— Тебе нужно отдохнуть, — неожиданно для самой себя добавила я.
Его спина оставалась напряжённой, но руки опустились. Цепи тоже ослабели, он больше не пытался вырваться.
Какое-то время я разглядывала резкую линию скул, за которой ощущались сжатые до хруста зубы. Ровный, почти аристократический нос. Высокий лоб, на который падали спутанные пряди волос. Они же, чёрные густые пряди, рассыпались по плечам до спины.
Мужчина двинулся к двери. Охранники отправились с ним, а я стояла, смотрела вслед. И чувствовала, как накрывает отвратительным ощущением, будто я участвовала в чём-то грязном и неправильном, сколько ни убеждала себя, что это вынужденная необходимость!
— Завтра его будут проверять, — произнёс принц. — И ты тоже должна будешь ещё раз всё проверить. А потом направить в Бесцветные земли. На сражение.
— Хорошо, — отозвалась я. — Я всё сделаю.
— Я не сомневаюсь в тебе, дорогая.
Принц коснулся губами моей щеки.
— Подожди! — вскинулась я, снова зацепившись взглядом за выходящую в дверь фигуру. Обнажённую. — Он ведь раздет!
3
Раб приостановился. Чуть обернулся, будто с ожиданием.
Разумеется, ни одному нормальному человеку не захочется разгуливать нагишом по королевскому дворцу! Даже если он пленник!
— Так надо, дорогая, — в который раз за сегодняшний день повторил принц.
— Но… зачем? — в который раз с недоумением переспросила я.
На губах мужчины мне почудилась мрачная усмешка. Но он стоял почти спиной — и я не была уверена, что не ошиблась.
— Может… хоть что-то? — поинтересовалась несмело.
— Нет, — отрезал принц.
Я снова отвернулась, не глядя, как пленник уходит.
Неправильно! Это было неправильно!
Но принц, будущий король, мой жених доверил мне важную государственную тайну! Я не знала ничего, и, возможно, то, что казалось мне неправильным… лишь казалось?
— Я… могу ознакомиться с его делом? — произнесла, когда тяжёлая металлическая дверь закрылась за Эрданом и его охраной.
— Это ни к чему, Эльви. К следующему пробуждению я постараюсь найти для него другого фаирпата. Обещаю.
Он взял меня за локоть и добавил:
— Идём, проведу тебя в комнаты.
Не знаю почему, но я вздрогнула от прикосновения. Даже вдруг захотелось забрать руку.
Наверное, от напряжения. Мне нужно побыть одной. Успокоиться.
Мы молча шли. Ещё утром казалось, ничто не нарушит безоблачного счастья, ничто не сможет омрачить наши отношения! Но сейчас… что-то изменилось. Я не понимала, не хотела этого! И просто молча шла вперёд.
Магическая цепь в руках вытягивалась, удлинялась, почти обжигала.
Выпустив её, я постаралась расслабиться.
Скоро это закончится. Эрдан выполнит то, для чего его разбудили… и вернётся в свой глубокий сон.
«Где? — вопросил внутренний голос. — Прямо здесь? Или в какой-нибудь такой же грязной камере, как бешеный и никому ненужный зверь?»
Острое ощущение не то жалости, не то желание справедливости вдруг захлестнуло. Слава Великому Дракону, мы уже дошли до моих покоев, и я поспешила проститься с женихом. Сослаться на головную боль.
Мне не спалось. Ни успокоительный чай, принесённый служанкой, ни расслабляющая ванна не помогали. Перед глазами всё стояло измученное тело, на котором наливались синяки от солдатских сапог. Раны на руках и ногах от цепей.
И отвращение от того, что с ним вытворяла присланная девица под глумливыми ухмылками остальных мужиков.
Поднявшись из кровати, я зажгла магический светильник. Завернулась в пеньюар. Испытала почти непреодолимое желание связаться с мамой, чтобы она прямо сейчас приехала ко мне! Она всегда поддерживала меня, на её коленях так хорошо, тепло спалось…
Но я не стала волновать родительницу. И тем более гнать её через весь город на ночь глядя.
Походила немного, обняв себя за плечи.
Столица постепенно засыпала, гасли огни в домах городской знати, зажигались уличные фонари. Редкие кареты спешили развезти припозднившихся жителей по домам.
Застыв у окна, я смотрела на Лаор, любимый и родной город.
Но что-то звало, не отпускало, зудело внутри назойливой осой. И даже понимая, что она может укусить, я не могла её прогнать.
Переоделась наскоро в простое платье. И, решившись, выглянула в коридор.
Издалека доносились шаги караула. Магические светильники горели едва-едва, как всегда в ночное время.
Прикрыв глаза, я на несколько мгновений погрузилась в себя. Нащупала цепь, которая связывала меня с рабом.
Миг — и она снова оказалась в моих руках.
С другого конца словно бы что-то откликнулось. Словно бы дикий зверь дёрнулся, почувствовав.
У дверей стояли охранники — но они не обратили на меня внимания. По крайней мере, остановить не пытались. Их задача — не пускать никого нежеланного в мои покои. Забота принца.
Прислушиваясь к себе, я двинулась по цепи. Сама не понимая зачем, искала комнату, в которой находился Эрдан. Шла к нему.
Цепь убегала в одно из дальних крыльев замка, где я и не бывала никогда. Но мои печати и арканы помогали нащупывать верный путь, пока, наконец, впереди не показалась непритязательная на вид дверь.
Её охраняли два охранника в красной форме гвардии Ниссвила. Не из тех, кто приводили Эрдана в себя.
Парни покосились на меня, но ничего не сказали. Пропустили.
Принц, как и обещал, дал мне полную свободу. Иначе было невозможно: в любой момент мне могло понадобиться увидеть пленника, поправить печати или добавить новые. Убедиться, что всё под контролем, прежде чем отправлять его в бой.
Войдя, я осторожно прикрыла дверь. Зажгла на руке магический огонёк.
И застыла.
4
Эрдан лежал на полу! На каком-то грязном покрывале, укрытый столь же неприятной на вид и запах простынёй. Без подушки. Сжавшись, скрутившись болезненно — так, что захотелось приблизиться. Прикоснуться. Провести ладонью по плечу.
Камин не горел, в комнате стоял запах пыли и сырости, холодные камни, казалось, морозили ноги даже сквозь мои плотные туфельки.
Но не успела я и шага ступить, как пленник открыл глаза. Сел резко.
И посмотрел прямо на меня.
Несколько мгновений я разглядывала его радужки — янтарные, мерцавшие в отсветах моего огонька.
— Не жалеет тебя жених, — выдал вдруг Эрдан.
От неожиданности мои собственные глаза расширились. Впервые я слышала его голос! Ну, за исключением хриплых ругательств, которые даже не уверена, что он произнёс вслух. Впервые — нормальные слова! Когда уже почти убедила себя, что разговаривать он неспособен, что недостаточно разумен — потому его и держат, исключительно ради силы! Которая нужна Атавии.
