– И что бы изменила эта правда? – вкрадчиво спросила она. – Ты бы не отправился искать Мидори? Или вернул бы брата? Я не была уверена, что именно Хэджам забрал Мидори!
Какое-то время я молча изучал ее, пытаясь разглядеть в пленивших меня чертах хоть что-то, что могло бы уверить меня в правильности ее поступков. Змея! Я быстро прокручивал услышанное – всю историю, шаг за шагом, и вдруг одна мысль стала ярче других, и от нее по телу пробежала дрожь.
– А может… может, ты просто разыграла весь этот спектакль, а когда поняла, что обуздала женскую гордость, что… что предательство этого Хэджама больше не ранит тебя, то решила вернуться к нему с дар…
Она ударила меня по щеке, оставив на коже жженый след от когтей, а потом замахнулась второй раз, но я успел схватить ее за запястья и прижать руки к груди.
– Не смей, – шипела она мне в губы, – не смей… Никогда не смей так говорить! Делаешь вид, что тебя заботит, сказала я правду или нет. Но единственное, что тебя гложет, – это выбор твоего брата. Он выбрал желание своей жены! Такимару был твоей единственной настоящей семьей, но наплевал на тебя, оставил одного, взвалил наследство, и все ради нерожденных детей…
– Замолчи, – в ужасе прошептал я, сильнее сжимая ее руки.
– Я тебя знаю, хого. Все, что тебя гложет. Знаю, как это больно. Моя мать прогнала меня, чтобы спасти другого своего ребенка. Так больно, когда тебя не выбирает тот, кого ты любишь больше всех на свете…
За ее спиной замаячила чья-то тень, и послышались тихие шаги.
– Замолчи, Рэйкен…
Я бы мог заставить ее молчать, но где-то в подсознании голос шептал мне не делать этого. Я хотел, чтобы она договорила, потому что… потому что сам бы никогда не посмел озвучить эти мысли.
– Ты двадцать лет внушал себе любовь к Коджи и Мидори, а теперь узнал, что именно они были причиной того, что ты лишился последнего члена своей семьи. Такимару сделал это ради жены. Не ради тебя, а ради жены. Он выбрал ее и нерожденных детей. А ты всю жизнь выбирал чтить память брата. Вот и вся любовь, Шиноту.
– Что?
Я резко разжал руки, и Рэйкен отошла в сторону. За ее спиной стоял Коджи. Мой племянник застыл, устремив на меня полный недоверия взгляд. В тусклом свете луны его лицо казалось болезненно бледным, губы сжались в тонкую полосу. В нескольких метрах от него застыла Мэйко в человеческом обличье, переводя растерянный взгляд с меня на Рэйкен.
– Ты правда так думаешь, да? – выдохнул Коджи.
– Неправда… – прошептал я. Хотел покачать головой, но мышцы одеревенели. Тело прошиб холодный пот.
– Коджи… – жалобно протянула Рэйкен, поворачиваясь к нему, но племянник даже не удостоил ее взглядом. Он по-прежнему смотрел только на меня, и на его бледном лице разливалось разочарование.
– Ты так разозлился в лесу, когда я начал рассказывать о Мидори. Все спрашивал, почему же я ничего тебе не говорил. Да вот почему! – голос Коджи дрожал, и его слова били в меня подобно плевкам. – Ты сам все видел. Я знаю, ты даже не смотришь на свое отражение, чтобы лишний раз не замечать этот шрам – ее поступок. Счастье тебе, когда все вокруг остается таким, каким оставил Такимару. Ты так ненавидишь все, что связано с нами, что готов вычеркнуть весь мир! Я не говорил тебе о нас, потому что боялся твоей ненависти!
По его щеке скатилась слеза, голубые глаза стали еще светлее, практически побелели.
– Пожалуйста, Коджи, – прошептал я. – Дай мне сказать.
– Это я их впустил. Я открыл ворота! – крикнул он. – Я раньше думал, что в мире есть только люди и те, кто живет по ту сторону. Но вы все показали мне, что это неправда. Мир не делится на тех и других! Никому из вас дела нет до Мидори, никто из вас не стремится ее найти. Она была права с самого начала. А я так тебя любил и верил тебе, что сам предал ее, отгораживался от своей сущности. Ей нужна была поддержка, а я принял твою сторону!
Всхлипнув, Коджи нетерпеливо вытер щеку. Он развернулся и побежал к воротам, но Мэйко схватила его за руку.
– Куда ты? Не делай глупостей!
Коджи окинул ее презрительным взглядом.
– Вы с Рэйкен одинаковые. Думаете только о себе. И ты, и она – вы с самого начала знали, кто мы с Мидори! Не смей даже прикасаться ко мне! – Коджи вырвал руку. – Мне плевать, что ты причастна к моему рождению. Если уж быть честным, – он вдруг посмотрел на Рэйкен, – она сделала куда больше для моей защиты. А ты просто отдала нас.
– Чтобы спасти…
Коджи презрительно фыркнул и зашагал к воротам. Я никогда не видел его таким. Яростным, решительным. Эти вспышки были присущи Мидори. Но, видимо, Рэйкен не солгала, когда говорила, что, разделив душу ребенка Мэйко, дала мертвым детям равные возможности. Вина сжирала меня изнутри, но я не мог сейчас заниматься самокопанием. Да, из-за меня, да, из-за моего недостойного поведения он стал таким. И единственный путь исправить это, доказать ему свою преданность – отправиться вместе с ним.
– Шин… – Рэйкен коснулась рукой моего плеча. – Пожалуйста, останься.
– Сама останься, если хочешь. – Я крепко сжал ее запястье, впервые ощутив, что, если захочу, смогу сломать его. – Ты права. Я всю жизнь маялся мыслями о том, как могло бы быть, если бы Такимару остался, даже не зная, что он выбрал их, а не меня. Но эти фантазии не противоречили моим чувствам к близнецам. Я люблю их, они – моя семья. И я умру за них. Это не про родство, Рэйкен, и не про чувство вины.
И как только эти слова слетели с губ, я испытал облегчение. Настоящее, искреннее облегчение. Это было правдой: я действительно их любил. Даже несмотря на злость на Такимару, я искренне любил этих детей, где-то глубоко внутри всегда понимая, что они уж точно не виноваты в моих бедах.
Рэйкен хотела что-то сказать, но я покачал головой и убрал ее руку. Часть меня взбунтовалась, взмолилась о том, чтобы она подтвердила, что понимает меня, что пойдет с нами вызволять Мидори. Но Рэйкен лишь молча смотрела на меня потухшими рыжими глазами.
В последний раз взглянув на нее, я решительно зашагал к воротам. Коджи уже успел избавиться от половины защитных офуда. Как вдруг за спиной закричала Мэйко:
– Не позволю! Задержите их!
Не успел я оглянуться, как ко мне уже бежали два защитника – Нобу и Тэйго. Первый попытался схватить меня, но я инстинктивно вскинул руку – и его отбросило на несколько метров. Ничего себе. Я растерянно уставился на свои руки, запылавшие бледным голубым свечением, и вдруг почувствовал, что кожа горит. Это не причиняло мне боли – наоборот, я ощутил невиданный прилив сил!
Тэйго переводил растерянный взгляд с меня на Нобу и обратно, а потом дернулся, но я предупредительно скрестил руки перед собой.
– Расклад сил поменялся. Лучше просто отойди.
Сила бурлила во мне, ее мощь нарастала с каждой секундой. Тэйго неопределенно хмыкнул, нахмурился и вдруг бросился на меня. А я раскинул руки в стороны, давая выход своим новым способностям. Невидимая глазу волна сбила защитника с ног, взметнув столбы пыли. Откуда-то я знал, что делать, как управлять этой мощью. Подбежав к Коджи, я схватил его под локоть и уверенно шагнул вперед. Мы должны были удариться о ворота, но они просто распахнулись навстречу незнакомой темноте.
