Он тоже радовался встрече, насколько можно было судить по его бульдожьему лицу. У каменных окуней от природы недовольный вид: у того окуня, которого я видел в «Си Эдвенчер», нижняя челюсть – просто катастрофа.
– Ты правда договорился с родителями, что они приедут в воскресенье вечером? – с любопытством спросил Джонни. Я рассказал ему об этом, когда мы последний раз созванивались.
– Посмотрим, приедут ли они, – ответил я. – Ха-ха, тогда они смогут опробовать новый шоколадный фонтан – я слышал, в воскресенье его первый раз установят.
Дядя Джонни криво улыбнулся.
На самом деле я лишь храбрился. Неужели через два дня я и правда впервые увижу родителей? Какие они, найдём ли мы общий язык, согласятся ли они, чтобы я продолжал ходить в школу «Голубой риф»?
– Где мы будем ночевать? – спросил я Джонни, чтобы отвлечься от этих мыслей. – Если не получится найти квартиру, можно нам пожить в твоём мотеле?
Он уже много лет работал в мотеле «Оранж Блоссом», владелец которого был жутким скрягой. Поэтому я не удивился, когда Джонни покачал головой.
– Но ты не волнуйся: мы можем пока перекантоваться у Ниши, моей старой знакомой, – сказал он.
– Она… человек? – Ещё несколько недель назад мне и в голову не пришло бы задать такой вопрос.
– На сто процентов. К тому же невероятная чистюля. Так что прояви себя с лучшей стороны. Если нас обоих выгонят, нам некуда будет податься.
Что касается порядка, я не был уверен, есть ли у меня «лучшая сторона». Но на этот раз надо поднапрячься.
Старая подруга дяди Джонни оказалась дородной леди в облегающем платье в цветочек. Её улыбка меня успокоила, но я почувствовал: она не в восторге, что у неё ночуют сразу двое.
– Так-так, а это, значит, твой племянник! – сказала она. – Когда я видела его в последний раз, он ещё под стол пешком ходил и носил не снимая футболку с Губкой Бобом! Он был таким милым!
Я смущённо улыбнулся. Видимо, в четырнадцать лет я был уже не таким милым, а на моей футболке теперь красовался ухмыляющийся череп.
– Привет, Ниша, – сказал я, вежливо пожал ей руку и послушно разулся у порога.
Как оказалось, дядя Джонни спал на диване. Мне разрешили расстелить спальный мешок в каморке рядом со стиральной машиной. Бездомным выбирать не приходится. Второй раз за день я стиснул зубы, вспомнив свою прежнюю комнатку – хоть и маленькую, зато уютную.
Когда Ниша показала мне ванную, я понял, что дядя Джонни не преувеличивал: белый коврик был выровнен, словно по линейке, а рядом с раковиной висели розовые полотенца с вышитыми цветочками и аккуратными складками. Мне стало не по себе.
– Так, сначала перекусим – ты проголодался, Тьяго? – Она поставила на стол огромное блюдо с сырными начос
[7], гуакамоле
[8] и холодный персиковый чай. Я тут же решил, что Ниша мне нравится, и набросился на еду.
Увы, я не всегда аккуратен. Дядя Джонни тоже. Заметив, как нахмурилась Ниша, я посмотрел вниз и увидел нечто ужасное – мы накрошили!
– Схожу за ручным пылесосом, – объявила Ниша и убрала всё до мельчайшей крошки.
И тут я обнаружил под ногами что-то зелёное величиной с ноготь. О нет, неужели я капнул на ковёр гуакамоле?! Я не знал, видела ли она уже это пятнышко, и попытался незаметно его стереть. Но теперь это место выглядело так, будто там стошнило кенгуру.
– Нет! – в ужасе воскликнула Ниша, оттолкнула мою руку и вытащила огромную бутылку чистящего спрея. Секунду спустя пятно скрылось под хлопьями пены.
– Я уже говорил, что у меня назначена встреча? – стараясь не дышать, пробормотал я, окутанный облаком явно ненатурального аромата роз.
– Если хочешь, я могу тебя подвезти, Тьяго, – предложил дядя. Ему тоже не терпелось поскорее отсюда сбежать.
– Я думала, мы вместе посмотрим несколько серий «Сплетницы»! – расстроилась Ниша. – Тебе же она раньше так нравилась, Дженни… э… Джонни. Я специально купила новый сезон!
– Вечером – с удовольствием, но сейчас мне надо на работу, – сказал Джонни, махнул мне и направился к своей старенькой «Тойоте».
Обогнав его, я запрыгнул на пассажирское сиденье, и мы с облегчением выдохнули, отъехав от дома.
– Выдержишь сегодня вечером? – спросил я.
Он вздохнул:
– Придётся. Это вроде арендной платы, только в другой форме. С кем ты встречаешься? Или это просто отговорка?
– Во-первых, с Ландо, – сказал я. Это была одна из двух вещей, которые я хотел сделать, прежде чем займусь расследованием. Ландо был моим приятелем, но, к несчастью, во время нашей вылазки в Майами-Бич я нечаянно частично превратился у него на глазах. Скверно, потому что, как я теперь знаю, существование морских и лесных оборотней необходимо держать в тайне. Я слишком долго увиливал от разговора с ним. Надеюсь, он никому не рассказал о том, что видел! Иначе я крупно влип.
– А с кем ещё? – спросил Джонни.
– С Рокетом, бывшим одноклассником. Понятия не имею, как его на самом деле зовут.
Дядя уставился на меня:
– Тем самым, который вместе с другим парнем отлупил тебя в прежней школе?
– С тем самым, – подтвердил я.
Потому что, если я не ошибся, во время той драки я почувствовал, что он тоже оборотень.
Ракеты и планеты
Я знал, что Рокет живёт в нашем квартале, потому что однажды видел, как он выходил утром из дома рядом с продуктовым магазинчиком. Что он сделает? Нападёт на меня, захлопнет дверь у меня перед носом? Может, он давно выяснил, что он оборотень. Или я просто ошибся. Всё может быть.
Я поспешно огляделся, чтобы убедиться, нет ли поблизости задиры Логана, приятеля Рокета. Мне повезло: его не было. Я позвонил в дверь с табличкой «Олбрайт» и, волнуясь, стал ждать, засунув руки в карманы. Но дверь открыл не Рокет, а прыщавая девица лет девятнадцати с тёмно-русыми мелированными волосами.
– Рокет дома? – спросил я.
Она скривилась:
– Кто? А, ты имеешь в виду Эдварда. Дурацкое прозвище! Чего тебе надо от этого лузера? Ты ведь не один из его никчёмных дружков? Я знаю всех этих придурков.
– Э…
– К тому же ему ещё надо помыть ванну. Если он решил, что мы с Шаникой нанимались его обслуживать – пусть обломается!
Никогда бы не подумал, что буду сочувствовать Рокету.
– Можно его на пару слов?
– Эдва-а-ард! – крикнула она в глубь дома.
