– Послушай, Шиноту. – Она вновь посмотрела на меня.
Молчи, Рэйкен. Просто будь со мной.
– Ты попался так же, как и каждый из нас. Но еще не поздно. Поверь, стоит только уйти – и ты все забудешь, поймешь, что все это тебе не нужно. Прими смерти тех, кто покинул тебя, возьми с собой Коджи и возвращайся. Ты хороший человек, не отдавай жизнь моему миру – он тебя не заслуживает.
Я взял руки Рэйкен в свои и крепко сжал, не зная, что сказать. Смотрел в эти странные звериные глаза, изучал высокие скулы и плавный изгиб алых губ и вдруг понял, что пытаюсь их запомнить. Вздор! В голове закрутился ворох мыслей. Сотни слов, которые я мог бы сказать, чтобы возразить, оспорить ее мнение, заставить замолчать и остаться со мной, но незнакомый, непрошеный голос говорил мне не делать этого.
Не обещай того, что не в силах выполнить. Ты не знаешь, о чем речь.
Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
– Побудем здесь еще немного? – тихо спросила она.
В ответ я снова поцеловал ее. Жадно, с вызовом, стремясь передать всю глубину своих противоречивых чувств. Может быть, так она поймет все раньше меня. Любил ли я ее или просто был одурманен? Готов был рискнуть жизнью, чтобы быть с ней, или боялся, что всего лишь поддался искушению? Я провел так мало времени с ней. Меня ждало столько неоконченных дел – важных, терзавших многие годы. Образ жизни – слаженный и привычный. Мог ли я отказаться от всего ради нее? Я не знал. Мое сердце бешено билось из-за нее, мое тело не знало покоя из-за нее. Но моя душа – на самом ли деле я хотел, чтобы она забрала ее? Слишком мало времени прошло, чтобы так легко рискнуть.
Рэйкен с улыбкой откинула спутанную прядь волос с моего лица и опустила голову мне на грудь.
Мы медленно кружились в невесомости под звуки убаюкивающей тишины. Под ногами не было ничего, и в то же время ступни всякий раз уверенно находили опору. В голове зазвучал тихий мелодичный голос – заговор Рэйкен, который она пропела для меня в лесу, чтобы защитить от мертвых жриц:
…Слушай мой голос. Слушай меня. Я страшнее, я опаснее.
Вспоминай мой голос, Шиноту, а иначе сгинешь навек.
Закрыв глаза, я прижался губами к ее волосам. Глубоко вдыхал ужасный приторно-сладкий запах ее сущности и обещал себе никогда его не забывать.
Я успею разобраться. Должен. Время еще есть.
В какой-то момент мелодия сменилась звенящей тишиной, а потом в нее вторглись знакомые звуки. Я посмотрел по сторонам: спокойная гладь озера, безмятежное звездное небо и стражники крепости, парившие у смотровых вышек. Рэйкен исчезла.
Я же сгину без тебя.
Потому что я люблю тебя.
Как это возможно?
Глава 4. Оковы
Рэйкен
– Значит, ты была права: девочка у него.
Голос Мэйко прозвучал отстраненно. Словно она вовсе и не мне говорила.
– Не понимаю, расстроена ты или удивлена?
Мэйко пожала плечами. День выдался пасмурным. Впервые за все время, проведенное мной в Блуждающей крепости, над головой не было яркого солнца. Рябь на поверхности озера застыла, лишенная своих привычных слепящих бликов. И я невольно вспомнила берег озера в поместье Сугаши и ту одинокую сакуру – шапки ароматных соцветий, плотно окутавших ветки, таких тяжелых и напитанных, что, казалось, им было сложно оставаться недвижимыми: еще чуть-чуть и ветер сорвет бархатные лепестки и развеет по миру. Под той сакурой я впервые встретила хого Такимару.
– Я плохая мать, да? – внезапно спросила Мэйко. – Потому что в отношении девочки я спокойна. Это не моя дочь – в ней лишь часть души моего ребенка.
– Так же, как и в Коджи. – Я чувствовала, что начинаю злиться.
– Не делай вид, что понимаешь. Я с первого дня знала, что рожу сына. И я его родила. Он говорил тебе, что случается с потерявшими душу ёкаями? В отличие от людей они умирают сразу, потому что их сила – это жизнь, а сила зарождается в душе. До рождения оставалась неделя, но мне хватило, чтобы подготовиться к оплакиванию. Тело ребенка я сожгла, а пепел развеяла без сожаления. Мной руководила надежда, что душа моего ребенка в надежном месте. Душа моего сына, Рэйкен. Но не дочери.
Меня раздирали противоречия. Я никогда не спрашивала у Мэйко, что случилось с телом малыша, когда оно лишилось души. По правде сказать, даже не задумывалась об этом. Как не задумывалась и о том, что она чувствовала все эти годы. Передо мной стояли ее ясные, полные решимости глаза в ночь, когда я видела замок Чироши в последний раз. Ёкаи, подобные Мэйко, способны отключать эмоции, быть холодными и расчетливыми. Такой я и считала ее, хорошо понимая, почему она равнодушна к Мидори. Но моя человеческая часть, все еще боровшаяся за место под солнцем, внезапно пожалела эту девочку. Мидори не виновата, что должна была родиться мертвой и что в ее теле живет всего лишь половина души. И не виновата в том, что потянулась к темноте, соблазнилась обещаниями Хэджама, хоть я и не знала еще, какими словами он достучался до нее. Она так же, как и я, боролась за жизнь, искала свой дом. И наверняка, как и я когда-то, не подозревала, для чего нужна Хэджаму на самом деле. Но мне-то все было известно. Коджи ищет сестру, потому что половина его души жаждет обрести целостность. А Шиноту? Нужна ли она Шиноту на самом деле? Нет. Мидори – дверь в темный мир, которого хого избегал все двадцать семь лет своей жизни. Он должен ее найти, чтобы получить прощение. Убедиться, что исполнил мнимую волю брата, и спокойно жить дальше. Что бы он там себе ни нафантазировал. Я вдруг поняла, что жалею эту девочку, потому что увидела в ней себя – маленькую Рэй, которой мать предпочла другое дитя. Нормальное.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Мэйко.
Мы спустились с моста и остановились друг против друга у запечатанных ворот. Мне не хотелось отвечать. Странно планировать будущее, когда уже смирился с неизбежным уходом. Я разучилась. А может, никогда и не умела. Не понимала, куда идти и, главное, зачем. Метка на запястье вспыхнула фантомной болью, и я машинально потерла ее, а потом натянула рукав кимоно на ладонь. Если Мэйко увидит, сразу поймет, что к чему. А мне совсем не хотелось умирать в Блуждающей крепости.
– Вчера я просила хого забрать Коджи и вернуться в поместье.
– Это глупо, – буркнула Мэйко. – Если сон моего сына правдив, значит, Хэджам знает о поместье Сугаши и найдет их. Слабая сила хого не поможет.
– Поможет, – прошептала я, зажмурившись. – Если хого согласится вернуться, я расскажу, почему его сила до сих пор не пробудилась.
– Рэйкен… – Во вздохе Мэйко было столько укора, что мне стало не по себе. Признаться честно, то, что я сделала с Шиноту двадцать лет назад, никогда не казалось мне чем-то постыдным. Тогда я убедила себя, что приняла единственно верное решение, но сейчас ее короткий вздох в считаные секунды разнес мою веру в пух и прах и заставил наконец взглянуть правде в глаза.
