Без штурма Дегербергета не обойтись? Ага. Пока есть этот форт, к городу не подойти. Ну, почти. Можно остановить эшелоны передовой группы километрах в двадцати от города. Разгрузиться и своим ходом, по грунтовкам обойти город с юга. Крюк километров в пятьдесят. Часа два по местным буеракам. И хрен его знает, что шведы за это время успеют сделать. Пока шведы и не в курсе, что русские уже на подходе к городу. Знают они скорее всего, что русские части заняли финские Кеми и Торнио, могут допустить, что уже вошли в шведскую Хапаранду, но вот то, что через несколько часов после объявления войны русские части могут быть уже в окрестностях Будена – предполагать не могут. И лучше не давать шведам возможности, осознав близость русских частей, хоть как-то подготовиться к обороне.
Для механизированного корпуса форт Дегербергет – на один зуб. Но сейчас против форта корпус может выставить только пару батальонов. Основные части корпуса подойдут к Будену только через сутки. Ждать? Тогда шведы могут успеть хоть как-то подготовиться и заполнить пехотой два восточных и один из южных фортов. Без артиллерии эти форты не очень серьёзное препятствие, но их всё равно придётся штурмовать. Опять задержка. А корпусу ведь этот Буден особо и не нужен. У корпуса задачки по серьёзнее есть, чем штурм шведской крепостицы.
Что делать будем? Как решить проблему с этим «золотым фортом»? Посмотрим. Почешем репу и решим.
Командир бронепоезда выбрался на крышу штабного броневагона, поднёс бинокль к глазам. Далеко у горизонта виднелся небольшой бугорок. Гора-форт Дегербергет. По крышам вагонов бегали-суетились бойцы, устанавливая-растягивая какую-то сложную рамочную конструкцию, отдалённо похожую на радиоантенну. Собственно антенной эта конструкция и была.
– Готово, товарищ майор, – доложил командиру бронепоезда немолодой уже прикомандированный лейтенант-связист.
– Уже проверили?
– Так точно. Отклик есть.
– Ну, тогда запускайте свой аппарат, лейтенант. Лейтенант нагнулся к люку в крыше вагона.
– Бровкин, жми.
– Есть жать, товарищ лейтенант.
Сержант Бровкин нажал кнопку на хитром аппарате, стоявшем рядом с основной радиостанцией бронепоезда.
Что это было? С антенны, установленной на крыше бронепоезда, сорвался высокочастотный радиосигнал. Простой набор «бип-бипов» ушёл в эфир. Обычно считается, что радиоволна не может проникать сквозь твёрдые предметы-препятствия. Ага, так и есть. Почти всегда. Но есть и исключения. Всё зависит от характеристики радиоволны. Некоторые волны могут немного углубиться в твёрдую среду
[194]. Вот и волна, сорвавшаяся с антенны бронепоезда, смогла, повстречав препятствие, проникнуть в его глубь. А в той глубине, кроме всего прочего, был спрятан артиллерийский склад. На складе несколько тысяч 40-килограммовых выстрелов к 12-см гаубицам и несколько десятков тысяч 10-15-килограммовых выстрелов к 8,4-см пушкам. В общей сложности – почти две тысячи тонн взрывчатки и пороха. А накануне в форт два грузовика привезли какие-то новые немецкие снаряды. Вот в нескольких из этих снарядов кроме пороха-взрывчатки были спрятаны хитрые радиоприёмники-радиовзрыватели, изготовленные в одном из оборонных КБ Советского Союза. Сигнал прошёл сквозь горную толщу, радиоприёмники его приняли, детонаторы сработали, артсклад полыхнул невидимой снаружи вспышкой, взрывная волна тряханула гору.
Совсем недавно похожим образом была уничтожена британская крепость в Гибралтарской скале. Только там и скала была побольше, и арсеналы круче. Но итог взрыва-детонации артсклада для гарнизона форта Дегербергет был аналогичен судьбе британского гарнизона в Гибралтаре. Скала превратилась в груду разнокалиберного щебня. Гарнизон «золотого форта» погиб поголовно.
Угроза миновала, можно наступать? Не, подстрахуемся. Мало ли что… Всё-таки совсем недавно этот город имел сильнейший в Швеции гарнизон. С востока к Будену подходят два полка пикировщиков Не-2. Шестьдесят четыре машины, по две пятисоткилограммовые ОДАБ на каждой. Каждому звену своя цель назначена. Форт, бункер, казармы, штаб крепости, мэрия. Условия – полигонные. ПВО пока отсутствует у шведов в этих местах как класс. День, светло, всё видно как на ладони, где-что находится – давно известно
[195]. Через пятнадцать минут по окраинам-пригородам-окрестностям Будена начинают тянуться к небу чадно-дымные хвосты-столбы. Может, и не было в том бункере ещё никого, но лучше не будем рисковать. Если есть возможность бомбу бросить вместо героической гибели взвода-роты своих бойцов, то будем кидать бомбу. Несколько кострищ-пожарищ разгораются в самом городе. Будем надеяться, удалось лишить шведский городок управления, и гражданского, и военного. Нового бургомистра назначить потом не проблема будет. Да, а что там с золотом? Никуда оно не денется. Насобираем-наловим пленных и поставим потом их разгребать эту кучу щебёнки. Может, за пару месяцев управятся. Да даже если за год, мы не торопимся. Золото стране пока не особо нужно. Американцы то, что не даром отдают – в кредит с послевоенной отдачей оформляют. Вот к окончанию войны и откопают шведы наши законно-трофейные сотню-полторы тонн золота.
Вот теперь можно и в город входить. Сопротивления практически нет. Ну, засел десяток стрелков в каменном домике. И что? Если б в каждом домике сидели, если б в каждом втором, да даже хотя бы в паре домов на каждой улице. Вот тогда – да, проблема. Пришлось бы поковыряться. А так – всего пяток таких очагов сопротивления в Будене образовалось. Не смешно. Дома хоть и каменные, но по десятку 75-миллиметровых танковых стволов на каждый… Вернее, против каждого. Пара залпов – и нету дома-крепости. Не нашлось в городе-крепости своего сержанта Павлова
[196]. Правда, и фельдмаршала Паулюса тоже не нашлось
[197]. Практически всё руководство города и командование крепости погибли во время бомбёжки и некому было дать команду о капитуляции. Самые крупные чины, попавшие к нам в плен, были унтер с продсклада крепости и главбух из мэрии.
