного наваждения: глаза у него были голубые, в точности как у моего преследователя. Иногда мне казалось, что через это юное, красивое и благородное лицо на меня смотрит демон из прошлого.
Коджи нетерпеливо улыбнулся мне и уже открыл было рот, но я опередила его:
– Посидим на берегу.
Он едва совладал с собой и даже умудрился подняться спокойно, не наступая на головы своих спящих спутников. Мы сели на влажную землю. Закатав штаны, я с удовольствием погрузила ступни в прохладную воду и несколько минут молча смотрела на резвящихся прямо перед носом светлячков. Маленький уголок рая в мертвом лесу.
– Рэйкен, – шепотом позвал Коджи.
Я кивнула, давая понять, что слушаю.
– Я… я… боги, это так глупо, ты всего второй день с нами. Но я не понимаю, что со мной происходит… такого никогда раньше не было.
Я невольно улыбнулась, вспомнив историю из прошлого – с таким же спящим ханъё, как Коджи. Мне были понятны его чувства. Я сама была такой.
– Тебя влечет ко мне? – просто спросила я, поворачиваясь к нему. Светлячок вился у его лица, предательски освещая покрасневшие щеки. Он кивнул, поджав губы. – И влечение это настолько сильное, что ты даже не хочешь узнать больше о том, почему не чувствуешь лесного морока?
Коджи снова кивнул, робко опустив глаза. Я взяла его за руку:
– Сделай что хочешь. Я не против.
Коджи растерянно моргнул и нахмурился, словно не поверил. Чтобы убедить его, я придвинулась ближе. Он прикоснулся к моим волосам, робко провел по ним, взял за руку и наконец поцеловал. Губы у него были горячими и мягкими, дыхание сбивалось. Я не закрыла глаза и успела пересчитать бледные веснушки на его лбу. Даже уловила запах хого, который проснулся и теперь подсматривал за нами.
Коджи отстранился и, облизав губы, с поникшим видом уставился в воду.
– Не то? – улыбнулась я.
Он покачал головой.
– Я был уверен, что… не знаю… что влюбился в тебя. Вот так быстро и просто, как в сказке. А когда там, на поляне, ты сказала, что мы с тобой одинаковые, еще больше убедился в этом. Дело в том… – Он посмотрел на меня, и его голубые глаза вспыхнули. – Понимаешь, меня так влекло к тебе, словами не описать! Когда я увидел тебя в этом белом облике, то почувствовал, что… вот же она! Та, которой мне так не хватало в этой жизни. Только не смейся! Я знаю, что слишком юн и с женщинами толком дел не имел, но это чувство было необъяснимым и в то же время таким убедительным!
