– Пойдём-ка прогуляемся, Юрий, а то надышался сегодня табаком в штабе фронта, аж голова гудит.
Вышли на улицу. Солнышко выглянуло. Снег блестит, ветер успокоился. Лошадка, стуча зимними подковами, протащила по улице дровни с сеном, оставив на проезжей части ароматные, исходящие парком отходы своего пищеварительного тракта. Лепота!
– Товарищ Куусинен о тебе, Юра, хорошо отзывался, – нейтральным тоном начал разговор представитель Ставки.
Юра аж вздрогнул. Вот оно? Что отвечать? Хрен его знает…
Представитель Ставки заметил реакцию комсомольского лидера, усмехнулся и внёс ясность:
– Он рекомендовал мне тебя как надёжного товарища и сказал, что ты уже решал по его просьбе сложные вопросы и на тебя можно положиться.
– Что с ним?
– У товарища Отто сейчас сложный период, но если ты поможешь мне решить одну проблемку, то всё у Отто будет хорошо.
– Что с ним? Он арестован? – голос у Юры дрожит.
– Не мандражируй, хлопец. Тот не большевик, кто в тюрьме ни разу не сидел. Всё будет нормально с твоим начальником. Если поможешь. Если нет – то и за тебя никто хорошего слова не скажет.
– Но я! Но как же? Я ведь ничего такого…
– Да? А первая бригада?
[28] Ничего такого? Халатность или саботаж? Или, может быть, ещё что похуже? Откуда финны про неё узнали? А ведь они знали…
– Но я могу всё объяснить…
– Объяснять в другом месте будешь. Если решишь вопрос, о котором я говорю, то и объяснять ничего не надо будет. И вообще хорош ныть, комсомолец.
– Так я готов, тем более если это для товарища Отто важно…
– Умничка. Сам сможешь себе командировку в Ярославль оформить? Или мне тебе помочь?
– Да нет, сам справлюсь. А когда в Ярославль-то надо?
– Завтра. Завтра туда вылетай. И вот что надо будет сделать…
6 февраля 1943 года
г. Москва
Все прошедшие дни после памятного освобождения из цепких лап Прокуратуры плотно сидел в Генштабе. Сначала с Василевским обсудили итоги рижского рейда, прикинули, что из этого можно использовать на северах.
Про между прочим вспомнил про вмёрзшую в лёд в Рижском порту баржу с селитрой. И как сапёры перепугались, когда во время бомбёжки возле неё было несколько взрывов. Если б сдетонировала – полпорта бы разнесло.
– Это ты к чему, Ильич?
– Да вот фантазирую. Идёт по морю такой сухогруз, гружённый селитрой и под нейтральным флагом, никого не трогает. Заходит в порт, а там немецкий линкор стоит или авианосец аглицкий. Проходит сухогруз на внутренний рейд и кааак шарахнет. И нету линкора с авианосцем.
– О как! Умеешь ты придумки придумывать!
– А чего тут придумывать? Я уж и не помню, где прочитал про взрыв в Галифаксе
[29].
– Упс. Нам же про это в Академии рассказывали.
– Ага. Там, по-моему, тысячи две-три тонны тротила было. А если кораблик покрупнее взять?
– Интересная идея. Надо её как следует обмозговать.
– Вот и помозгуйте, где её применить можно. Хотя если англичане в войну за фюрера впишутся, то и думать нечего.
– ?
– Средиземка или проливы.
– Почему?
– Ну сам посуди. Наши заливы в Балтике мелковаты для больших корабликов. И нет пока там у немцев сил на хорошее наступление. А на юге – глубины большие. Плюс скорее всего Адольф попытается Роммеля и остатки английских армий с Ближнего Востока через Турцию к нам на Кавказ двинуть. Вот и попробуют немцы туда на поддержку своей пехоте и танкам протащить свои большие кораблики. Опять же кроме англичан в это дело можно и итальянский флот подписать. Вот и надо нам эту эскадру где-нибудь у последней стоянки перед проходом в Чёрное море ловить.
– Ты откуда всё это знаешь?
– А что, угадал? Есть уже сведения?
– Ильич!
– Молчу-молчу. Не напрягайтесь так, товарищ генерал армии. Нету утечки. Сам додумался. Простейший анализ обстановки. Если в оперативном управлении полковники на эту тему уже мозгуют, то почему цельный генерал додуматься до этого не может. Тем более совсем недавно этот генерал был полковником.
– А откуда про то, над чем оперативное управление работает, знаешь?
– Да оттуда же. Если б не прорабатывали там эту тему, то под трибунал их всех надо за профнепригодность. Анализ.
– Ладно. Угадал-уговорил. Озадачу моряков-разведчиков. Пусть покумекают, куда твою баржу можно подкинуть.
После общения с Василевским плотно засел с офицерами оперативного управления за планирование новой операции на северах. А накануне усиленно поработал со спецами из 5-го и 6-го отделов
[30]. Василевский хотел меня с моими идеями диверсионной войны еще в ЦШПД к Пономаренко отправить. Но я отказался и ошарашил начальника Генштаба пессимистическими мыслями насчёт партизан в Карелии…
Я ещё при подготовке рейда в Ригу в ЦШПД бывал и информацию по партизанам плотно подработал. Украина, Белоруссия, Прибалтика, Ленинградская область и другие оккупированные области РСФСР на тот момент имели вполне дееспособное партизанское движение, способное оказывать существенное влияние на ситуацию в тылу Вермахта. Число отрядов исчислялось сотнями и даже тысячами, личный состав отрядов – десятками и сотнями тысяч
[31]. Исключением была Карелия. Большинство населения с оккупированной финнами территории нам удалось эвакуировать при отступлении. Оставшееся на оккупированной территории нефинское, некарельское население финны интернировали. Это так они называли помещение советских людей в концлагеря. На освободившееся место активно завозилось население из собственно Финляндии. Таким образом, партизанское движение в Карелии лишалось самого главного для партизана ресурса – поддержки населения. Партизаны Карелии больше походили на диверсионные отряды. Несколько десятков, реже, гораздо реже несколько сотен человек базировались в тылу частей РККА и изредка выходили в рейды по финским тылам на несколько недель. Они практически не имели постоянных баз на оккупированной территории. Если мне не изменяет память о будущем, то по послевоенным подсчётам выходило, что через партизанские отряды Карелии за всю войну прошло около пяти тысяч бойцов, а количество отрядов за всю войну не дотянуло и до четырёх десятков. Так что, если непредвзято смотреть на ситуацию в Карелии, – слабенькое получилось партизанское движение. Что не умаляет героизма собственно партизан и подпольщиков Карелии. Люди в сложнейших природных и климатических условиях боролись с врагом, отдавали свои жизни, теряли здоровье.
